Он неодобрительно цокнул, но ничего не сказал. Услужливая стюардесса была тут как тут. Хлопотливо помогла ему расположить вещи в специально выделенном отделении, поспешила предложить все напитки на свете.
–Лимонный сок с мятой, мне и ее высочеству,– выдал Туарег, одарив бортпроводницу снисходительной улыбкой,– и пару лепешек с заатаром (прим.-популярная на востоке пряность, похожая на чабрец) и оливковым маслом.
–Я не хочу ни лимонный сок, ни завтрак…– капризно ответила Иштар, когда они снова остались один на один.
–Идеальная вещь для нашего с тобой состояния сейчас, Таша. Нужно восполнить кислотно-щелочной баланс после интоксикации алкоголем, а мята успокоит нервы. Но прежде, чем заливать желудок кислотой, надо поесть. Оливковое масло хорошо все обволакивает, заатар и хлеб- питательны…
–Ты, я смотрю, еще и диетолог…– усмехнулась она, сложив руки на груди.
–Я практичный человек, в пустыне без этого навыка не проживешь…
Ничего не ответила. Да, он, как всегда, был во всем прав. Самолет начал набирать высоту, оставляя позади черный, вулканический пейзаж острова. Здесь взлет всегда был очень стремительным, как и на Сокотре. Особенность аэронавигации в условиях ограниченного территориального пространства. Иштар невольно сжала подлокотники. Почему-то было не по себе. Не то, чтобы она боялась летать, обычно делала это спокойно, тем более, что перелетов в ее жизни было много, но… Сегодня было как-то волнительно, нервное напряжение давало о себе знать…
–Успокойся, Таша… Все будет хорошо…– внимательно наблюдал за ней Белькасем.
–Правда?-повернулась на него Иштар и усмехнулась,– а по-моему, не будет… Зачем это все, Туарег? Зачем ты здесь? Я ведь понимаю, что ты все подстроил- эту якобы встречу, некие дела Луэйя на Канарах… Чего ты добиваешься? Неужели непонятно, что…
–Послушай меня,– перебил ее Белькасем, не резко, но уверенно,– во-первых, у меня правда встреча на Аравийском полуострове, которая переигралась по времени только вчера вечером, пока мы возвращались из клуба. Во-вторых, я ничего не подстраивал, если бы твой муж хотел и настаивал быть рядом с тобой, он был бы рядом. В-третьих, Таша, не считаешь, что нам как минимум нужно поговорить без свидетелей?
Их взгляды пересеклись. Было остро, болезненно. Таша боялась этого захода, и в то же время, понимала, что он неизбежно возникнет… Подошла стюардесса, оперативно поставила перед ними на общий столик еду с напитками и тут же ретировалась.
–Нечего обсуждать, Белькасем,– ответила она, сглотнув,– произошедшее было ошибкой… Я замужем, я… Понимаешь, все это чудовищно…
Резко отвернулась к окну, чтобы не показывать ему, что на глаза навернулись слезы.
–После первого раза ты тоже говорила себе, что это ошибка?-спросил он, совершенно невозмутимо, спокойно прожевывая кусок лепешки и запивая ее соком,– ешь, Таша…
Она рвано выдохнула. Взяла сок и залпом опрокинула его в себя.
–Я сказал, ешь, а не напивайся кислоты на голодный желудок.
–Ты достал, Белькасем! Достал твой наставнический тон! Достала твоя самоуверенность! Ни чем не подкрепленная! Достало, что ты пытаешься что-то решать за меня, даже не задумываясь о тонкостях и нюансах! Это все ты виноват! Ты нарочно крутился у меня под глазами! Провоцировал! Лез ко мне! Да ты почти насильно меня вчера повалил!
Его губы растянулись в капризной улыбке.
–«Почти насильно»,– повторил, процитировав ее,– продолжай…
–А что продолжать? Произошедшее-чудовищно! Зачем мы это сделали? Луэй- мой муж и твой брат! Как мы теперь будем смотреть ему в глаза? Что теперь вообще будет?
–Тебе не надо ему смотреть в глаза… Ты уйдешь от него. Вот что будет,– ответил он, уверенно отвечая ей решительным взглядом.
–Нет… -прошептала она, вжимаясь в кресло,– ты слышишь себя? Думаешь, все так просто?! Я не смогу от него уйти! Он наследник престола! Я дочь правитель Химьярита, мой родной дядя-правитель Дубая, у меня есть братья, у меня семья, Белькасем! Ты хоть понимаешь, что подобный скандал сделает нас всех нерукопожатными?! Измена в королевской семье- господи, да во времена моего прадеда за такие вещи забивали камнями!
–Измена- это когда ты годами предаешь саму себя, ложась в постель с нежеланным и нелюбимым. А у нас с тобой не измена, а другое…
–Что, другое, Туарег?!
–Любовь…-ответил он хрипло, от чего она дернулась и снова отвела глаза,– не пытайся сделать вид, что дело лишь в похоти и соблазне… Между нами связь, Иштар… Дикая, неподвластная пониманию обычного человека. Мы определены друг другу судьбой… И ты готова идти против судьбы?
Она закрыла лицо руками. Всхлипнула. Просидела так с пару минут. Потом снова подняла глаза на мужчину.
