«И все же, — думал Саттон, — и все же была еще Ева Армор».
Могли быть и другие, похожие на нее, работающие вместе с андроидами, но полноценные люди.
Саттон опустил ноги на пол и сел на краю постели. Пара ночных туфель стояла на полу. Он надел их, встал и подошел к зеркалу.
Странное лицо смотрело на него из зеркала. Лицо, которое он никогда раньше не видел, и на какое-то время Саттона охватила паника.
Затем он мгновенно понял причину перемены. Его рука потянулась ко лбу и потерла пятно, нарисованное на нем.
Он низко наклонился над зеркалом и убедился в правильности своей догадки. Пятно на лбу было клеймом, присущим андроидам. Знак и серийный номер.
Саттон пальцами осторожно потрогал свое лицо и обнаружил на нем пластиковое покрытие, изменившее его внешность до неузнаваемости. Он повернулся, снова подошел к кровати, сел на нее, схватившись руками за матрац.
«Мне изменили внешность, — сказал он себе. — Сделали из меня андроида. Когда меня похитили, я был человеком, когда я проснулся, то оказался андроидом».
Щелкнула дверь, и Херкимер произнес:
— С добрым утром, сэр. Я полагаю, вы чувствуете себя удобно?
Саттон резко поднялся.
— Это были вы? — спросил он.
Херкимер тряхнул головой.
— К вашим услугам, сэр. Чем я могу быть вам полезен?
— Вам не следовало бы лишать меня сознания, — сказал Саттон.
— Нам нужно было действовать быстро, сэр, — ответил Херкимер. — Мы не могли себе позволить осложнить ситуацию. Вы задержали бы нас своими вопросами, пытаясь разобраться в том, что происходит. Мы вас усыпили и похитили. Поверьте, сэр, этот способ гораздо проще.
— Но была какая-то стрельба? — спросил Саттон. — Я слышал выстрелы.
— Да, — ответил Херкимер. — Там было несколько ревизионистов, они прятались в засаде. В общем, если рассказывать об этом, получается слишком сложно.
— Вы вступили в контакт с ревизионистами?
— Сказать по правде, — объяснил Херкимер, — у некоторых из них оказались настолько горячие головы, что они пустили в ход ружья и пистолеты. Очень глупо с их стороны, сэр. Они, признаться, получили по заслугам.
— Это не принесет никакой пользы, — возразил Саттон, — если ваша акция заключалась только в том, чтобы вырвать меня из рук банды Тревора. У Тревора работает психометр, настроенный на меня. Он знает, где я нахожусь, и это место будет тщательно обыскано.
— Оно уже обыскано, сэр. Его люди буквально заполонили все вокруг и натыкались друг на друга.
— А зачем вы придали мне такой вид? — сердито бросил Саттон. — Зачем нужно изменять мою внешность?
— Видите ли, сэр, — объяснил Херкимер, — дело вот в чем. Мы исходили из того, что ни один человек, будучи в здравом уме, не захочет стать андроидом. Поэтому мы и превратили вас в андроида. Бандиты станут искать человека. Им и в голову не придет даже взглянуть на андроида, если им нужен человек.
Саттон вздохнул.
— Хитро придумано, — сказал он. — Я полагаю…
— Да, конечно, они поймут все позже, сэр, — весело согласился Херкимер. — Но мы выиграем некоторое время. Время для того, чтобы выработать дальнейший план.
Он двигался вдоль стены, открывая шкафчики и вытаскивая оттуда одежду.
— Очень приятно, сэр, что вы опять с нами. Мы пытались найти вас, но это оказалось очень трудно. Мы полагали, что вас где-то держат ревизионисты, и поэтому удвоили меры предосторожности и тщательно наблюдали за их действиями… В течение последних пяти недель мы знали каждый шаг Тревора и его банды.
— Пять недель? — воскликнул Саттон. — Вы сказали пять недель?
— Конечно, сэр. Пять недель. Вы исчезли как раз семь недель назад.
— По моему календарю, — сказал Саттон, — прошло десять лет.
Херкимер кивнул, ничуть не удивляясь.
— Время — это удивительная вещь, сэр. Оно не перестает ставить человека в тупик.
Херкимер положил одежду на постель.
— Если вы наденете это, сэр, мы сможем пойти позавтракать. Ева ожидает вас. Она будет рада видеть вас, сэр.
43
Тревор промахнулся три раза подряд. Он печально покачал головой.
— Вы в этом уверены? — спросил он человека, который сидел напротив него.
Человек кивнул головой. Губы его были плотно сжаты.
— Это ведь может быть только пропаганда андроидов, вы понимаете? — Еще раз переспросил Тревор.
— Они хитры. Этого никогда не следует забывать. Андроиды, несмотря на то, что они постоянно кланяются и шаркают ножкой, так же хитры, как и мы. Вы понимаете, что это означает? — требовательно поинтересовался собеседник Тревора.
— Это означает…
— Я могу вам сказать, что это означает. С этого момента мы уже не можем с уверенностью сказать, кто из нас является человеком, а кто — андроидом. Вы можете быть андроидом или я…
— Совершенно верно, — сказал Тревор. — Так вот почему Саттон был так самоуверен вчера. Он сидел там же, где сидите сейчас вы, и у меня все время было такое ощущение, что он смеется надо мной…
— Я не думаю, что Саттон знает это, — возразил человек. — Это секрет андроидов. Только некоторые из них знают тайну. Они не станут рисковать, чтобы позволить человеку узнать ее.
