исса с мятежными генералами и КПК может привести к гражданской войне в Китае, в которой страна расколется окончательно, и против армии Китайской Республики будут воевать вооруженные силы и мятежных генералов, и КПК; причем это будет происходить в условиях продолжающейся агрессии Японии против Китая. Мало того, в этой, ситуации Цзян Чжунчжэн наверняка лишится жизни. Без Цзян Чжунчжэна неясной становилась и судьба Китайской Республики, Гоминьдана, самой страны. Сун Мэйлин поняла, что, решительные по форме и на первый взгляд, военные действия руководителей в Нанкине против мятежных генералов и КПК, по сути дела, порождаются близорукими эгоистическими расчетами, стремлением к власти, попытками использовать сложившуюся ситуацию, чтобы отделаться от Цзян Чжунчжэна, и что эти руководители в Нанкине не видят или не желают видеть опасности для нации, для страны, для Китайской Республики, для Гоминьдана.
По всем этим причинам Сун Мэйлин выступила против применения военной силы и перехода в наступление. Она стала ратовать за нахождение мирного решения вопроса. Имея в виду серьезные последствия, которые могли бы явиться следствием применения военной силы, начала бомбардировок с воздуха, она говорила людям, близким к Хэ Инциню, который в тот момент как бы заступил на место Цзян Чжунчжэна, то есть на пост руководителя вооруженных сил Китайской Республики: «Если применить военную силу и начать бомбардировки с воздуха, то это не только поставит под угрозу жизнь вождя всей страны, но и принесет военные беды миллионам неповинных граждан; мало того, пойдут прахом, станут жертвами и те силы, которые предназначены для обороны страны (то есть войска генералов, арестовавших Цзян Чжунчжэна — Ю. Г.)». Сун Мэйлин требовала, чтобы военные и политические руководители ГМД «искали мирные пути решения вопроса».
Позиция Сун Мэйлин получила поддержку со стороны Великобритании и США. С другой стороны, такая позиция совпала с мнением Москвы, И. В. Сталина, переданным по каналам Коминтерна в Яньань Мао Цзэдуну, другим руководителям КПК. В этой связи весьма примечательным представляется тот факт, что Кун Сянси (в то время исполняющий обязанности главы правительства страны, министр финансов правительства Китайской Республики, свояк Цзян Чжунчжэна, муж сестры Сун Мэйлин, Сун Айлин), узнав о Сианьских событиях, срочно примчался из Шанхая в Нанкин и встретился с секретарем посольства СССР И. М. Ошаниным, заявив ему без обиняков следующее: «Если Цзян Чжунчжэн будет убит, Китай непременно станет опираться на Японию, людские и материальные ресурсы Китая будут предоставлены японским милитаристам, станут капиталом агрессии. Это серьезная угроза для Азии и для Советского Союза. Выражаю надежду на то, что СССР найдет способ, чтобы гарантировать жизнь Цзян Чжунчжэна. Что же касается прочих вопросов, то с течением времени можно будет искать их решение»[73].
Некоторые выпускники военной академии Вампу благодаря уговорам Сун Цинлин тоже встали на ее сторону, что замедлило исполнение принятых первоначально Хэ Инцинем и другими деятелями решений о военном наступлении. Все это привело к тому, что в настроениях и в ситуации в Нанкине наметился первоначальный сдвиг в пользу поисков путей мирного решения вопроса. Однако, для того чтобы действительно и по-настоящему содействовать этому, необходимо было начать диалог с Спанью.
В начале событий правительство в Нанкине установило цензуру на сообщения о происходящем в Сиани, прервало или перерезало все каналы связи и транспортные пути, связывавшие Сиань с остальными районами Китайской Республики. Началось мощное глушение передач сианьской радиостанции, которая передавала сообщения о требованиях мятежных генералов Чжан Сюеляна и Ян Хучэна.
