– Ой, а у них там совещание! – воскликнула встретившая ее в приемной Элла.
– А кто совещается?
– Александр Романович с операми.
– Тогда я удачно заехала, – улыбнулась Мирослава, – Элла, вот тебе две пиццы.
– Так они горячие! – воскликнула секретарь.
– В том-то и дело. Их нужно есть, пока не остыли, нарежь их кусочками и неси в кабинет Наполеонова.
– Он меня прибьет! – всплеснула руками Элла.
– За пиццу-то, – рассмеялась Мирослава, – он тебя скорее расцелует.
– Очень мне нужны его поцелуи, – отмахнулась Элла, которая уже резала пиццу, – лучше я один кусочек, нет, два, возьму себе.
– Бери, конечно, – радушно разрешила Мирослава.
Волгина услышала, какой радостный переполох начался в кабинете следователя, когда Элла внесла туда пиццу.
Она не стала дожидаться благодарности, тихонько вышла из приемной, закрыла за собой дверь, быстро спустилась по лестнице и, оказавшись в салоне своей машины, тотчас уехала. На сиденье оставалась еще одна пицца, которая предназначалась Морису.
Миндаугас тоже, как и Мирослава, не был фанатом пиццы, но относился к ней более спокойно, чем Волгина. Поэтому Мирослава надеялась, что пицца из пиццерии Афанасия Захаровича придется ему по вкусу.
«Правда, ее, к сожалению, уже придется подогревать», – подумала Мирослава.
Шоколадную «Ниву» Мирослава заметила возле одного из подъездов, едва въехав во двор, в котором жил Парамонов-младший.
«Надеюсь, он дома», – подумала Мирослава и поспешно направилась к подъезду, так как в него как раз входила пара школьниц.
Она на лету поймала уже хотевшую закрыться дверь и оказалась внутри. Дверь на третьем этаже, где, по словам дяди, Кирилл Парамонов снимал квартиру, не была железной. Обычная дверь, обитая рейкой, протравленной морилкой. Вероятно, хозяева не опасались воров, а квартирантам самим следовало позаботиться о сохранности своего добра, если таковое у них имелось.
Звонок, на который нажала Мирослава, натужно засвистел гудком паровоза. Видимо, того, что стоит на запасном пути. Звонок, как и дверь, нуждались в замене или хотя бы в обновлении.
– Ну кто там? – послышался из-за двери недовольный заспанный голос.
«Кажется, я разбудила парня, – подумала Мирослава, – и что заставляет людей спать днем?»
Вслух она сказала чистейшую правду:
– Кирилл, ваш адрес мне дал ваш дядя Афанасий Захарович.
– Но я уже все пиццы развез! – возмутился голос.
– Тем не менее.
– Сейчас я ему позвоню! – пригрозил Парамонов.
– Звоните.
Он действительно набрал номер дяди и спросил:
– Ты кого это ко мне прислал?
– Детектива.
– Кого? Ты шутишь?!
– Ты что, все еще не открыл дверь?
– Нет…
– Открывай!
– Но…
– Честному человеку скрывать нечего! – проревел дядя. – Не держи девушку у двери.
– Иду, иду, – пробормотал Кирилл.
Мирослава, конечно, не могла знать, что именно говорил дядя племяннику, но примерно догадывалась. Поэтому, когда Кирилл открыл дверь, он увидел на ее лице улыбку. А она сразу узнала его, вспомнив описание мальчика. Глаза навыкате и впрямь напоминали обиженные глаза мопса.
– И зачем я вам понадобился? – спросил он, насупившись.
– Можно войти? – продолжала улыбаться она.
– Входите, раз уж пришли.
Квартира была однокомнатной, скромной, но чисто прибранной.
«Интересно, он сам такой чистюля?» – подумала Волгина.
Парамонов смотрел на нее исподлобья, вероятно, пытаясь понять, зачем это она к нему пожаловала, да еще по наводке родного дяди. Мирослава уселась на диван.
– Скажите, Кирилл, вы давно ездите на дядиной шоколадной «Ниве»?
– Года три, – ответил парень, пытаясь понять, в чем же подвох.
– Ваш дядя сказал, что вы на ней развозите клиентам пиццу?
– Ну…
– И еще он не исключил, что вы на ней своих девушек катаете.
– А это что, законом запрещено? – огрызнулся он.
– Ни в коем разе. Просто я ищу одну вашу знакомую.
– Какую именно?
– Иду Болотову.
– Мы с ней расстались, – поспешил ответить он.
– Давно?
– Вскоре после Нового года.
– Почему?
– Просто расстались, и всё, вы не знаете, как расстаются люди?
– Люди расстаются по разным причинам.
– А мы не сошлись характерами.
– Банально, – усмехнулась Мирослава.
– Зато правда.
– А зачем вы несколько раз подвозили Иду к дому… – Мирослава назвала адрес Лукиных.
– Она хотела проследить за одним мужиком.
– За каким мужиком?
– А я знаю?! – пожал плечами Парамонов.
– Неужели вы даже не поинтересовались этим у своей подруги?
– Я спрашивал, – признался парень, – но она что-то плела про свою знакомую, которую он обманул.
– Ну и что?
– Идка хотела вывести его на чистую воду.
– Каким образом?
– Типа сфотографировать его с другой, а фотки подруге показать.
– И как, подловили вы его с другой?
