Та улыбается ей в ответ примирительно. Подвигается ближе и пытается в очередной раз перекричать музыку.
–Извини меня, я сегодня вела себя как сука… Просто настроение было отвратительным.
–Все нормально,– отвечает Элина и Иштар на секунду даже кажется, что они могли бы подружиться… А потом перед глазами снова Он… Обнимающий это стройное тело красотки… И на языке горечь, которую не убрать одним щедрым глотком шампанского…
Взгляд девушки немного расплывается. Она снова пытается забыться в танце, кружится, цепляя по ходу заинтересованные мужские взгляды по сторонам. Но они нисколько не радуют и не тешат самолюбие… От них гадко, неприятно, словно чьи-то липкие руки пытаются к ней прикоснуться. Непроизвольно поворачивается лицом к столику, где сидит Луэй с Белькасемом, хотя все это время упорно старалась туда не смотреть. Расстояние достаточное, чтобы теперь отчетливо видеть, куда направлены глаза мужчин, и в то же время такое, что и ей в ответ смотреть не стыдно… Или это алкоголь избавляет ее от всякого стыда. Луэй что-то оживленно говорит на ухо Белькасему а тот, как кажется, совсем его не слушает. Он смотрит… И смотрит не на свою Элину. Он смотрит на Ташу… Снова ликование. Минутная радость… Бессмысленная, нелепая.. И что с того, что он смотрит? Зачем? Зачем это всё?
Надо заканчивать… Надо прекращать это бред… Она резко разворачивается и, не дожидаясь реакции растерянной Элины, оставшейся на танцполе, сбегает в туалет…
Глава 8
-Кассум, но все же… Может поменяемся? Какая крошка, а? Из головы не выходит…-говорит уже заплетающимся голосом Луэй. Сегодня он явно перебрал…
–Нет, говорю же… На нее не поменяюсь… Феррари забирай… Да хоть все забирай, и даже не бартером. Я тебе так отдаю, подарок от брата… А Мираж моя…
–Мираж?-хмыкнул Луэй,– а красиво придумано… Действительно, эта твоя новая Бугатти похожа на мираж… Хотел бы я ее себе…
–В чем проблема, Лу? Закажи себе другую… Мало Бугатти?
–Не хочу другую… Хочу твою, братик…
–Ты как мальчишка, Луэй,– раздраженно отвечает Белькасем,– как в детстве… Вечно ты лез к моим игрушкам…
Тот усмехается, снова делая щедрый глоток. Белькасем поворачивает голову на брата. Взгляд совсем расфокусированный, дыхание сбивчивое и тяжелое… Еще чуть-чуть- и он перестанет себя контролировать… Такое уже бывало… Луэй не самый лучший на свете собутыльник. Есть люди, плохо переносящие алкоголь. Он явно относился к таким…
Секунду он еще задерживается взглядом на Луэйе, а потом снова смотрит на танцпол… Потому что не может не смотреть…
Маленькая сучка… Сексуальная до безумия… Переворачивающая все внутренности… Заставляющая фанатично думать только о ней… Туарег был уверен, что будет легче… Что сможет включить самообладание, но… Наигранное равнодушие уступает место острым инстинктам, просыпающимся всякий раз, когда она попадает в поле его зрения… Со своими платиновыми локонами… Со своими кошачьими глазами и чувственными губами, которые она сейчас нарочно накрасила порочным алым бархатом, заставив его весь вечер думать лишь о том, как бы наказать этот колдовски-прекрасный рот… Сладкий рот… Вкусный рот… Она знала, как владеть своим телом, знала, как заставить мужчин желать ее, он видел это по реакции маньюков (араб.-мат) на нее на танцполе… Глотки каждому хотел вырвать прямо зубами, и совершенно не понимал, как ее законный муженек может сейчас говорить о какой-то долбанной машине, когда рядом… Она… Та, кто плавит и без того накаленный воздух этого помещения… Он знал, она чувствует его взгляд… Непроизвольно откликается… Или специально? Это игра такая? Провокация… Луэй отвлекает его очередной дурацкой пьяной просьбой. Он все сильнее раздражается от его назойливого присутствия. А когда снова переводит взгляд на танцпол, видит лишь Элину, на фоне Иштар до этого, казалось, полностью затухшую, ушедшую в тень под ослепительными лучами красавицы-принцессы… Она ушла…
–Выпьем, Лу? –спрашивает Туарег, сам выхватывая бокал из рук брата. Наполняет рокс до краев, даже не удосуживаясь разбавить щиплющий горло отменный дубильный напиток кусочками льда.
–До дна…– чрезмерно резко вручает стакан обратно брату, от чего немного жидкости выплескивается тому на джинсы.
–Хара (араб.-дерьмо),– ругается тот и молча принимает вызов. Туарег проделывает то же самое и со своим стаканом. Для него выпить не проблема. Он умеет пить… Как и многое другое умеет делать, на что у других сил и выдержки не хватило бы.
Братья смотрят друг на друга. Вот только во взгляде Луэйя какой-то юношеский восторг, а во взгляде Туарега знающее понимание, а может даже и приговор… Он осознает, что сейчас делает… Осознает, что сейчас младшего Кадафа окончательно унесет…
Луэй осушает бокал и… тут же вырубается…
Туарег пальцем подзывает охранника, незримо бдящего их безопасность, но так, чтобы никто не догадывался, в том числе и девушки, желающие почувствовать долгожданную свободу.
–Отнеси его в машину… А я схожу за его женой…
Пора заканчивать этот фарс… Ничего хорошего этот поход в клуб не принесет…
Встает, кивает Элине, подзывая.
