– Пока что не за что, – ответила Мирослава и предложила: – Если хотите, то продиктуйте мне свой телефон, а я сообщу вам, нашла ли я Зину и передала ли ей вашу просьбу.
– Конечно! – обрадовалась Катя и продиктовала Волгиной номер своего сотового.
Отъезжая от Катиного магазина, Мирослава удивлялась про себя доверчивости провинциальных девушек. Ведь Катя даже не спросила ее, кто она и зачем ищет Зину.
Родительский дом Серафимы Усатовой действительно находился в частном секторе на одной улице с бывшим домом Болотовых.
Хотя домом назвать строение Усатовых, представшее перед глазами Мирославы, было сложно. За низким покосившимся забором стояла настоящая развалюха. Она даже не стояла, а точно присела на корточки от изнеможения, готовая в любой момент завалиться навзничь.
Калитка была распахнута настежь и жалобно скрипела под порывами забавляющегося с ней ветра.
– Хозяева! – крикнула Мирослава.
Никто не отозвался.
– Есть кто дома? – сделала она вторую попытку.
И снова не получила ответа.
Зато во дворе соседнего дома появилась пожилая женщина в шапке-ушанке, не иначе как с головы мужа, фуфайке и валенках.
Она внимательно посмотрела на Мирославу и спросила:
– Вы из пенсионного фонда?
– Нет, – ответила Мирослава, – я детектив.
– О! Это хорошо! – обрадовалась дама в фуфайке. – Давно уже пора полиции заняться этими пьяницами!
Мирослава не стала говорить, что она частный детектив.
А женщина тем временем продолжала:
– Я сколько уже говорила участковому: Степаныч, займись ты этими алкоголиками! А то они весь переулок когда-нибудь спалят. А он заладил, как долдон: прав не имею их трогать. Ну где это видано? Они ж не просыхают! Двор загадили, в хату войти страшно! А вы, кстати, зря стучите! Они оба пьяные вверх тормашками валяются! Их и пушками не добудишься! Так что идите вовнутрь!
– А Серафимы нет дома? – спросила Мирослава, чтобы хоть что-то выведать.
– Какой Серафимы? – удивилась соседка.
– Дочери их.
– Ах, вы про Симку, – развела руки в стороны женщина, – так она давно в городе и носа сюда не кажет!
– И никто ей не звонил, не говорил, что родители спиваются?
– А то она не знает, – хмыкнула дама, – они уже лет двадцать спиваются.
– Но все-таки позвонить надо.
– Ой, умоляю вас! Кому надо? Да и телефона своего Симка никому не оставила, побоялась, что кто-нибудь номер даст папаше с мамашей, а уж они-то ей точно станут названивать.
– Зачем?
– Как зачем? – удивилась женщина. – Чтобы денег выцыганить.
– Откуда же они возьмут деньги на звонки, если такие безденежные?
– С почты позвонят, там, чтобы отвязаться, разрешат им бесплатно позвонить.
– Понятно. – Мирослава воспользовалась советом соседки и вошла в сени без приглашения хозяев. Прогнившие доски заскрипели и затрещали под ее ногами. Она пошарила рукой по стене, нашла выключатель и нажала на него. Раздался щелчок, но свет не зажегся. Видно, лампочка давно перегорела и менять ее никто не собирался.
На ощупь она добралась до входной двери, отворила ее, переступила порог и оказалась на большой кухне, совмещенной с прихожей.
Прямо у порога валялась грязная уличная одежда, так как вешалка была сорвана.
Несколько перевернутых стульев. На столе груды грязной посуды, бутылок и остатков еды.
Запах стоял еще тот. Мирослава добралась до окна и приоткрыла его. В помещение хлынул холодный освежающий воздух.
Из кухни две двери вели в комнаты. Мирослава открыла первую из них. Там стояли неубранная постель, древняя швейная машинка, продавленное кресло, тумбочка и витал запах давно не стиранного белья.
Мирослава вышла из этой комнаты и открыла вторую дверь.
Вероятно, когда-то эта комната считалась гостиной. Здесь имелась стенка советских времен, давно не работающий телевизор, диван, стол, стулья.
И вещь, которая особенно потрясла Мирославу, – старый кованый сундук.
Только тут она вспомнила, что нигде не видела шифоньера или шкафа.
На сундуке спала женщина.
Она была не только одета, но и обута.
Ее булькающий храп свидетельствовал о том, что она жива.
Мирослава подошла к женщине и, превозмогая отвращение, попыталась ее разбудить.
Но даже сильная тряска, к которой перешла детектив после более щадящих методов, так и не привела к желаемому результату.
Женщина просто тряслась в ее руках, как большая тряпичная кукла.
Подумав, Мирослава вышла в сени, дверь в жилище она оставила открытой. Теперь сени освещались скудным светом, проникающим из кухни.
Волгина увидела шаткую деревянную скамью и на ней два ведра. Одно из них, к ее радости, оказалось доверху наполненным холодной водой. Она взяла его, вернулась в гостиную и вылила все без остатка на женщину.
Результат последовал незамедлительно, женщина, еще не совсем очнувшись от пьяного морока, подскочила на сундуке и издала горловые звуки, похожие на воронье карканье, а потом закричала:
– Караул! Тону! Помогите! Спасите!
– Не тонете вы, – сказала Мирослава и сунула ей в руки валявшуюся рядом с сундуком тряпку.
