Провели подготовку, и генерал Барклай де Толли приказал начать траншейные работы. В них приняло участие более двух тысяч воинов. Неприятель, узнав о начале земляных работ, произвёл вылазку на русских воинов, копавших траншеи. Корнет Толстой работал рядом с унтер-офицером Кривцовым, который был убит французским мушкетёром, незнамо откуда появившимся. Толстой не растерялся и сумел ранить лопатой второго нападавшего француза. Русские воины встретили непрошеных гостей и пошли на них в штыковую атаку, обратив нападавших в бегство.
– С крещением вас, господин корнет, – ласково проговорил штабс-капитан Ожогин.
– С каким крещением? – еле приходя в себя, спросил Толстой.
– Молодцом держались!
– Я как все. Жаль только унтера.
– Ничего не попишешь – вой на! Срочно, корнет, проверьте, может, кому из раненых необходимо оказать медицинскую помощь.
Толстой пошёл по траншее, стараясь осторожно прикасаться к лежащим в разных позах солдатам, освещая себе путь горящим факелом. Один из пожилых воинов заметил, с какой опаской он ощупывает погибших, и решил помочь корнету, отечески произнеся:
– Пошли, корнет, дальше посмотрим раненых.
Николай так был благодарен за эту поддержку, что даже, как ему показалось, покраснел. Но в темноте этого никто не заметил. Ощупывая убитых, он обнаружил одного тяжелораненого, которого тут же отнесли в походный лазарет. К утру укрепили пять батарей, вооружённых мортирами. Осада продолжалась ещё неделю. Комендант понял, что крепость не сегодня завтра будет взята штурмом, вступил в переговоры и открыл ворота. Вскоре корнету Толстому присвоили офицерское звание, поручика.
Желанный гость
Возвращение гусарского полковника Владимира Ивановича Юшкова в родные пенаты заметили во всех домах аристократической Казани. Везде он был желанным гостем, и когда появился на балу у графов Толстых, его встретил сам губернатор Казани граф Илья Андреевич Толстой и за столом посадил рядом с собой. Дело в том, что Владимир Иванович участвовал в вой не 1812–1814 годов, дошёл до Парижа и хорошо знал его сына Николая Ильича. И хотя сын Толстого служил в другом полку, они постоянно встречались на разных вечеринках и балах. Господин Юшков сообщил, что Николай службой доволен и пока уходить в отставку не собирается. Ему же самому служба, по его выражению, приелась, да и пора уже о семейной спокойной жизни подумать. С того вечера Юшков стал постоянно бывать в доме губернатора Толстого. Старая графиня Пелагея Николаевна посчитала это добрым знаком, рассчитывая, что скоро отдаст замуж свою младшую дочь Полину.
– Маман, господин Юшков такой забавный. Вчера, якобы гуляя по Воскресенской улице, обнаружил кем-то потерянный кошелёк. Мало того, что в нём находилась пачка ассигнаций, но во втором отделении лежал аметист довольно тёмного цвета, осыпанный крупными бриллиантами. «Оглянулся вокруг, – со смехом вещал он, – никто не ищет потери. Дай, думаю, постою, может, хозяин кошелька объявится. Почти час простоял, и всё без толку. Придётся теперь объявление в газету давать! А может быть, – думаю про себя, – никто и не признается в потере, тогда я сам миллионщиком стану. И что же вы думаете, сударыни? Только я этот кошелёк собрался положить себе в карман, как поравнялась со мною карета, и из неё, можно сказать, на ходу, прытко выскакивает дама вот таких размеров, – и Юшков очень уморительно руками обозначил эти объёмы. – Я даже удивился, как она не рухнула около кареты. Подбежала ко мне и буквально вырвала у меня из рук кошелёк. “Стойте! – невольно кричу я. – Разве это ваша вещь?” Но она так взглянула на меня, как будто я этот кошелёк похитил из её кармана. Хорошо, городового рядом не было, а то я бы сейчас, ей-богу, не находился рядом с вами, а сидел в околотке». Я спросила: неужели она даже не сказала спасибо? А он ответил: «Поверите ли, сударыни, кроме зверского взгляда, больше ничего я не заметил. Теперь содрогаюсь, как бы мне этот взгляд не приснился ночью. Жуть! – И он так радостно, по-детски улыбнулся со словами: – Я вас сегодня, видимо, заговорил», – и тут же, распрощавшись, удалился. Туанетт, как вы думаете, он придумал эту небылицу или правду рассказал?
– Думаю, что решил повеселить нас!
– А он вам нравится?
– Вы же знаете, Полина, что я люблю вашего брата, а посему других мужчин для меня не существует!
– Но маменька с папенькой вам могут не дать согласия на брак с моим братом.
– Всё, Полина, может произойти, и я загадывать ничего не хочу.
С появлением в доме Толстых Владимира Юшкова Полина уверовала, что он ездит к ним ради неё, и находилась в наэлектризованном состоянии. Она ни минуты не могла усидеть на месте: или слонялась по дому, или приставала к маменьке с вопросом: «Почему он не делает мне предложения?»
– Полина, – успокаивала старая графиня, внушая дочери, – замужество – дело важное, и, прежде чем решиться сделать предложение, надобно всё серьёзно обдумать. А вы, любезная, желаете подтолкнуть его к этому шагу. Этого делать нельзя!
