На кухне темно. Она не знала, где выключатель, да и зачем он был нужен. Поджимая пальчики на ногах от соприкосновения с холодным мраморным полом, быстро подбежала к холодильнику, нашла там охлажденную бутылку воды… Сбоку послышался шорох. Иштар обернулась и вздрогнула, мокрая от конденсата стеклянная тара выскользнула из рук, громким звоном ударившись об пол и тут же разлетевшись на осколки.
В свете падающего в окно с улицы фонаря проявилась Его мощная фигура…
–Я…– испуганно пробубнила себе под нос девушка, сглатывая ком волнения и озираясь по сторонам на рассыпавшиеся по мрамору стеклянные кусочки-брызги и опасливо переступая голыми ногами по полу,– у меня была жажда, спустилась попить воды.
Начала было оправдываться перед ним, как нашкодившая девчонка…
–Стой, где стоишь… Поранишься…– повелительно и хрипло произнес Белькасем, подходя к ней. Таша слышала, как под его кроссовками хрустело мелкое стекло.
Резко вздохнула, когда он поднял ее на руки, чтобы вынести из кухни.
–Завтра придет уборщица и все приберет.
Она не слышала его слов. В ушах ритмично пульсировала прилившая кровь. Опять близость Его тела, обволакивающая, зовущая, волнующая.
Он опустил ее на мягкий ковер гостиной.
–Точно не успела пораниться? Не стоит ходить по дому босиком…
–Точно… Все хорошо, со мной все хорошо…– повторила растерянно, опустив взор в пол. Повернулась было в сторону лестницы, чтобы идти обратно в комнату, как вдруг почувствовала, как он резко хватает ее за руку и притягивает к себе…
–Зато со мной не все хорошо,– хрипло выдыхает ей в ухо, подхватывая под ноги и перекидывая через плечо.
Таша с силой сжимает челюсти, чтобы не закричать, понимая всю остроту ситуации, колотит его по спине…
–Тихо, песчаная кошка…– заносит в свой кабинет, шлепая по выставленному заду.
Запирает за собой дверь.
Снова ставит на ноги…
Иштар пошатывается от тотальной дезориентированности…
–Белькасем, что ты творишь?-шипит она эмоционально, но тихо, чтобы никто не смог их услышать…– Луэй может проснуться… Слуги…
– Слуг я всегда отпускаю на ночь… Раздражает присутствие чужих людей, когда я сплю… И…– сделал паузу, словно ему неприятно было говорить о нем,– он не проснется… Будет в ауте до утра. Я слишком хорошо знаю его возможности…
Больше не тратит времени на разговоры.
Толкает ее к столу, стаскивая футболку.
–Белькасем, нет…-умоляюще продолжает свою слабеющую на глазах защиту…
Лишь рычит в ответ.
–Заткнись, Таша… Мы оба этого хотим… Там, в туалете, ты была такой мокрой…
–Нет… Это я… Не из-за тебя… Это я… из-за…
Он с силой сжимает руками ее шею так, что девушка беспомощно распахивает рот, жадно глотая воздух…
–Если ты сейчас скажешь хоть слово о нем, твое лживое слово, я придушу тебя…
Стягивает теперь футболку и с себя.– Я честно тебе говорю… Не смей мне говорить сейчас о своем лживом браке…
Иштар сглотнула. Почему-то она знала, что он не шутит, он может здесь и сейчас уничтожить ее… Тем или иным способом может…
Где-то на задворках сознания просыпается язвительная Таша, у которой свои счеты с этим мужчиной…
–А как же твоя юная нимфа? Не заревнует?
–Отослал ее отсюда в отель… Устал трахать сзади и представлять тебя… Хочу смотреть в твои глаза, когда буду входить по самые яйца, Иштар…
Не дает времени на парирование.
Одним рывком срывает с нее пижамные штаны, следом летят трусы.
–Не знаю, как не взял тебя еще в самолете, когда сидела передо мной в своих белых трусиках… Только потому, что знал, что не получится быстро… Я долго буду тебя рвать за то, что ты устроила, сучка… -нависает сверху, прижимается лбом к ее лбу, сверлит почерневшим взглядом,– куда ты нас затянула… Ты была моей, Мираж,– его рука на ее шее, но на этот раз не грубо,– почему ты с самого начала не сказала правду, кто ты? Я бы мог быть твоим законным мужем, Таша… Не было бы этого всего…
Она горько усмехается…
–Моим мужем? Кто? Дикий Туарег? Я не знала, кто ты! В тот момент ты был для меня сомнительным разбойником из пустыни, промышлявшим темными делами…,– слезы брызнули из глаз, голос задрожал.
–Корыстная сучка…-усмехнулся злобно.
– Я корыстная?! А ты тогда кто? Что-то я не видела, чтобы ты сам рвался рассказать мне, кто ты такой или позвать под венец простую девчонку, которую подобрал в пустыне… Как ты мне сказал? Мне нравится тебя трахать?! Я изначально была для тебя никем! Ты не смотрел на меня как на достойную, как на равную тебе! Хотя я тебя и обставила там, на гонках! Хотя я была невинной, ты ведь прекрасно понял, что я даже не целовалась ни с кем толком до тебя! Ты воспользовался моей женской слабостью, точно так же, как те уроды, на торгах у Аль-Минны! Чем ты лучше их? Ты позволил этой старухе тогда меня унижать только потому, что хотел проучить за мою дерзость несколькими часами ранее! Ничего не сделал, когда она раздевала и нагибала меня раком на забаву похотливым козлам!