— Даже Саттону?
— Даже Саттону.
— Как вы, однако, любите подчеркивать их интеллект, их высокий интеллект, — раздраженно проговорил Тревор.
— Вы, конечно, собираетесь что-нибудь предпринять в этом направлении? — нетерпеливо бросил гость.
Тревор уперся локтями о стол и сплел пальцы рук.
— Конечно, — усмехнулся он. — А теперь слушайте внимательно. Вот что мы сделаем…
44
Ева Армор поднялась из-за стола и подняла руку в приветствии.
Саттон притянул ее к себе и поцеловал.
— Это, — сказал он, — за те миллионы раз, что я думал о тебе.
Она засмеялась ему в ответ, веселая и счастливая.
— Неужели миллионы раз, Аш?
— У него время шло иначе, — объяснил Херкимер. — Он отсутствовал целых десять лет.
— О, — удивилась Ева, — о, Аш, это ужасно!
Он усмехнулся, глядя на нее:
— Не так уж это и ужасно. Всего десять лет отдыха. Десять лет мира и спокойствия. Я работал на ферме, ты знаешь. Сначала это было довольно тяжело, а потом я даже пожалел, когда пришло время уходить.
Он придвинул ей стул и сел между ней и Херкимером.
На завтрак у них была ветчина, яйца, поджаренный хлеб с джемом и крепкий черный кофе.
Во дворике, где стоял стол, было очень приятно. В листве деревьев над ними птицы беззлобно ссорились. На клевере, росшем в щелях между плитами, которыми был замощен дворик, жужжали пчелы.
— Как тебе нравится мой дом, Аш? — спросила Ева.
— Здесь чудесно, — ответил он и без всякого перехода продолжил: — Вчера я видел Тревора. Он пригласил меня на вершину горы и показал лежащую под ногами Вселенную.
Ева судорожно вздохнула, и Саттон поднял на нее свой взгляд. Херкимер ждал со странным выражением на вытянувшемся лице, и вилка застыла в полдороге к его рту.
— Что с вами обоими происходит? — спросил Саттон. — Вы мне не доверяете. — Он сам ответил на свой вопрос.
Конечно, они не доверяют ему. Ведь он человек и может предать их. Он мог так исказить понятие Судьбы, что она оказалась бы Судьбой только для человеческой расы. И не было уверенности, что Саттон никогда не сделает этого.
— Аш, — произнесла Ева, — ты отказался?
— Я ушел от Тревора, почти убедив его, что еще вернусь обсудить эту тему. Я ему ничего не обещал, просто он уверен, что так и будет. Он сказал, что я пока свободен и могу, как он выразился, «биться головой о стену еще некоторое время».
— Думали ли вы об этом, сэр?
Саттон покачал головой.
— Нет. Совсем мало. У меня просто еще не было времени и возможности спокойно подумать. В этом что-то есть. Человек может это понять. Честно говоря, я иногда задумываюсь, как много еще человеческого осталось во мне.
— Насколько хорошо ты информирован об этом, Аш? — спросила Ева мягким голосом.
Саттон потер лоб.
— Достаточно, я полагаю. Я знаю о войне, которая ведется во времени, у меня два тела и два разума. Во всяком случае, у меня есть тело, которое может заменить человеческое, и такой же разум. Я знаю и на что я способен. Может, у меня есть и другие таланты, о которых я пока не знаю. В это надо как бы врасти. Каждая новая способность появляется с трудом.
— Мы не могли просто сказать тебе обо всем, — объяснила Ева. — Все было бы очень просто. Но ты бы не поверил нам. Когда дело идет о времени, нужно вмешиваться как можно меньше, ровно настолько, чтобы было достаточно для изменения событий в нужном направлении. Я пыталась предупредить тебя, Аш, понимаешь? Насколько осторожность позволяла мне.
Он кивнул головой.
— После того как я убил Бентона, ты сказала мне, что не видела меня в течение двадцати лет.
— Ты помнишь! Я была той самой маленькой девочкой в клетчатом переднике, когда ты ловил рыбу…
Он удивленно посмотрел на нее:
— Ты знала об этом? Это не было частью сна возле ДОМА ЗАГА?
— Вопрос определения, — проговорил Херкимер. — Для того чтобы вы могли признать в ней друга, человека, которого знали раньше, который был близок вам, она сделала это.
— Но это был сон!
— Это был сон ЗАГА — он один из нас. Его раса выиграет, если Судьба будет принадлежать каждому, а не только человеку.
Саттон произнес:
— Тревор слишком уверенно ведет себя, но он просто притворяется, а в действительности не убежден ни в чем, и я все время возвращаюсь к этой его фразе: «Идите и еще побейтесь головой о стену».
— Он пытается найти подход к вам, как к человеческому существу, — предположила Ева.
Саттон покачал головой.
— Я не думаю, что дело только в этом. Возможно, у него есть какой-то тайный план, который мы не разгадали.
Херкимер медленно заговорил:
— Мне это не нравится, сэр. Война постепенно затихает, и если мы не сумеем победить, то может случиться всякое.
— Если мы не сумеем победить? Я не понимаю.