Прошло три дня. Началась Масленица. Катания с гор, веселье и балы проводились ежедневно. Юшков к Толстым приехал ещё днём в хорошем расположении духа и, как всегда, начал с шуток и прибауток.
– Отгадайте загадку, – сверкая глазами, проговорил он так, что его чёрные усы то вскакивали вверх, то стремительно опускались, и девицы, глядя на него, невольно заражались его весёлостью. – Итак, слушайте и думайте. Один человек купил трёх коз и заплатил три рубля. Спрашивается, по чему каждая коза пошла? Ну, как вы, сударыни, полагаете?
Обе девицы задумались, и он было уже хотел подсказать, как Татьяна ответила:
– Я думаю, что козы пошли по земле, так как вы спросили – не «почём», а «по чему».
– Вы совершенно правы, Татьяна Александровна. – И Юшков так внимательно и проникновенно посмотрел на неё, что девушка невольно зарделась и опустила глаза. – Во время моей службы в Петербурге, – продолжал Юшков, – наш полк был расквартирован в Царском Селе. По вечерам собирались компанией у кого-либо из нас, к нам частенько забегал лицеист Саша Пушкин. Талантливый молодой человек, откровенно скажу я вам, стихи, экспромты и подобные загадки сочиняет на ходу. Несколько стихотворений он посвятил моим сослуживцам Чаадаеву и Каверину. Одно послание запало мне в память:
В нём пунша и войны кипит всегдашний жар,
На Марсовых полях он грозный был воитель,
Друзьям он верный друг, красавицам мучитель,
И всюду он гусар!
– А где можно почитать его стихи? – поинтересовалась Татьяна.
– Не скажу, где он печатается, но в списках его стихов немало ходит. У меня тоже есть несколько его виршей. Если пожелаете, я вам доставлю.
– Буду очень признательна вам.
Начался бал, и Юшков, пригласив Ёргольскую, станцевал с ней полонез, а потом – с Полиной. И вдруг, танцуя с Ёргольской, спросил:
– А что бы вы ответили, если бы я предложил вам выйти за меня замуж? Я понимаю, что вам необходимо подумать, поэтому не тороплю вас, но ответа я буду ждать с нетерпением, – как всегда, шутливо произнёс он и тут же, ни с кем не прощаясь, удалился.
Татьяна, понимая, что это предложение сделано неспроста, несколько растерялась. Согласись она – вместо безродной падчерицы превращается в светскую уважаемую даму. А как же Николя? Он же верит ей, они дали слово друг другу. «Но маменька будет против, – размышляла она. – И Полина подтвердила. Что делать?» Ёргольская ушла в свою комнату, никому ничего не сказав. Маменька, чувствуя, что с ней происходит что-то не то, пришла и стала допытываться, почему так внезапно уехал Юшков.
– Он сделал мне предложение и дал несколько дней подумать.
– И думать нечего, – твёрдо проговорила графиня, – соглашайся немедленно. Я тебе Николая никогда не отдам! – вновь резко произнесла маменька.
– А как же ваша дочь Полина? Она ждала предложения от господина Юшкова.
– Не он, так другой найдётся. А тебе повторяю: соглашайся!
Бал закончился, но веселья в доме Толстых не было. Ёргольская плакала и отчётливо понимала, что в случае отказа ей не на что надеяться. Полина рвала и метала в своей комнате от ненависти к Татьяне, не понимая, почему не ей Владимир сделал предложение, и проклинала безродную сестрицу. А старая графиня, увидев твёрдость Татьяны, была недовольна её решением.
Через два дня Юшков пришёл за ответом, и Ёргольская, не опустив глаз, поблагодарила его за всё и призналась, что принять его предложения не может, так как любит другого человека. Владимир Иванович был потрясён и в то же время восхищён поступком Татьяны. Он продолжал ездить в дом Толстых и вскоре сделал предложение Полине. Во-первых, он не хотел огласки, что отвергнут любимой женщиной, во-вторых, теперь ему стало всё равно, на ком жениться, и он женился, но, как покажет время, счастья от этого брака никто не обрёл.
Часть втораяКняжна Мария Волконская
Юность
Княжна Мария проснулась в слезах. Ей приснился какой-то зверь – волк не волк, медведь не медведь, – к которому она якобы вдруг прониклась доверием, поверила, что этот страшный зверь из сказки. Он убедил поверившую в него и полюбившую его девушку, что станет прекрасным юношей. Она даже во время завтрака рассказала об этом сне батюшке, князю Волконскому.
– Вздор, сударыня, меньше забивайте свою голову всякой чепухой, а больше думайте о земных делах. Сейчас ко мне подойдёт архитектор, а если помните, я просил вас подумать о двух ваших комнатах на втором этаже. Вы сделали набросок?
– Да, папенька. Я бы желала, чтобы одна из них была ротондой!
– Вот и прекрасно, – прервал князь дочь. – Не мне, а архитектору покажите свой план и выскажите свои соображения.
Дочери князя Марии Николаевне шёл восемнадцатый год. В душе князь сокрушался, что она не красавица, не грациозна, походка тяжёлая и тягаться с обитателями светских гостиных ей не пристало. Но тем не менее умна, добра и нежна, и ежели кто полюбит её, не прогадает, найдя в ней верного друга и помощника. «Впрочем, о чём я? Женихов пруд пруди, а достойного пока не вижу, одни петиметры». Поэтому на намёки графини Воронцовой князь Николай Сергеевич не реагировал или же просто говорил, что его дочь сама должна выбрать себе суженого.