Однако женщина вместо того, чтобы вытереться ею, накинула ее на голову и попыталась завязать под подбородком, как платок. Но трясущиеся руки не слушались ее, и она все время промахивалась.
– Где Сима? – спросила Мирослава.
– Что? Где? Кто?
– Ваша дочь Серафима где?
– Симочка, кровиночка моя, – вдруг завыла женщина, – на кого ты нас оставила? Мы ли тебя не холили, не лелеяли? – Рыдая, она принялась раскачиваться из стороны в сторону.
Мирослава приподняла с пола пустое ведро.
Женщина перестала рыдать и испуганно уставилась на нее.
– Нет, не надо! – завопила она. – Не топите меня! Я все скажу!
Волгина поставила ведро на пол.
Продолжая смотреть на ведро, женщина сказала вполне отчетливо:
– Сима уехала.
– Куда?
– В город.
– У вас есть ее адрес?
– Нет! – быстро проговорила женщина. – Но ее видел Сережка!
– Какой Сережка?
– Колтухов! Он живет в одиннадцатом доме.
– Он сам вам сказал, что видел Симу?
– Ни! – Женщина прижала палец к губам. – Он Маруське сказал по секрету.
– А Маруська – это кто?
– Так хлебом она в киоске торгует. – И добавила ехидно: – А из-под полы самогоном.
Мирослава подумала, что ей лучше всего отправиться сразу же к Колтухову. Может, он в более вменяемом состоянии.
Но тут заходил ходуном старый стол за ее спиной, она резко повернулась и увидела такую картину – из-под стола высунулась мужская голова с закрытыми глазами. Голова улыбалась и кивала. Потом показалась протянутая рука.
– Это он стакан просит, – пояснила женщина.
Голова кивнула.
– Нам бы с Фролушкой опохмелиться, – проговорила жалобно женщина, – а то помрем мы.
Волгина, не проронив ни слова, поспешила покинуть дом Усатовых.
В доме номер 11 она нашла Сергея Колтухова.
Открыла ей женщина лет тридцати пяти с нормальным, слегка бледным лицом.
– Вам кого? – спросила она.
– Мне нужно поговорить с Сергеем Колтуховым.
– С Серегой? – удивилась женщина и добавила: – Он, вообще-то, мой муж.
– Неважно.
– Интересно. Ну, заходите, он на кухне ужинает.
На чисто прибранной кухне сидел абсолютно трезвый мужчина и ел борщ.
– Серега, к тебе пришли, – сказала женщина и обратилась к Мирославе: – Садитесь, налить вам борща?
– Нет, спасибо. Я ненадолго.
– А вы, собственно, кто моему Сереге? – не выдержала женщина.
– Вашему Сереге я никто, – улыбнулась ей Мирослава, – а вообще я частный детектив, – она достала удостоверение и показала, – ищу Серафиму Усатову. Ее мать сказала, что вы видели ее в городе.
– Вот зараза Машка, растрепала все этой квашне сивушной.
– И не только ей, – заметила насмешливо Серегина жена.
Серега крякнул с досады.
– Надо было самому не болтать, а то распустил язык, как баба, – продолжала наезжать на Серегу жена.
– Молчи уже! – прикрикнул на супругу Колтухов.
– Сам молчи, – огрызнулась та.
– Минуточку! – прервала их перебранку Мирослава. – Не ссорьтесь из-за пустяков.
Оба супруга открыли рты, чтобы возразить, но Волгина упреждающе подняла руку:
– Тихо.
И Колтуховы захлопнули рты.
– Сергей, как вас по батюшке? – спросила Мирослава.
– Иваныч.
– Сергей Иванович, помогите мне, пожалуйста, расскажите, когда и где вы видели Серафиму Усатову.
– В городе видел, три недели назад. Я к куму ездил. И вот иду себе из супермаркета через двор и гляжу, человек знакомый, присмотрелся, Симка. Я обрадовался, здравствуй, говорю. Она тоже: здрасте, дядя Сережа. Стал я ее спрашивать, мол, как живешь, она говорит: хорошо живу.
– Про родителей не спрашивала?
– Смеетесь, что ли, – не удержавшись, встряла Серегина жена.
– А вы не помните, где именно вы видели Серафиму?
– Почему не помню? – удивился Серега. – Помню. Шел я из супермаркета на улице Промышленной, и там арка, я решил сократить путь до автобусной остановки и пошел через двор. Там ее и встретил.
– Улица, наверное, Промышленности? – попыталась уточнить Мирослава.
– Промышленной, Промышленности, мне без разницы, – отмахнулся Серега.
– А как называется супермаркет, из которого вы шли?
– «Крутая авоська»!
– В самом деле крутая? – улыбнулась Мирослава, вспомнив рекламу этого супермаркета на одном из плакатов города, где три поросенка втроем с трудом тащат огромную авоську с продуктами.
– Ага, – ответил Серега без особого энтузиазма.
– Хорошо, значит, вы свернули в первую арку?
Он кивнул.
– А номер дома не запомнили?
– А оно мне надо? – вопросом на вопрос ответил Колтухов.
– Думаю, не очень, – невольно улыбнулась Мирослава.
– Вот, правильно думаете, – похвалил ее Серега.
– Сергей Иванович, а как вам показалось, Серафима живет в этом дворе?
– Думаю, что да.