Конечно, отец желал, чтобы сын учился не только английскому языку. Из его письма видно, чего он хотел от сына: «Завтра я отправляюсь из Нинбо в Фуцзянь. Ты остаешься в Шанхае. Учись, учись упорно. Пока у тебя еще нет прогресса в правописании. Тебе следует каждый день писать по сотне иероглифов в их письменной форме. И писать по пятьдесят иероглифов в их печатной форме. Пиши так, чтобы это было похоже на прописи. Учись писать скорописью. Ты изучал Мэн-цзы, а теперь большую часть позабыл. Почему так получилось? Надо изучать Мэн-цзы, глубоко знать его. И пусть учитель Ван растолковывает суть, смысл. Тебе нужно добиваться понимания сути того, что говорится в книгах. Английский язык очень важен. Каждый день изучай новые слова; повторяй еженедельно наизусть. Надо упорно учиться математике, счету, не лениться, а если встретятся трудности, вопросы, то разбирайся в них до конца. Таким образом, сегодня для тебя главное — это три предмета: китайский язык и литература, английский язык, математика. Если ты овладеешь этим, то будет основа для прогресса в дальнейшем. Когда ты в прошлом полугодии не пропускал уроки, я был очень рад этому; это преимущество. Хорошо будет, если ты и в будущем будешь поступать так же. Учись без перерывов до конца и будет толк. Нужно стараться все время использовать для учебы, понимать все, что говорит учитель».
Это письмо было написано 3 января 1923 года. Цзян Цзинго получил его, учась в школе в Шанхае. В то время он получал письма от отца регулярно раз в десять дней или в две недели. Затем Сунь Ятсен послал Цзян Чжунчжэна в Москву для того, чтобы разобраться в ряде вопросов, но и во время этой поездки Цзян Чжунчжэн подробно и регулярно писал сыну письма.
13 мая 1923 года он писал даже об ошибках в написании иероглифов. Писал, что получил письмо от 1 мая, которое написано лучше, чем раньше, однако недопустимо делать пять ошибок в одном письме; следует переписывать, чтобы в письме не было зачеркиваний.
Отец призывал сына писать ему еженедельно, писать письма объемом в 200-300 иероглифов; писать, о чем он думает в последнее время, чем обычно занимается, что читает и что думает в этой связи. Отец советовал хранить его письма, перечитывать их в свободное время, благодаря чему можно будет естественным путем прогрессировать.
14 сентября 1923 года Цзян Чжунчжэн писал сыну из Москвы; «У меня здесь все хорошо. Не знаю, какие у тебя успехи по сравнению с прошлым полугодием? Для того, чтобы хорошо писать, нужно обладать большим словарным запасом. Особенно таких слов, которые состоят из двух иероглифов… Например, такие слова как «человечество», «жизнь». Занимайся ежедневно и упорно. Набирай словарный запас изо дня в день. Без него трудно будет писать и по-китайски, и по-английски».
15 октября Цзян Чжунчжэн писал из Москвы: «Я получил твое письмо, датированное 24 сентября. Очень рад. Ты пишешь, что в этом году чувствуешь себя хуже, чем в прошлом, и что ты часто тоскуешь. Я тебе в прошлый раз писал, требуя, чтобы ты сам проявлял беспокойство о своем здоровье; тебе нужно также делать гимнастику, причем с прилежанием. Каждый день утром, встав с кровати, можно самостоятельно выполнять легкие упражнения».
31 октября в письме из Москвы Цзян Чжунчжэн писал сыну: «Ты даже не представляешь себе, скольких усилий и времени мне стоит писать тебе. Слушайся же, исполняй то, что я говорю, тогда это поможет тебе повышать уровень своих знаний. Каждый человек обязан считать для себя первым правилом требование к себе самому быть благородным человеком, человеком высокой морали. Тут дело не в том, чтобы во всем себя ограничивать и связывать, однако при том условии, что ты ни в чем не ущемляешь свободу других людей, надо в то же время помогать другим людям, причем помогать естественно и изо всех сил. Вот это и будет называться взаимопомощью: это и будет моралью общества. Помимо моральных требований нужно все время идти вперед, чтобы на душе было покойно. Если ощущаешь усталость, отложи книги, отвлекись немного, а потом занятия пойдут легче».
27 ноября Цзян Чжунчжэн писал сыну: «Я получил твое письмо от 7‑го числа. Очень, очень рад. Пишешь ты, действительно, лучше, и я рад этому. Но у тебя еще встречаются неверно написанные иероглифы, ошибки в иероглифах, и тебе не хватает ясности в выражении своих мыслей. Я обведу кружками неверно написанные иероглифы, а ты попытайся сам разобраться в ошибках. Как у тебя с английским? Тут надо иметь побольше разговорной практики. Найди товарища, который знает этот язык, и разговаривай с ним. Вообще главное — это практиковаться в полученных знаниях. Толк от учебы будет только тогда, когда ты сумеешь применить полученные знания. А только набивать ими голову это плохо, бесполезно и напрасно. Я выезжаю из Москвы 29‑го числа. К 15 декабря могу быть в Шанхае».
В мае 1925 года в Шанхае произошли кровавые события. Как и многие патриотически настроенные учащиеся, Цзян Цзинго решительно выступал против иностранных империалистов, был одним из участников демонстраций. Соученики и часть учителей одобряли действия Цзян Цзинго, однако дирекция исключила его из школы за «неправильное поведение». Это вызывало гнев и возмущение у Цзян Цзинго.