–Если ты правда хоть немного меня любишь, Белькасем, то ты сделаешь вид, что ничего не было… Ты все забудешь… И я все забуду… Мы снова попытаемся жить дальше… У нас ведь даже получалось… Ты был где-то далеко, развлекался со своими Элинами и ими подобными… А я…. Я пыталась полюбить его…
–И что? Получилось?-продолжал он задавать свои односложные вопросы, которые били в сердце, как свинцовые пули…
–Послушай…– она нагнулась ближе и понизила голос, чтобы он слышал,– сегодня ночью… Когда я вернулась в комнату и увидела пятьдесят пропущенных вызовов от отца и брата, мир перевернулся… Когда Адам сказал, что матери плохо, что я могла ее…– голос сорвался на плач,– потерять… Понимаешь, Белькасем, я не имею никакого морального права причинять своим родным столько боли и стыда… Мой папа… Его место далось ему непросто… Он прожил непростую жизнь, и все эту жизнь должен был доказывать себе и миру, что заслужил свое положение… А я… Я просто взяла и одной свой скотской выходкой перечеркнула все его достижения… Если все это всплывет, не знаю, как жить дальше… Понимаешь? Нельзя построить свое счастье на таком… Нельзя…
Она уже не сдерживала себя, плакала, вытирая слезы дрожащими руками с щек. Он молчал, прерывисто дыша. Когда немного успокоилась, выпив протянутый им стакан воды, продолжил.
–Тебе надо отдохнуть, Таша,– произнес тихо, – впереди несколько часов лету, успеешь хотя бы немного поспать…
Она снова всхлипнула и рассеянно кивнула.
Туарег быстро придвинулся, так, что оказался совсем рядом, нависая сверху, опустил руку на рычаг управления ее креслом, сделав так, что оно раскрылось и вытянулось.
Нежно опустил свои губы на ее и поцеловал. Не пошло, не жадно, не пожирая, как обычно. Это был поцелуй-ласка, поцелуй-забота… поддел ее нижнюю губу, вдохнул в себя сладкий всхлип, провел своими губами по ее, параллельно нажав пару кнопок возле рычага и тем самым опустив спинку кресла, сделав его положение почти горизонтальным.
–Спи, девочка…– провел любовно рукой по ее волосам, выбившимся из-под абайи.
Глаза Иштар сами начали закрываться, словно придавленные тяжестью. Не было сил ни возражать, ни сопротивляться…
На задворках сознания почувствовала терпкий запах его парфюма, смешавшийся с легким дуновением воздуха, после которого ощутила, как на тело ложится тонкий шерстяной плед.
Глава 11
-Совершенно незачем было ехать со мной,– бурчала Иштар себе под нос, когда они с Белькасемом въезжали на территорию дворцового комплекса Нуреддина бен Шерифа Макдиси. Девушка волновалась, это было видно невооруженным взглядом.
–Ты предлагала бросить тебя у самолета в таком раздрае? Я должен убедиться, что все хорошо, Таша… Не в моих правилах бросать дорогих мне людей, когда им плохо или когда им грозит опасность. Этим грешат… другие Кадафы…– последние слова он пробубнил себе под нос, словно и не ей адресовал. А Иштар опять задумалась о семейных тайнах прошлого, которые нависали мрачной тенью над этим таким одновременно стойким и надломленным внутри мужчиной…
Не стала больше ничего говорить. С одной стороны, его присутствие пугало, потому что… ей казалось, что весь мир чувствует, как сильно бьется ее сердце, когда он рядом… С другой, успокаивало… С Туарегом рядом действительно было ощущение защищенности… Наверное, именно с такими мужчинами слово «замужем» обретает истинный смысл- быть «за мужчиной»… А еще Иштар сейчас почему-то вспомнила другое слово, вроде бы русского происхождения, из языка, который она знала благодаря матери и дедушки с бабушкой. В далекой России его использовали как оскорбительное ругательное слово в адрес женщины, но мало кто знал, что этимологически его корни восходят к арабо-семитскому «би ля яд»– что дословно означало «без опоры, без руки»…
Когда машина подъехала к входной группе, ее сердце было готово выпрыгнуть из груди. На пороге возвышалась статная фигура ее отца. Он знал, что дочь близко. Курил неспешно, делая затяжку за затяжкой… Сколько себя помнила, Нур курил… От этого тоже сердце полоснуло болью… Она знала, что когда отец волновался, он делал это особенно часто…
Она выскочила из машина, когда та даже еще не успела толком остановиться у входа, буквально вылетая на ходу.
–Папа,– закричала, давясь слезами Иштар, кидаясь отцу на шею,– Аллах, как я перепугалась! Где мама? Хочу срочно ее видеть?
–Будет, будет, дочка, куллю тамам, альхамдулиллах (араб.– все хорошо, слава Аллаху),– сказал он примирительно, похлопывая ее по спине,– успокойся.
Шейх Нур, все еще обнимающий дочь, перевел взгляд на вышедшего из автомобиля высокого мужчину, совершенно не уступающего в росте двухметровому правителю Химьярита.
–Ваше величество, Белькасем ибн Кадаф, фурса саида (араб.– приятно познакомиться).
– Ана Асъад, ахлян ва сахлян (араб.– мне также. Добро пожаловать).
Иштар ретировалась, растерянно и боязливо озираясь на Белькасема, который теперь уверенно протянул руку ее отцу.
–Я наслышан о Вас, Белькасем. Отец очень любит Вас и часто рассказывает о том, насколько глубоко Вы погружены в проблемы жителей Сахары.
Туарег сдержанно кивнул. Иштар знала, он не будет поддерживать любую тему, которая касалась бы его отца… Таким уж был Туарег…
–Как здоровье Вашей супруги, шейхи Валерии? Надеюсь, все страшное позади. Ее высочество Иштар очень волновалась…