Он лишь усмехнулся на ее эскападу. Казалось, она его никак не тронула… Только дыхание стало еще более рваным и учащенным.
Опустил тяжелый, очумевший взгляд на ее поднимающуюся и опускающуюся от волнения и возмущения грудь. Накрыл губами один из сосков, больно прикусил.
–Знаешь, что самое забавное в этом во всем? Тебе нравится чувствовать себя моей шармутой, грязная девочка…
Быстро расстегивает ширинку и без промедлений одним резким толчком заполняет ее собой.
Иштар вскрикивает…. Изнутри ее разрывает смешанное чувство удовольствия и боли… Она уже забыла, какой он большой… Не будь она сейчас там такой влажной, было бы, наверное, так же больно, как в первый раз с Луэйем…
–Вот так, моя шлюшка… Вот что тебе нужно…– двигается резко, не жалеет. Так, что массивный стол под ней жалобно скрипит.
Белькасем хватает ее ноги и задирает себе на плечи, проникая еще глубже. Иштар снова вскрикивает, со всей силы прикусывая свою руку, чтобы не было так громко.
–В тебе столько сладкого порока, песчаная кошка… Я увидел его сразу… Бьюсь об заклад, ты даже не кончаешь с этим сопляком… Он не умеет иметь тебя правильно… Никто из них не сможет обуздать твой самум, Таша.. Только я… Только я могу делать с тобой такие дикие вещи, которые сведут нас обоих с ума…
–Ускут (араб.– заткнись)…– шепчет она, непроизвольно выгибаясь…
–Хара (араб.-дерьмо), как я мечтал услышать, как ты говоришь на арабском, когда я тебя трахаю… Это так сладко для моих ушей… Говори, говори, Таша…
–Хмар (араб.– осел),– отвечает яростно, а он резко поворачивает ее к себе спиной, ставит на колени и звонко шлепает, тут же снова заполняя собой на полную длину.
– Все эти примитивные мужики с берега, давно утонувшие в своих условностях и псевдоморали, считают, что жена нужна только для продолжения рода… Они идут на сторону в поисках у других того, что не могут получить от своей женщины, потому что стесняются и боятся озвучивать им свои истинные желания… В этом наше отличие от них, Таша… Мы любим так же, как пьем… Жадно, припадая к источнику, зная, что каждый новый глоток может стать последним… Зная, что впереди могут быть долгие часы без воды… Простая истина туарегов гласит, что мужчина только тогда обладает женщиной, когда она сама ему себя отдает… А что делает этот сопляк и ему подобные? Связывает тебя и оставляет синяки, чтобы доказать самому себе, что ты его…
–Ненавижу…– сама не понимает, кому и чему сейчас адресует свой гнев- тому, что Он во всем прав? Мужу, который действительно ни на йоту не продвинулся в том, чтобы стать для нее кем-то особенным? Нет желания сейчас думать об этом. Иштар яростно, до крови прикусывает свою губу, закатывая глаза и понимая, что неизбежно вот-вот провалится в пропасть всепоглощающего удовольствия…
Она уже в ней, летит в неизвестность… А он рядом…
–Таша…– хрипит, с силой сжимая ее груди и впиваясь в шею укусом…
–Белькасем…– не выдерживает она и отвечает, растворяясь в этом посланным ей пустыней мужчине без остатка…
Потом было медленно… Нежно… Изучая друг друга… Зацеловывая до болезненного воспламенения кожи… Они делали это на неудобном кожаном диване, явно не предназначенном для секса, а потом на его кресле… Переместились на ковер… Он заставил ее сесть на лесенку библиотеки и входил, пока она обвивала его торс ногами, а сама невольно скидывала томик за томиком в шикарных кожаных переплетах, потому что ее пальцы хаотично впивались в книжные ряды от скручивающего все тело удовольствия.
Они больше не говорили. Он не спрашивал. И она не сопротивлялась. Просто подчинялась очередному его молчаливому приказу. Первый из множества оргазм, словно заставил ее принять неизбежное… Он был чертовски прав во всем… Иштар отчаянно пыталась все эти месяцы сделать так, чтобы Лу смог хотя бы частично заполнить оставшуюся после Белькасема пустоту… Нет, этого не произошло… Муж ей по-своему нравился, но стоило Туарегу войти в нее снова и совершить первый толчок, девушка поняла, как наивно заблуждалась… Луэй не мог дать ей и одного процента того, что давал этот мужчина, ее первый мужчина… Мужчина, которому не суждено было стать ее, как и ей- его… И от этого чувства было нестерпимо горько… Здесь, сейчас, позволив себе эту чудовищную слабость, за которую она будет ругать себя до остатка дней, Иштар с жадностью ловила каждое мгновение их близости пытаясь надышаться Им…
–Хочешь пить?-произнес первую за последние несколько часов фразу Туарег, после того, как они смогли вернуться к реальности, немного отойдя от очередного оргазма.
Она молча кивнула. Голова плыла. Она сидела на ковре, где они только что снова устроили сумасшедшие скачки. Пыталась хоть как-то собрать себя, рассыпанную перед ним по молекулам…
Протянутый стакан воды с запотевшими краями приятно охладил кожу пальцев рук. Девушка жадно осушила воду под голодный взгляд мужчины, не отрывающийся теперь от ее губ.
Он снова поджал челюсть. Сел на диван, расставив ноги. Бросил подушку на пол перед собой.