В июне — июле 1925 года он простился с Шанхаем и отправился в Пекин. Там он поступил в школу иностранных языков. Он сделал это в соответствии с мыслью отца, который не хотел, чтобы с учебой получилось так же, как в Шанхае. Однако Цзян Цзинго тогда уже вырос в человека, живущего политикой, стал смелым молодым революционером. В Пекине он вскоре тоже принял участие в антиправительственных демонстрациях учащихся. Его не исключили из учебного заведения, так как школа принадлежала родственнику его отца. Однако власти, а в Пекине в это время господствовали милитаристы, приговорили Цзян Цзинго к двухнедельной отсидке в заключении за участие в демонстрациях.
Выйдя на свободу, Цзян Цзинго оказался в затруднительном положении и в смятении, на перепутье. Он принял решение отправиться в Гуанчжоу. В начале осени он отплыл из Тяньцзиня на юг страны.
12 марта 1925 года, умер основатель партии Гоминьдан Китая и Китайской Республики Сунь Ятсен. В то время существовали тесные связи между Москвой и Гоминьданом. 7 октября ЦИК ГМД на 6‑м пленуме заслушал выступление политического советника, члена ВКП(б) М. М. Бородина, который объявил о том, что в целях увековечения памяти Сунь Ятсена в Москве создается Университет имени Сунь Ятсена; при этом Москва выражает надежду на то, что Гоминьдан отберет учащихся и отправит их на учебу в Советский Союз.
Эта весть облетела весь южный Китай. Революционно настроенная молодежь наперебой подавала заявления. В одной только провинции Гуандун объявилось больше тысячи желающих учиться в Москве. Были отобраны 340 человек. Среди них 30 кандидатур предложил М. М. Бородин. Речь шла о детях видных членов ГМД.
Особой известностью среди них пользовались трое: сын представителя партии в военной школе Вампу, человека, который распоряжался финансами правительства в Гуанчжоу, Ляо Чжункая — Ляо Чэнчжи; сын заведующего отделом внутрипартийной работы ГМД Чэнь Шужэня Чэнь Фу и сын начальника военной школы Вампу Цзян Чжунчжэна Цзян Цзинго. Кроме того, в числе отобранных были дочь Юй Южэня Юй Чжисю, сын Фэн Юйсяна Фэн Гохун, дочь Фэн Юйсяна Фэн Фонэн. В этой группе имелись и члены КПК, которая тогда сотрудничала с ГМД: Дэн Сяопин, Чжан Вэньтянь, Ван Цзясян, Уланьфу, Ян Шанкунь, У Сюцюань. Были среди них также Цюй У, Дин Лин и другие.
В начале 1920‑х гг. молодому человеку было весьма почетно поехать учиться в Советский Союз. Цзян Цзинго тоже рвался туда, просил отца отпустить его. Он был полон революционного энтузиазма. Учился Цзян Цзинго тогда лишь в первом классе полной средней школы. Он был всегда готов отложить сумку с книгами и примкнуть к уличной демонстрации под революционными лозунгами.
Сначала Цзян Чжунчжэн не соглашался отпустить его в СССР. Однако, поддавшись уговорам Чэнь Цзежу (которая, кстати сказать, была в дружеских отношениях с женой М. М. Бородина, да и вообще весьма активно вмешивалась в дела Цзян Чжунчжэна, особенно в кадровые вопросы), а также советам М. М. Бородина, Цзян Чжунчжэн, учитывая политические аспекты ситуации, наконец согласился с просьбой сына.
25 октября 1925 года Цзян Цзинго на советском пароходе отплыл из Гуанчжоу во Владивосток, откуда отправился на поезде в Москву, где и поступил в Университет имени Сунь Ятсена. Так началась его жизнь в Советском Союзе.
Университет имени Сунь Ятсена находился на Волхонке, в четырехэтажном доме напротив храма Христа Спасителя. На первом этаже была столовая, на втором, третьем и четвертом этажах располагались библиотека, аудитории, комнаты для подготовки к занятиям, общежития. Первым ректором Университета имени Сунь Ятсена был Карл Радек. Он был человеком эмоциональным, легко сходился с людьми. Кормили студентов пять раз в день, включая полдник и вечерний чай. Им выдали одежду, обувь, полотенца для рук и лица, для ванны, носовые платки, нижние рубашки и т. д.
Цзян Цзинго целыми днями сидел в университетской библиотеке. Он взялся за изучение марксизма-ленинизма. Выступал, писал, печатался в стенной газете, рассуждал о революции, поэтому всего через месяц по прибытии в Москву, в декабре 1925 года, Цзян Цзинго стал членом ВЛКСМ, заслужил уважение партийной ячейки университета. Ему было тогда всего 16 лет, а по счету, принятому в нашей стране, вообще только 15. Вместе с ним учились члены Гоминьдана: Гу Чжэнган, Дин Вэньи, Цюй У (зять Юй Южэня), Ван Синхэн, Бай Юй, Пу Даомин. От КПК там были: Дэн Сяопин, Ляо Чэнчжи, Линь Цзухань, Ян Шанкунь, Уланьфу. Уланьфу сидел с Цзян Цзинго за одной партой. (Учась в Университете имени Сунь Ятсена, Цзян Цзинго недолго дружил с дочерью Фэн Юйсяна, Фэн Фонэн.)
12 апреля 1927 года Цзян Чжунчжэн начал в Шанхае движение под лозунгом «очищения» ГМД от коммунистов, членов КПК, которым до той поры разрешалось одновременно состоять в обеих партиях. Фактически Цзян Чжунчжэн начал вооруженное подавление КПК. В Шанхае, в частности, расстреливали членов «рабочих патрульных отрядов», находившихся под руководством КПК.