Разумеется, недостаточно только посеять и убрать урожай, выращиваемые культуры здесь в любой момент могут быть подвержены губительному воздействию климата.
Дожди — благоприятный фактор, если они идут вовремя; к сожалению, чаще всего они выпадают зимой и летом, то есть в период, когда замедляется рост растений. Если осадки достаточно обильны, в почве скапливается нужный растениям запас воды на несколько месяцев, но в то же время они не должны быть слишком сильными, так как, если они вызовут разлив уэдов, это повлечет за собой разрушение фоггар. На их восстановление потребуется несколько месяцев, а за это время выращиваемые культуры из-за отсутствия полива могут засохнуть на корню, и урожай полностью погибнет.
Холод также может оказать негативное воздействие. Правда, зимний сорт пшеницы не погибает ог холода, но ее рост замедляется. Гораздо страшнее холод для садов: если холод наступает после начала цветения деревьев, которое бывает иногда в январе, то это чревато полным нарушением опыления. К счастью, цветение в садоводческих центрах, таких, как Тазерук (единственный центр, действительно заслуживающий этого названия), проходит довольно поздно, и здесь можно опасаться только внезапных заморозков.
Сильный ветер, начинающий дуть весной, также может повредить фруктовым деревьям: он срывает цветы и зеленые, а иногда даже и зрелые плоды. Горячие летние ветры — также большая угроза для урожая; борются с ними при помощи обильного полива, кстати, в это время уменьшается подача воды в фоггары — из-за нагрева почвы, интенсивного испарения и песчаных заносов.
Таким образом, урожайность выращиваемых в Ахаггаре культур сильно отличается год от года. Излишнее обилие или недостаток воды приводят к тому, что по сравнению с нормальными условиями размеры посевных площадей колеблются в соотношении 1: 4 в разные годы. Некоторые земледельческие центры после длительной засухи приходится оставлять насовсем. Несколько десятилетий назад так случилось с центрами Тит, Аито-клан, Тахар, Адар-Мулин и другими.
Размеры посевных площадей, как уже говорилось, меняются год от года. В 1909 году Шюдо оценивал их в 188 гектаров. В 1940 году посевные площади составили 555 гектаров. Последняя цифра приходится на благоприятный год, в исключительных случаях она может быть выше, но бывает и вдвое меньше. Если туареги-кочевники могут запасаться продовольствием в Сахеле, то совсем иначе обстоит дело у земледельцев из центров, которые страдают от недорода.
Население земледельческих центров, насчитывавшее в 1909 году 697 человек, в 1916 году — 1310, в 1938 году составляло 2280 человек — из-за большого притока в Таманрассет людей из других мест. В 1950 году население это достигло 4093 человек. Что касается этой цифры, здесь надо учесть тот факт, что в Таманрассете кроме европейцев и военных проживает еще 1600 человек, из которых лишь менее 300 занимается непосредственно земледелием. Таким образом, в 1950 году земледелием занималось 2793 человека, включая женщин и детей. Такое весьма значительное по сравнению с 1909 годом увеличение числа земледельцев объясняется французским присутствием, финансовой поддержкой, оказанной туарегам, а также мерами, принятыми туарегами по интенсификации земледелия, поскольку реззу перестали быть основой их существования.
Прирост населения в земледельческих центрах со времени французского присутствия дан в таблице I.
Приведенные данные отражают довольно значительные изменения, происшедшие в отдельных центрах. Они были временно оставлены, но после благоприятного периода дождей земледельцы вернулись в них. Кроме того, из таблицы видно, что некоторые земледельцы перебрались из одних центров в другие, например из Тар-хаухаута в Таманрассет — в результате перемены местонахождения французского поста. Произошел отток населения из таких изолированных центров, как Иламан, Терхенанет и другие, в ближайшие к Абалессе центры Иглен и Тиферт. Они стали местом притяжения в силу того, что, как и все крупные поселения, предоставляли больше возможностей для занятости и развлечения людей.
В 1939 году туареги навсегда покинули такие довольно крупные центры, как Тит и другие, а также более мелкие — Утул, Тиферт, Аитоклан, Талан-Теидит. Количество земледельческих центров постоянно меняется. В 1938 году их насчитывалось 400, и они обслуживались 80 фоггарами. В начале 1950 года эта цифра возросла, но наступившая затем засуха вынудила большое число земледельцев покинуть свои участки. Во время нашего приезда в Хирафок в марте месяце мы застали там только около двадцати человек, в то время как по официальным спискам значилось 195.