–Иди с Надиром. Лу перебрал, пора ехать домой… А я поищу Иштар…
Проходит через толпу беснующихся гостей клуба, потерявших в глубине ритмов и алкоголя, а может и чего еще, всякую связь с реальностью.
Еще пару шагов- и он у женского туалета…
***
Таша зашла в уборную, закрыв за собой дверь, оставившую по ту сторону грохот музыки и приторный запах угара веселья, который стал удушать… Включила холодную воду, подставила под нее руки, чтобы остыть, хотя бы немного прийти в себя. Приложила тут же закоченевшие ладони к лицу… Отчаянно хотелось вырваться из этой западни… Уехать подальше… Побыть одной… Больно… Слишком эмоционально… Слишком на грани… Завтра же она придумает какую-нибудь вескую причину и улетит домой к родителям хотя бы на пару дней… Ей физически нужно оказаться там, где спокойно, где ее дом, где ее любимые…
Слышит скрип двери, но не успевает повернуть голову, равно как и выхватить в отражении зеркала образ того, кто зашел.
Чьи-то руки резко хватают ее и прижимают животом к кафельной стене. Она резко всхлипывает, потому что уже знает, кто это… Чувствует Его запах… Жар его рук… Так только он трогает…
Тишина. Хриплое, тяжелое дыхание у уха. С силой вдавливающееся в нее горячее тело с ощутимой на ее пояснице каменной эрекцией.
Иштар с силой, до крови, кусает свою губу, не думая о том, что алая помада теперь на ее белоснежных губах…
–Туарег, нет…-жалобно выпускает воздух из легких, задыхаясь…
–Тихо…– шепчет он, одной рукой фиксируя ее шею, а другой скользя по телу, доходя до груди и с силой сжимая одно из полушарий… Теперь рука ползет ниже и проворно поддевает край мини, проскальзывая к трусикам.
Она снова дергается.
–Нет, Белькасем…– с еще большим отчаянием, даже мольбой выдыхает рвано.
–Тихо, Мираж… Мне нужно тронуть тебя… -он просовывает сразу два пальца в нее и растирает щедрую влагу, а потом эту же свою руку подносит к носу и вдыхает…– мне нужно почувствовать твой запах, Таша… Я подыхаю без него…
–Белькасем…– теперь шепчет она, чувствуя, как по щекам непроизвольно текут слезы.
Он с силой разворачивает ее, хватает за ягодицы, приподнимает и заставляет обвить ногами его бедра. Прямо через ткань вжимается в нее с очередным хриплым стоном…
–Сука, Таша… Что же ты делаешь со мной? Зачем влечешь? Зачем играешь?
–Я… не…– пытается она нелепо оправдаться, но момент настолько острый, что слова тонут в потоке ее диких эмоций… Ужаса, стыда, страха… Возбуждения, вожделения, голода по нему…
–Я не могу ни спать, ни работать, ни отдыхать, когда ты рядом… Твой аромат везде… Я даже дышать не могу, потому что как только чувствую его, легкие обжигает.
Он говорит это, а сам ритмично вдавливается в нее, прямо через одежду… И от каждого его движения по ее телу дрожь и удовольствие… А ведь это даже не секс, это просто его тело предельно рядом с ее…
По осколкам собирает оставшееся самообладание, пытается оттолкнуть, дергает ногами, ударяя по пояснице.
–Мы не должны, Туарег… Я замужем за твоим братом…
Белькасем злобно усмехается. Заглушает ее нелепые протесты яростным поцелуем, пожирая не только красную помаду, но и ее саму… Ее душу, ее мысли… Всю ее без остатка…
–Про брата вспомнила? Как он тебя трахает? Сравнивала нас?-яростно выдыхает, перемежая свои хлесткие слова с рваными, болезненными поцелуями,– скажи мне, ты сосешь ему? Даешь ему трахать тебя в зад?
Его грубость несколько отрезвляет ее. Вмиг проявляет всю низость ситуации, показывает то, насколько жалкой и падшей в собственных глазах выглядит она сама, обнимая ногами бедра старшего брата своего мужа… Даже последняя шлюха так себя не ведет… Представила осуждающие взгляды родни… Аллах, да кто не посмотрит на такое с осуждением… Нет ситуации аморальнее…
–Пусти!-более резко теперь начинает трепыхаться Таша,– это уже зашло слишком далеко!
–Вот именно, Мираж, это зашло слишком далеко! Ты не того выбрала для своих игр, девочка… Думаешь, я и дальше буду баловаться с тобой в гляделки, как мальчишка? Зачем провоцируешь меня своим поведением шармуты? Сучка… Маленькая сучка… Ведьма, укравшая мой покой…
Снова горячие губы на ее губах, снова он вжимается в нее, а она не выдерживает и протяжно стонет в ответ. Слезы продолжают хлестать из глаз. Их близость невыносима… Во всех смыслах… Невыносима, потому что в шаге от пропасти, за которой жизнь уже не будет прежней, если они поддадутся соблазну и переступят черту… Невыносима, потому что предаться этому самому соблазну хочется сильнее, чем чего-бы то ни было еще в этой жизни… Иштар собирает всю волю в кулак и со всей силы отталкивает его от себя, больно ударяя по его спине острыми каблуками, не думая о том, какие увечья нанесет и ему, и себе.
Туарег, наконец, отступает. Высвобождает ее из тисков объятий. Ноги не держат Иштар. Она стекает по стене на пол, совершенно разбитая и истерзанная внутри…