Яся заткнула себе рот ладонью: умирать ей не хотелось. На нижних веках широко раскрытых глаз начали скапливаться слезинки, тут же обмерзая на ресницах.
Ну, да. Самое действенное женское оружие — слезы. Говорят, некоторые привыкают к ним и не обращают внимания. Черствые люди, не знающие сострадания. К сожалению, Сергей еще не успел стать таким. Ведь как бы просто было? Знаешь, что нужно делать — и делаешь. Не взирая на проявления чувств нежных барышень. Хотя… Есть варианты. Сергею не хотелось менять решения, но новое, только что возникшее, явно было лучше прежнего.
— Пошли вниз, — сказал он Ясе, — будет тебе тепло.
— Откуда здесь дверь? Куда мы попадем, если выйдем? Что за архитектурные изыски?
— Ты явно плохо слушала то, что говорил Игорь. Зима здесь не круглый год. Как только наступает весна — снег стаивает. Довольно быстро. Куда девается вся эта вода — я не знаю. Может, в почву впитывается. Но факт в том, что земля обнажается. И выходить из дому лучше не через крышу.
— Ты хочешь сказать, что вошли мы как раз через крышу?
— Понятливая. А теперь нам надо выйти. Раз ты не можешь идти по поверхности, пойдем под нею. Здесь тепло, отсутствует ветер и солнечное излучение. Достаточно комфортно. Даже без пищи можно пройти нужное расстояние, чтобы выйти к станции.
— Я есть хочу, — жалобным голосом пожаловалась Яся, — кстати, мы что, так сквозь снег и попремся?!
— Не совсем.
Сергей откатил дверь, по комингсу которой пролегал тепловой контур, положил за порог кусок зурма и улыбнулся:
— Раз-два-три! Проход появись!
Ярослава недоуменно смотрела на снежную стену за дверью и черное пятнышко земли, с несколькими бледными ростками. Внезапно зеленый камень вздулся громадным пузырем — метра три в диаметре — и начал продавливаться сквозь снег, будто надували цилиндрический воздушный шарик. В местах, где он соприкасался со снегом, бежали ручейки, обмерзая по нижней поверхности вытягивающегося баллона.
— Вот и замечательная дорожка. Не отставай. Быстрее пойдем — раньше придем.
— А я думала, что из зурма только дома получаются.
— Тоннель — тоже инженерное сооружение. Зурм будет строить до тех пор, пока я мыслю проход.
— Скажи, почему ты раньше не догадался тоннель проложить? Ну, там, у первого дома?
— Не догадливый.
— Не верю. Ты — умный.
— Когда — умный, а когда — дурак. Не всегда принимаешь нетривиальное решение. Только тогда, когда обычные уже не проходят.
— И что тебя подвигло? — в голосе Яси, идущей позади Сергея, послышались кокетливые нотки. Дескать, она-то уж понимает, кто инициатор решения.
— Представил, как замерзают твои слезы, а глаза превращаются в сосульки, — мстительно ответил Сергей.
Но Ясю было не так просто заставить замолчать. Не получилось нарваться на комплимент в этот раз, попробуем в другой.
— Ты нарочно делаешь стены прозрачными?
— Да.
— Зачем?
— Чтоб светло было. Ясно? И не задавай глупых вопросов — они меня отвлекают.
Яся надулась и пошла молча, еле поспевая за широко шагающим Сергеем. Дальний конец каменного коридора, а точнее, прозрачной трубы, полз по земле на пределе видимости, прорезая толщу снега.
Неожиданно Сергей замедлил шаг, и Яся чуть не ткнулась ему в спину.
— Что такое?
— Не знаю. Что-то чернеется в снегу, почти прямо по направлению прокладки. Надо бы притормозить.
Черное пятно приближалось, распадаясь на вертикальные тонкие черточки, по мере того, как люди подходили к ним ближе. Только их нижняя часть в непосредственной близи к тоннелю была видна. Чем всё это заканчивалось над снежным покровом и заканчивалось ли вообще, сказать бы никто не смог. Строить догадки — пожалуйста, сколько угодно. Однако не было поблизости ведущего программы «Угадай предмет», который приятным баритоном развеет сомнения игроков и назовет правильный ответ. С другой стороны, никто не засекал и время ответа, подсчитывая количество предположений. «Десять вариантов за двадцать секунд! Угадай, а то проиграешь!»
Почему вдруг Ясе вспомнилась случайно виденная по объёмнику развлекательная передача, она сказать не могла. Казалось важным быстро найти правильный ответ. А вдруг это неведомые хищники, лишь искусно притворяющиеся неподвижными? Или даже пусть растения, но плотоядные? Сергей даже не пробовал угадать. Придется самой думать.
— Может, это стволы деревьев? Кстати, странно, что мы так ни на одно и не наткнулись за весь поход.
— Думаешь, они растут здесь? С таким климатом — сомневаюсь.
— Что-то же растет, наверняка.
— Трава. Другие однолетние растения. Да мало ли схем биоценоза, — Сергей недовольно отмахнулся. — Меня интересует — что мы видим.
— Несколько черных столбов. Вертикальных, цилиндрических. По виду напоминающих стволы деревьев, которые тут не растут. Всё правильно?
— Если они тут не растут, значит, их кто-то поставил.
— Наблюдательно. Умно. Логически обоснованно. Ваши выводы, пан генерал?