Демографическое состояние земледельческих центров вполне удовлетворительное, следовательно, они в дальнейшем могут нормально развиваться при наличии необходимого для их эксплуатации количества рабочих рук. Об этом свидетельствуют официальные данные переписи 1949–1950 годов, приведенные в таблице П.
Несмотря на такой довольно значительный по сравнению с 1938 годом прирост земледельцев и наличие большого процента непродуктивного населения в Таман-рассете, в 1950 году были тем не менее оставлены такие земледельческие центры, как Аделек, Амчах, Абезу, Блумет, Дехин, Адар-Мулин, Илафок, Ухет, Суайка, Тин-Тарабин, Туакин, Тебирбирт, Терхенанет, Иламан, Агаг, Изаган и т. д.
Когда земледельческие центры будут обеспечены большим количеством воды с помощью искусственного полива, будут устранены разрушения фоггар при паводках, жизнь земледельцев там станет вполне нормальной. (Эти данные относятся к 1955 году.)
Гигиена и врачевание
Вполне логично предположить, что в местах, где вода — редкость, простые смертные не слишком придерживаются правил гигиены. Вынужденные жить в пустыне, вдали от водоемов, туареги совсем утратили привычку мыться.
Хотя Коран велит правоверным совершать перед каждой молитвой омовения, в нем предусмотрено отступление от этого правила для жителей пустыни: они могут заменить воду песком. В результате ритуальное омовение стало лишь имитацией такового: сначала верующие прикладывают ладони к песку, затем делают жест, похожий на умывание. Туареги навсегда усвоили этот обычай и не пользуются для омовения водой, даже когда находятся близ источника. Мытье для них неприятная процедура, они утверждают, что если будут ежедневно умываться, то заболеют: мытье вызывает у них шелушение кожи; высокая сухость воздуха действительно приводит к тому, что кожный покров иссушается. Чтобы избежать этого, туареги постоянно мажут себя чем-нибудь жирным — маслом, животными жирами; некоторые женщины пользуются для этого ослиным молоком или маслом, сбитым из верблюжьего молока.
Главная забота туарегов — уберечь открытые части тела от палящих лучей солнца, и весь их уход за собой подчинен только этой цели.
Туареги носят одежды из ткани, выкрашенной в цвет индиго. Такая ткань сильно линяет, и кожа становится синей. Туареги не только не смывают эту краску, а, наоборот, даже специально натирают себе лицо и руки куском новой ткани, чтобы, как они считают, защитить кожу от солнца.
Зато полость рта является у туарегов объектом тщательного ухода. После каждого приема пищи они обильно полощут рот водой и чистят зубы с помощью специального прутика, один конец которого изжеван так, что образует кисточку. Для этого используются ветки ирака (Salvadora persica) или же джерид пальм.
Особое внимание туарегские женщины и мужчины уделяют своей прическе, чем, кстати, славятся и жители Ливии. Молодые люди бреют голову, оставляя лишь продольную полосу волос или одну прядь на макушке. Взрослые мужчины носят длинные волосы, заплетенные тщательно и очень искусно в косички; спереди выбривается небольшой участок головы. Причесывают туарегов, как правило, сестры или их подруги, получающие за это в награду щепотку табаку. Прически меняются в зависимости от района: большее или меньшее число косичек либо спадает сзади, либо свисает по обе стороны головы, либо поднято кверху. Иногда мужчины укладывают прядь волос поперек — поверх покрывала, это выглядит весьма эффектно. Когда волосы у мужчин начинают седеть, они бреются наголо.
Женщины также заплетают волосы во множество косичек, которые спадают на виски. У женщин принято причесывать друг друга. Эта работа, требующая долгих часов и терпения, выполняется один-два раза в месяц. Сначала волосы расчесывают гребнем, при этом их посыпают песком или золой — для удаления жира; затем уничтожают вшей, ибо туарегская прическа, как правило, служит приютом для целого сонма этих насекомых. Потом «парикмахерша» специальным ножичком отделяет от волос пряди и, смачивая их водой и маслом, заплетает либо в три-четыре косы, спадающие по обе стороны лица, либо во множество тоненьких косичек. Волосы смазываются маслом для того, чтобы предохранить их от воздействия сухого, горячего воздуха, который делает их ломкими.
Туареги-мужчины отращивают бороду, но почти всегда бреют усы или стригут их очень коротко, чтобы те не мешали под покрывалом, закрывающим нижнюю часть лица.
И мужчины и женщины бреют лобок.
После того как туареги постригутся или побреются, волосы зарываются в землю, чтобы тот, кто держит зло на них, не отнес волосы колдуну, который может сделать из них грозный талисман, навлекающий беду.