Сун Мэйлин попросила Кун Сянси дать телеграмму Чжан Сюеляну, попросив у него выделить радиостанцию, через которую при необходимости можно было бы всегда установить связь. Затем Сун Мэйлин дала телеграмму Чжан Сюеляну, заявив в ней, что она готова направить советника Цзян Чжунчжэна Дональда в Сиань в качестве посредника при урегулировании вопроса.
Дональд в свое время служил в качестве советника у Чжан Сюеляна, а затем стал советником Цзян Чжунчжэна. Следовательно ему были хорошо известны обе стороны, что создавало прекрасные условия для выполнения функций посредника. Во второй половине дня 14 декабря 1936 года, заручившись согласием Чжан Сюеляна, Дональд направился в Сиань. По прибытии он тут же встретился с Чжан Сюеляном и Ян Хучэном, передав им собственноручное письмо Сун Мэйлин. От них он услышал, что они искренне намерены оказывать отпор Японии и спасать страну. Затем он встретился с Цзян Чжунчжэном и передал ему собственноручное письмо Сун Мэйлин. В письме она проявляла заботу о жизни и здоровье мужа, советовала ему беречь себя, а также специально сообщала ему, что в Нанкине «идут свои игры». Таким образом Сун Мэйлин намекнула, что Хэ Инцинь пытается использовать этот случай, чтобы добиться смерти Цзян Чжунчжэна. Прочитав письмо супруги Цзян Чжунчжэн впал в пессимистическое настроение, затем разгневался; он даже не мог сдержать слез. Выбрав момент, Дональд доложил Цзян Чжунчжэну о настроениях Чжан Сюеляна: «Прежде всего я хотел бы Вам сказать, что генерал Чжан не настроен на то, чтобы причинить Вам вред. При том условии, что Вы согласитесь с их предложениями, они будут продолжать искренне поддерживать Вас в качестве вождя. Я полагаю, что таково искреннее желание генералов Чжана и Яна. В то же время это настоятельное требование всего народа Китая. Причем многие иностранцы так же смотрят на этот вопрос. Если Вы примете их предложения, то станете великим человеком, а если отвергнете его, то превратитесь в мизерную фигуру». Эти высказывания Дональда изменили позицию Цзян Чжунчжэна и сыграли стимулирующую роль.
Выполнив свою миссию, Дональд 15 декабря вернулся в Лоян. Оттуда по телефону он доложил Сун Мэйлин о том, что действительно происходило в Сиани, о намерениях генералов Чжан Сюеляна и Ян Хучэна, о том, что Цзян Чжунчжэн находится вне опасности, а также о том, что Сиань требует, чтобы Сун Мэйлин и Кун Сянси прибыли в Сиань для проведения консультаций об освобождении Цзян Чжунчжэна. Выслушав его, Сун Мэйлин испытала облегчение. По ее словам, «забрезжила первая полоска зари».
Однако Хэ Инцинь продолжал свои интриги. Он заявил: «Сообщение Дональда отвечает интересам Сиани. Они хотели бы заманить в ловушку Сун Мэйлин и Кун Сянси, чтобы усилить свои позиции в ходе переговоров». На заседании Центрального политического совета ГМД, состоявшемся 16 декабря, было решено опубликовать приказ о направлении войск для подавления мятежа Чжан Сюеляна и Ян Хучэна. При этом Хэ Инцинь назначался главнокомандующим этими войсками. Хэ Инцинь провел также церемонию священной клятвы, во время которой он был в траурных белых одеждах. Хэ Инцинь имел намерение бросить на Сиань более десятка дивизий, направить самолеты для бомбардировки Сиани. И даже Кун Сянси в обращении по радио ко всей стране утверждал, что не следует, проявляя заботу о личной безопасности Цзян Чжунчжэна, не предпринимать решительные действия по отношению к Яньани.
