Поднял глаза на ее тело. Рука заскользила по мягкой коже Иштар. Прошлась по плечам, ощупала грудь, живот. Опустилась ниже, разведя пальцами плоть и проникнув внутрь.
–Сухая…-прошептал он, выдыхая, – с ним ты не была такой, да? Текла, как кошка… Он ведь поэтому так потерял голову… Трудно устоять перед женщиной, изнемогающей от желания… Очень красивой женщиной… А ты очень красива, Иштар…-оглядел ее словно опьяненным взглядом,– Дух захватывает, как ты красива… Везде… Мне очень нравится смотреть на тебя… -трогает, гладит. Обманчиво нежно, чувственно… Только каждое его прикосновение к ней- словно наждачной бумагой… -Я вообще люблю смотреть… У тебя очень красивая киска… Розовая, сочная… Так и хочется трахать ее… Поэтому… Когда я придумал наказание для тебя, решил не лишать себя удовольствия наслаждаться видом…
Ее сердце замерло… О чем он говорил, продолжая растирать ее на сухую между ног? Неприятно, зудяще, больно… Хотелось оттолкнуть яростно его руку, но второй Луэй уже успел довольно ощутимо сжать ее горло, не давая возможности сдвинуться с места…
–Ты ведь знаешь, блуд замужних женщин порицался испокон веков…-Луэй с силой схватил пятерней ее бедро, впиваясь в мясо пальцами, начал мять- собственнически, грубо,– В Вавилоне практиковали несколько способов, как можно показательно наказать грешницу: удушение или усекновение головы. В Древнем Риме провинившуюся помещали в специальное приспособление, так, чтобы ее мог покрыть буйвол… В Сингапуре женщин засовывали в ящик, а за ним размещали лакомства для слонов- так, чтобы животное раздавило прелюбодейку, добираясь до лакомств… Жители этих земель тоже не особо церемонились со слабыми на причинное место девицами… Забивание камнями, до сих пор практикующееся во многих арабских странах, самая простая из опций, каткута… Провинившиеся обитательницы гарема Кордовских халифов страдали особенно изощренно: им надрезали тело в самых тонких чувствительных местах, плавили свинец и заливали его в получившиеся раны и в естественные отверстия на теле. Могли втыкать в тело деревянные гвозди, пропитанные серой, которые затем поджигали, и пламя еще долго держалось за счет подкожного жира несчастной жертвы… Ты, наверняка, слышала и про мешок с дикими кошками, куда сажали изменниц в Османской империи… И про башни, с которых сбрасывали неверных жен… Список очень большой, красавица… За оскорбленное мужское достоинство мстят жестоко… Вот только все это борьба с последствиями… Не разумнее ли устранять причину? Так сказать, предотвращать… Потому что пока в женщине есть красота и желание, на ее плече будет сидеть иблис (араб.-демон)… Всегда найдется тот кобель, кто вступит в союз с этим самым иблисом и совратит негодницу… Именно поэтому и была придумана правильная, благодетельная вещь для таких, как ты, Иштар… То, что позволяет предотвратить грех… То, что позволяет девушкам раз и навсегда прогнать из своей жизни бесов, посвятив себя высоким, благородным вещам…-его пальцы снова проникли ей между ног,– Я не хочу лишать тебя красоты, Иштар… Но могу лишить желания… Обрезание… Женское обрезание… До сих пор по всему миру каждую двадцатую женщину таким образом защищают от блуда… Так сказать, устраняют саму причину греха…
Девушка дернулась в его руках, но Луэй с силой схватил ее за руку, вернув в исходное положение.
–Существует несколько форм обрезания… Самая радикальная из них-фараоново, когда удаляется все… Есть вариант, когда полностью убирают клитор и малые половые губы… А есть вариант частичного удаления клитора или клиторального капюшона… -его рука нащупала ее чувствительное место между ног и сильно надавила,– мы пойдем этим путем, гуманным, каткута… Тебе будет совсем не больно… Тебе сделают надрез и вырежут вот это место порока, из-за которого ты совсем потеряла голову… Ты станешь хорошей, праведной женой, Таша… Сможешь родить мне детей и любить их… Сможешь дарить мне свое тело в постели… Я смогу и дальше наслаждаться твоей красотой… Просто впредь буду уверен, что тебя ничто и никто не соблазнит… Ты просто не захочешь…
Она все же смогла отпрянуть от него, выкрутиться…
–Ты выглядишь жалким… – тихо, четко в ответ на его гадкие слова… В ее глазах не было слез. Они были до треска сухими,– Мужчина и женщина рядом друг с другом не только постелью, но глазами и сердцем… Тебе самому не унизительно? Не унизительно будет иметь женщину, которая тебя не хочет? Ты думаешь, таким образом сможешь меня подчинить себе? Это не подчинение, Луэй, это проигрыш… Ты сам распишешься в своей несостоятельности… Уже расписался, заключив меня здесь…
–Это твой любовник засорил тебе мозг своими недалекими кочевыми установками? Мне плевать,– отвечает он уже не так безэмоционально, встав и наступая на пятящуюся назад девушку,– для меня не будет ничего нового… Что изменится? Ты никогда меня не хотела… Никогда не получала удовольствия в моих руках… Притворство, ложь… Вот все, что связывало нас изначально…
–Неправда… Я хотела тебя… полюбить…
Он подходит вплотную к ней и бьет наотмашь по лицу так, что снова искры из глаз…
–Забудь словосочетание «я хотела»… Отныне ты ничего не будешь хотеть… Ты теперь ничто! Просто моя постельная шкура!