Туарегские мужчины и женщины подводят глаза кохлем (сернистой сурьмой), они красят не только брови, но и веки, что делается в лечебных целях: кохль обладает защитными свойствами от болезней глаз, в частности от офтальмии, которой здесь подвержены многие.
У туарегов ценятся длинные и тонкие кисти рук, какие бывают у людей, не занимающихся грубой работой. Специально за руками они не ухаживают, лишь довольно коротко стригут ногти. Обрезки ногтей туареги; тоже закапывают, чтобы ими никто не мог завладеть с целью колдовства.
Во время менструаций туарегские женщины не предпринимают никаких гигиенических мер. Весь этот период женщина считается нечистой и не должна совершать молитв. После менструации женщины моются у колодца и там же стирают свои юбки.
В отличие от многих других берберских народов (шауийя, кабилов и т. д.) туареги не делают татуировок. Способом татуирования некоторые женщины синят себе десны, а иногда и губы, однако этот обычай распространен лишь у племен, живущих в районе Томбукту.
Употребление косметики, напротив, практикуется у туарегских женщин очень широко. Они накладывают себе на лицо охру, тем самым защищая кожу от солнца, а также из эстетических соображений, кроме того, они обводят контуры губ и красят губы краской индиго. На щеки и лоб часто наносят слой темной охры, глаза же подводят черным углем — так женщины якобы защищаются от демонических сил, когда, например, идут в палатку роженицы, ибо считается, что там полно злых духов.
По случаю торжеств женщины разрисовывают лицо белыми и охряными точками над основанием носа, на щеках и на подбородке. Это, по-видимому, делается для красоты.
У всех туарегов, как у мужчин, так и у женщин, на лбу и на висках имеется два-три рубца в виде прямых линий. Краска индиго с покрывала, попадая туда, создает впечатление татуировки. Эти надрезы делаются туарегам еще в младенческом возрасте с медико-магической целью: считается, что они предохраняют от головной боли и судорог и что после такого обряда дети будут крепкими и начнут раньше ходить.
Познания туарегов в области терапии и хирургии не слишком богаты. Все болезни у них делятся на две категории: те, что происходят от видимой причины, и ее легко установить, и те, источник которых необъясним. Первые лечатся соответствующими медикаментозными средствами, вторые — с помощью магических приемов.
Терапевтические методы в основном содержат приемы знахарства, они часто эмпирические и при небольшом наборе средств применяются для лечения многих
болезней. Это, в частности, кровопускание и прижигание. С помощью кровопускания лекарь уменьшает прилив крови к больному месту; с помощью прижигания снимает боль, уменьшая также прилив крови.
В больших количествах здесь используются местные лекарственные растения, наиболее известны мочегонные и слабительные. Туареги хорошо знают фармакопею, заимствованную ими у суданских негров. Это рецепты использования корней, листьев, семян различных
ят лекарственных растений, которые растут в Сахеле и в лечебную силу которых туареги верят. Поэтому, когда они ведут свои караваны на юг, они обязательно закупают лекарственные растения в больших количествах — как для собственных нужд, так и для перепродажи у себя дома или в Айн-Салахе. Туареги хорошо знают и используют и арабские лекарственные растения.
В Ахаггаре редко встречаются серьезные заболевания. Этому благоприятствуют относительно здоровая местность и сухой климат, горный воздух и жаркое солнце, которое пресекает распространение многих микробов. Вот почему здесь не отмечено случаев брюшного тифа и многих других болезней; малярия, столь частая в оазисах, здесь встречается лишь в отдельных земледельческих центрах, в частности в Тахифете. В этом отношении ахаггарам очень повезло, так как при недостаточном соблюдении правил гигиены им не удалось бы справиться с подобными заболеваниями.
Кочевники Ахаггара умирают, как правило, только от старости или в результате насильственной смерти. Иногда случаются здесь и эпидемии, но это бывает редко благодаря изолированности стоянок. Такие эпидемии приносятся всегда караванами или людьми, возвращающимися с юга, из городских центров. Например, эпидемия оспы, довольно часто возникающая в Сахеле, производит иногда большие опустошения в туарегских племенах; тиф, передаваемый через вшей, тоже может скосить целое племя в течение нескольких дней. Однако в Ахаггаре эти болезни довольно редки. Когда с юга возвращается заразный больной, весть об этом распространяется задолго до его прибытия, и больной сразу изолируется. Некоторые эпидемии (например, легочный и желудочный грипп) проникли в Ахаггар лет тридцать-сорок назад и наносят племенам большой урон. Вполне возможно, что эпидемии болезней, никогда ранее не отмечавшихся, стали более частыми в результате смешанности и скученности нынешнего населения в Таманрассете. Так произошло с гриппом, пришедшим с севера.