Сун Мэйлин ощущала, что если события будут так разворачиваться и дальше, то непременно вспыхнет внутренняя или гражданская война в Китае. Она полагала, что Япония «именно и питает надежды на возникновение в Китае внутренней междоусобной войны китайцев против китайцев, чтобы использовать эту ситуацию в качестве предлога и развернуть свою агрессию в широких масштабах, и, благодаря этому, осуществить свои намерения, превратить в реальность свой сон, свои грезы, то есть владычествовать над Китаем». Поэтому, «если иметь в виду судьбу Китая, нельзя не исходить из совершенно обязательной вещи, то есть из необходимости иметь во главе страны именно председателя Цзян Чжунчжэна; жизнь председателя важна так же, как важна судьба государства»; «сейчас важнее сохранить жизнь председателя, чем отдать ее за родину». И тогда Сун Мэйлин, с одной стороны, стала удерживать Нанкин от применения силы, а с другой — немедленно позвонила Дональду, попросив его сразу же доложить Цзян Чжунчжэну об обстановке и попросить отдать приказ о прекращении военных действий.
Выслушав доклад Дональда, Цзян Чжунчжэн отдал приказ Хэ Инциню о прекращении военных действий на три дня. Хэ Инцинь же никак не желал выполнять этот приказ, считая, что Цзян Чжунчжэна заставили отдать такой приказ. 18 декабря из Сиани в Нанкин прилетел с собственноручным приказом Цзян Чжунчжэна его самый доверенный человек и личный адъютант Цзян Динвэнь. Только тогда Хэ Инцинь отдал приказ временно приостановить военные действия. Они были прекращены на три дня, начиная с 20 декабря.
Утром 20 декабря Сун Цзывэнь в личном качестве вместе с Дональдом вылетел в Сиань, где немедленно увиделся с Цзян Чжунчжэном. Тот был растроган. Сун Мэйлин прислала мужу со своим братом письмо, в котором говорилось: «Если через три дня Сун Цзывэнь не вернется в Нанкин, я непременно приеду в Сиань, чтобы жить или умереть вместе с тобой».
Сун Цзывэнь провел встречи с представителем КПК Чжоу Эньлаем и уяснил, что при условии прекращения войны внутри страны, то есть военных действий против КПК, и согласии Цзян Чжунчжэна совместно с этой партией выступать против японских агрессоров, Яньань не возражает против мирного решения вопроса в Сиани. 21 декабря Сун Цзывэнь возвратился в Нанкин.
Сун Мэйлин тем врехменем предпринимала усилия с целью побудить Хэ Инциня действительно прекратить военные действия, так как, по сути дела, он приостановил лишь воздушные налеты на Сиань, но не передвижения сухопутных сил. Одновременно она была озабочена тем, как помочь Цзян Чжунчжэну. Дело в том, что характер у ее мужа был взрывным, и, находясь с 12 декабря под арестом в Сиани, Цзян Чжунчжэн совершенно отвергал переговоры с Чжан Сюеляном и Ян Хучэном и предпочитал этому смерть. Ведь в письме, которое Цзян Чжунчжэн отправил своей жене, содержалось требование к Хэ Инциню предпринять военные действия против мятежных генералов. Получив это письмо, Сун Мэйлин не стала передавать Хэ Инциню эти указания Цзян Чжунчжэна. Исходя из сложившейся ситуации, Сун Мэйлин решила лететь в Сиань. Она приняла такое решение, несмотря на большую опасность возникновения гражданской войны и для себя лично. Чжан Сюелян телеграфировал: «Если военные действия не будут приостановлены, то нецелесообразно приезжать для переговоров, так как не будет возможности гарантировать безопасность». Одновременно Хэ Инцинь также запугивал Сун Мэйлин: Сиань — это «мир красных, где всюду кровь и огонь». Другие люди в Нанкине говорили ей: «Если ты отправишься в Сиань, то не только не сможешь увидеться с председателем, но и сама попадешь в тюрьму и потеряешь все». Однако Сун Мэйлин решила ехать, так как полагала, что никто вместо нее не сможет решить такую задачу. Образно оценивая ситуацию, Сун Мэйлин говорила: «Обстановка в связи с Сианьскими событиями такова: Дональд заложил фундамент; Сун Цзывэнь возвел стены; теперь остается только подождать, пока я подведу это здание под крышу».