–Сумасшедший придурок…-Иштар успевает произнести лишь это, потому что Луэй хватает ее за волосы, разворачивает к себе спиной, нагибает над комодом и без промедления заполняет собой, преодолевая сопротивление её сжатых мышц и совершенно сухой слизистой.
Иштар так больно, что она с силой сжимает зубами кожу на кисти, но терпит- не издает ни звука. Не доставит ему такое удовольствие. Правда, когда она поднимает глаза на их отражение в зеркале, на его лице она тоже не видит триумфа. Это тоже боль… Пусть и другая ее форма… Они встречаются глазами и смотрят друг на друга… Экзекутор и жертва… Неверная жена и оскорбленный муж… Такой похожий и такой другой брат ее любимого…
А потом он так же резко выходит, отталкивает ее от себя…
–Да, Иштар, я жалок… Ты сделала меня жалким… Так что наслаждайся теперь близостью с жалким мужем… Пусть я проиграл бой, но войну я выиграю… Ты все равно обречена на то, чтобы ложиться в мою постель до конца своих дней… И сделай так, чтобы этот конец наступил позже… Потому что твое поведение сейчас может заставить меня передумать и сделать с тобой что-то похуже, что сделали бы другие оскорбленные мужья на моем месте…
–Лучше умереть…-шепчет она сквозь зубы, не глядя на него…
Глава 23
Следующие пару дней Иштар снова была погружена в пучину своего бесконечного одиночества. Наверное, расчет Луэйя был на то, чтобы запугать девушку, унизить и дать повариться в соку своего страха и отчаяния, вот только ей было теперь все равно. Тотальное равнодушие к своей участи… Если все так, как он представлял- родители в шоке от того, что вся семья в шаге от вселенского позора, Белькасем предал, а она-не более, чем орудие мести чете Кадафа в его руках, то смысла дальше что-то чувствовать больше не было… Зачем? Для чего… Она не обращала внимание даже на саднящее чувство между ног после его жесткого, насильственного проникновения… Женщина в ней умирала…
Иштар никак не прореагировала на то, что ей занесли еду и принесли какую-то одежду. Так и сидела неподвижно, потеряв счет времени. С улицы в приоткрытое окно доносились звуки жизни- пение птиц, шум ветра, такой бодрящий в это время года на побережье, звук заводящегося мотора и чьи-то разговоры на заднем плане… Все равно… Она словно была в другом мире, в другом измерении…
В комнату снова украдкой постучались… Еле слышно. Так, что не сиди Иштар на кровати и не гипнотизируй дверь, не услышала бы. Стук повторился… Наплевать, кто… Даже если палач с топором наперевес… Или в ее случае гинеколог, который придет, чтобы ее покалечить… Да и зачем стучать? Все равно она не распоряжается больше своим личным пространством… Кто она? Не больше, чем безвольная рабыня… И не только сейчас ею стала… Всегда такой была…
Дверь тихо распахнулась, не дожидаясь ее более живой реакции.
На пороге стояла Рукийя…
–Ваш завтрак, госпожа…
Иштар удивленно перевела глаза на девушку, даже не здороваясь.
–Ты, должно быть, перепутала, меня уже накормили, забери, кстати, поднос…– ответила Таша, указывая головой на еду, к которой даже не притронулась. Но девушка напротив не шелохнулась. Посмотрела ей прямо в глаза и повторила- Ваш завтрак, госпожа…
Иштар удивленно перевела глаза на блюдо в руках у Рукийи. Серебряный купол, которым было накрыто принесенное помощницей, красиво мерцал от попадающих на него из окна солнечных зайчиков.
Рукийя поставила его на стол и тут же направилась к выходу. Не поворачивая головы, тихо проговорила.
–Господин Луэй и госпожа Лямис уехали до вечера, судя по их разговорам, когда садились в автомобиль…
Иштар молчала, следя за тщедушным силуэтом помощницы.
–А я… увольняюсь, госпожа… Простите… Но…
–Я все понимаю…– ответила Иштар чуть слышно, непроизвольно перебив девушку.
–Не понимаете, госпожа… Вы принцесса… Родились принцессой… Вам не понять… -повернула на нее голову, посмотрев какими-то печальными, пронзительными глазами…
Иштар не понимала сейчас девушки… Что она имела ввиду? То, что не хочет больше служить ей, потому что подчинялась Ваад? Или наоборот, Иштар оказалась в столь плачевном положении, что вызывала лишь сочувствие и сострадание у прислуги…
–Афина очень по Вам скучает…– снова повторила она те же слова, что уже озвучивала ранее, и была такова…
Как только дверь за ней захлопнулась, Иштар подошла к подносу. Приподняла серебряный колпак и с недоумением уставилась на одинокий серебряный стакан, почти до краев наполненный простой водой… Что за… Принести просто стакан с водой, которая и так была у нее в изобилии…
Секунда-вторая, и ее сердце неистово забилось в дикой пляске сумасшедшей догадки… Возможно, она тешила себя иллюзиями… Возможно, она горько ошибалась в очередной раз… Но здесь и сейчас, в голове многоголосым эхом отбивали выгравированные на браслете слова…