Туареги сознают возможность заражения во время эпидемии, однако не считают это причиной заболевания: по их мнению, болезнь вызывается злыми духами. Многие туареги, будучи правоверными мусульманами, говорят, что не верят в злых духов, но большая часть талисманов, которые они носят с собой, предназначена именно для того, чтобы уберечь их от нечистой силы и болезней. За талисманами туареги обращаются к марабутам или людям, известным своими познаниями в области оккультизма, — что-то вроде колдунов, амекеллеу. Многие марабуты (чтобы не сказать все) спекулируют на суеверии туарегов, наживаются на этом.
Когда туареги узнают, что в одном из них поселился злой дух, они окружают его и поднимают страшный шум, сопровождаемый ударами тамтама, — так они изгоняют из него духа.
Точно так же поступают и с верблюдами, подверженными нервным заболеваниям.
Несколько лет назад в Ахаггаре жила одна женщина благородного происхождения, страдавшая эпилепсией; у нее были галлюцинации, она утверждала, что одержима злым духом, который находится в ней. Каждый раз, когда у нее начинался припадок, люди стоянки сбегались смотреть на ставшее привычным зрелище. Однажды ей пришло в голову изгнать из себя демона, и, чтобы дать возможность ему выйти, она рассекла себе горло; рана оказалась столь глубока, что жизнь женщины была на волоске. Она была спасена лишь благодаря стараниям санитара-переводчика с французского поста в Таманрассете, который зашил ей рану простой белой ниткой! Однако, едва женщина оправилась, припадки у нее возобновились, и она полоснула себе по горлу второй — и последний — раз.
Хирургия в племени кель-ахаггар так же элементарна, как и терапия. И терапия и хирургия у них — достояние всех: каждый туарег обладает существующими в этих областях познаниями и навыками и способен вылечить себя и выходить своего ближнего. Тем не менее репутацию лучших «врачей» имеют энадены, скорее всего потому, что они сами изготовляют некоторые хирургические инструменты, а кроме того, благодаря их способности ко всякому ручному труду рука у них тверже.
В их набор инструментов входят зубные щипцы, скарификатор, банки, нож для удаления миндалин, которыми они довольно ловко оперируют. Энаденов совершенно справедливо сравнивают с нашими лекарями-брадобреями былых времен.
Из-за своей воинственной и беспокойной жизни туареги подвержены несчастным случаям. Раны они присыпают сахаром или закрывают повязкой с мелко измельченными листьями Zizyfus lotus или растертой смолой Balsamodron africanum. Иногда рану заливают маслом, а при заражении накладывают на нее повязку, смоченную маслом, смешанным с золой аферегака (Chrozophora brocchiana). Зола эта не всегда эффективна, рана иногда долго не затягивается. Мне приходилось видеть такие загноившиеся раны, что требовалось срочное хирургическое вмешательство. В некоторых случаях используются также примочки из верблюжьего помета и масла. К счастью, туареги все чаще обращаются к настоящим врачам.
Переломы у них лечатся так же, как и у европейцев. На сломанную выправленную конечность накладывается слой теста с небольшой прокладкой из козьей шерсти, затем все это фиксируется с помощью шины из деревянных дощечек, положенных на баранью шкуру и закрепленных кожаными ремешками.
Я никогда не встречал туарегов с ампутированными конечностями и не знаю, умеют ли они делать подобные операции.
Операцию обрезания у мальчиков производит марабут с помощью небольшого острого ножа. Ранку смазывают маслом.
Туарегам известен прием промывания кишечника; они делают его с помощью своеобразной клизмы. Последняя представляет собой полую баранью кость, один конец которой скруглен и отшлифован, а другой вставлен в небольшой бурдюк из козьей шкуры, куда и наливается жидкость. Во время процедуры бурдюк сдавливают, и вся жидкость поступает в кишечник. При этом голова пациента находится внизу, а ноги привязаны повыше к дереву. Раствор для промывания кишечниика состоит обычно из воды, масла, растертых листьев эфассо. Когда необходимо сделать небольшое промывание, используется другое приспособление: наконечник с надетой на него воронкой из мягкой кожи. Если подобную процедуру надо сделать младенцу, мать набирает жидкость в рот, прижимает губы к анусу ребенка и с силой вдувает ее внутрь.