— Яся, не ёрничай. Подойдем к ним ближе — разберемся.
Но и вблизи, неспешно проходя мимо с улиточной скоростью тоннеля, Сергей не пришел к определенному выводу. Столбы казались вкопанными. В этом случае рядом с ними могло быть жилье и, следовательно, помощь. Если же они обычные растения, пусть и редкие в данной части континента, то остановка равнозначна потере темпа и утрате еще одного куска зурма. Между этими вероятностями находилось еще несколько, каждая из которых приравнивалась к неудачному варианту.
— Ну, что, разобрался? — прервала Яся раздумья спутника.
— Нет, — признался Сергей.
— Идем дальше?
— Тебе не интересно?
— Я устала. Падаю с ног. Хочу есть. А если не ною, так это пока. Еще часок, другой, и ты услышишь, что такое рассерженная женщина, которая не может удовлетворить элементарных потребностей. Меня здесь и сейчас не интересует всякая инопланетная флора… Я понятно выразилась?
Если честно, Сергей не очень понял — чего же именно хочет Яся. Или это был просто выплеск эмоций и надо продолжать поход? А, может, наоборот — его надо прекратить? Наконец-то довелось столь явно столкнуться с загадочной женской логикой. Против эмоций действует лишь одно: четкий недвусмысленный приказ.
— Я поворачиваю тоннель на подъем.
Ярослава не посмела возразить.
Тоннель вздыбился под сорок пять градусов, засобирался волнистыми ступенями по нижней стороне и полез вверх. От трубы через каждые три метра отделялись узкие стойки и подобно воздушным корням сапрофитов прорастали в землю. Проткнув поверхность, тоннель слегка изогнулся и завершился стандартным тамбуром с двумя дверьми.
— Как-то сложно, ты не находишь? — прокомментировала Яся, разглядывая полупрозрачную конструкцию.
— В самый раз. Жаль, забыл про дверь внизу. Но ничего. Надо будет — прорежут.
— Кто прорежет?
— Эксплуатирующая организация.
— О чем ты думаешь?! — изумилась Яся. — Тут остаться бы живым, а он об удобствах местных жителей заботится… Кстати, а почему промежуточных площадок не сделал, раз так?
— Это будет служебная лестница, — не моргнув глазом, оправдался Сергей.
Они поднимались по крутым ступеням к поверхности, надевая респираторы, маски с темными стеклами, надвигая капюшоны на головы. Готовясь к холоду. Готовясь обнаружить пустоту.
Всё это было там, наверху. А еще небольшая, почти черная избушка с трубой, над которой поднимался горячий воздух. Крыша у нее была покрашена в оранжевый цвет, а вокруг трубы лежало кольцо инея, как пушистый белый воротник.
— Уди! — невнятно сказала Яся.
— Что?
— Люди, говорю! Не понятно, что ли?! — девушка стащила маску с лица и еле сдержала кашель. — Пошли быстрее!
Входная дверь находилась чуть ниже поверхности снега, и к ней вели аккуратные ступеньки. У порога стоял человек. Фигура его, закутанная в меховую одежду, была видна только выше колен. Рукой он придерживал громадную рогатину, упертую в снег.
Сергей сразу про себя окрестил человека охотником: уж очень он напоминал какого-нибудь искателя приключений стародавних времен освоения Аляски, фильм про которую не так давно показывали по объемнику.
Человек кивнул, скорее, своим мыслям и распахнул дверь. «Входите», — говорил его вид.
Яся с Сергеем не задержались: за время перехода по тоннелю они уже успели отвыкнуть от мороза. А тут он живо напомнил, что списывать его со счетов еще рано.
Войдя, они остановились, поджидая хозяина. Тот прикрыл наружную дверь и задвинул на ней засов. Потом затворил внутреннюю, железную, и повернул штурвал герметизации. Да, бронированная дверь явно не увязывалась с деревянными стенами, полом и потолком. При такой двери, казалось, дунет ветер посильнее, снесет дом, а дверь так и останется стоять — мертво и несокрушимо.
Охотник откинул капюшон и обратился к гостям, глядя, при этом, на Ясю:
— Вот и вы.
— Что — мы? Только не говорите, что именно нас и ждали.
— Кого-то же должна была послать мне судьба…
— Вы так в нее верите?
— Зачем верить? Я знаю, что будет. Знаю, что случается. Знаю, как произойдет. Не знаю — с кем.
— О! Да вы пророк.
— Знающий, — поправил охотник.
— А чем вы вообще занимаетесь? Почему живете в-в-в… — Яся быстро оглядела жилище, в попытках подобрать ему определение, не смогла и продолжила, — в такой хижине?
— Охочусь, — улыбнулся охотник.
— На кого?
— На животных.
Ярослава спрашивала совсем не то, что казалось важным Сергею. Поэтому он вмешался:
— Как ваше имя? Кто вы? И что это за место?
— Ян Джефферсон, профессиональный охотник. Я живу здесь. Вы можете располагаться, как у себя дома.
Привычные слова, которые в цивилизованном мире обычно ничего не значат и говорятся лишь из вежливости или установленных правил и церемоний. Но Ян говорил так, что Сергей почувствовал: это — истина.
Быть дома… Это и право, и ответственность. Ведь не будешь же в собственном доме что-либо ломать. Скорее, починишь. В нем ты не гость, ты — хозяин.