– По-моему, нет, – ответил он, – и вообще я думаю, что она мне лапшу на уши вешала.
– И вы ей позволяли?
– Как видите, стряхнул.
– А у вас осталась ее фотография?
– Если только в компе, – нехотя признался он.
– Распечатайте мне ее.
– Зачем?
Мирослава не собиралась отвечать на его вопрос, и он это понял по ее взгляду.
– Выходит, что Идка влипла в плохую историю? – Кирилл нервно сглотнул слюну.
– Пока не знаю.
– Но я, честное слово, ничего плохого не делал. Просто сидел с ней в машине.
– Распечатайте мне фотографию.
– Сейчас.
Через несколько минут он протянул ей несколько изображений весьма симпатичной девушки.
– Спасибо, – обронила она и направилась к двери.
Кирилл поплелся за ней.
Когда Мирослава взялась за ручку двери, он снова заговорил:
– Клянусь, я не участвовал ни в каком криминале.
Волгина повернулась – лицо Кирилла было белым, как бумага, губы пересохли, а глаза мопса, казалось, вот-вот нальются слезами.
– Чего вы так нервничаете? – спросила Мирослава.
– Так неспроста же вы пришли! До меня только что дошло!
– Что дошло?
– Что Идка не просто так того мужика выслеживала.
– Может, она в него влюбилась? – улыбнулась Мирослава.
– Нет, – покачал он головой.
– Почему нет?
– Не влюбчивая она, – ответил он тихо.
– Но у вас же были с ней отношения.
– Вот именно отношения! – произнес он с нажимом на последнем слове.
– Вы знаете, где она живет?
– Нет.
– Вы никогда не подвозили ее до дома?
– Подвозил. Но она с той квартиры съехала.
– Откуда вы знаете?
– Проверял, – неохотно признался он.
– Может быть, вы знаете, где она бывает?
– Не знаю, – отвел он глаза.
Мирослава предположила, что парень что-то не договаривает, но решила, по крайней мере пока, оставить его в покое.
Дома, рассказав Морису о дяде и племяннике Парамоновых, Мирослава вручила ему давно остывшую пиццу.
Он разогрел ее, нарезал кусочками и поставил на стол две чашки крепко заваренного чая.
Мирослава без особого энтузиазма откусила кусок пиццы и была приятно удивлена.
– Ничего себе! – проговорила она вслух.
– Что-то не так? – спросил Миндаугас.
– Наоборот, очень даже так. Не ожидала, что пицца может быть такой вкусной.
– Мир полон неожиданностей, – улыбнулся Морис.
– Ага, – согласилась она и добавила: – Хорошо, что я Шуре завезла пиццу. Представляешь, там как раз ребята оперативники были.
– И что они сказали?
– Не знаю, я отдала Элле две пиццы и сбежала.
Морис рассмеялся.
– Ну чего ты смеешься? Я ведь просто хотела Шуре скормить пиццу, а разговаривать с ним я еще не готова.
– Судя по тому, что он не звонит и не приезжает, он тоже не готов, – сказал Морис.
– Вот и хорошо! Теперь мне надо найти Иду.
– Но вы не представляете, где ее искать.
– Я-то пока не представляю, а вот Кирилл, как мне кажется, может знать ее местонахождение.
– А вы хорошо его расспросили?
– Расспросить-то я его расспросила, да он отнекивается.
– Думаете, ему есть что скрывать?
– Может быть, он наверняка и не знает, где Ида, но имеет догадки.
– Надо будет поговорить с ним еще раз. Ничего, если это сделаю я?
– Ты?
– Вы боитесь доверить мне эту миссию?
– Почему же боюсь… Только надо придумать что-то неординарное…
– Согласен.
– Хорошо, что он не знает тебя в лицо.
– Да.
– Только тебе нужно будет завтра поехать к его дому пораньше, чтобы не упустить его.
– И проследить?
– Проследить, – согласилась она, – только я сомневаюсь, что от слежки будет какой-то толк.
– Тогда я придумаю что-то по ходу действия.
– Да, пожалуй, на этом пока и остановимся, – согласилась Мирослава. Подхватила на руки кота и отправилась спать.
На следующий день Морис уехал ни свет ни заря, оставив ей на столе записку, сообщающую о том, что завтрак в духовке.
Мирослава открыла ее и обнаружила жаровню с тыквенной кашей. Еще горячей и с золотистой корочкой сверху.
Налив из кувшина молока, она слегка подогрела его и с аппетитом поела.
Поднявшись в свой кабинет, она разложила свои записи на столе и задумалась.
Схема совершенного преступления уже нарисовалась в ее голове, она на 99 процентов была уверена в том, что знает, кто напал на Майю Дементьеву. Вот только как вычислить место нахождения преступника и доказать, что это его рук дело?
Волгина подумала и набрала номер телефона Наполеонова.
– У тебя есть новости? – быстро спросил он, увидев ее номер.
– Шур, а где твое: здравствуй, дорогая подруга?
– А оно тебе надо?
– Очень!
Наполеонов вздохнул:
– Здравствуй, моя дорогая, ненаглядная подруга детства, я век перед тобой в долгу! – Подумав, добавил: – Пицца была замечательная, спасибо!
– Надеюсь, ты не один ее съел.
– Я похож на обжору? – спросил он.
– Временами, – рассмеялась она.