– Девушки, а вы не заметили тогда поблизости шоколадной «Нивы»?
– Нет, «Нивы» не было, – уверенно сказала Лена.
– Я тоже не видела, – подтвердила Майя.
– Давайте лучше чай пить! – хлопнула в ладоши Лена: – Прошу садиться! Ватрушки с творогом пекла сама. Они недавно из духовки.
Мирославе хотелось поскорей добраться до дома, но, чтобы не огорчать Лену и понаблюдать за Майей, она осталась на чай. Майя казалась какой-то неживой, она машинально ела, машинально пила и не поддерживала разговор, нить которого Лена тянула почти в одиночку.
– А вы не звонили Эдику? – неожиданно спросила Мирослава.
– Что? – Чашка выпала из рук Майи, но не разбилась, а покатилась по столу, выплескивая кипяток на скатерть.
– Я спросила, не звонили ли вы Эдуарду Шелестову?
– Нет, не звонила. – Майя уставилась на свои руки.
– Ну и зря, – как ни в чем не бывало продолжила Мирослава, – он очень беспокоился за вас.
– Беспокоился? – Майя подняла на Мирославу глаза, полные слез.
– Конечно, он приходил в больницу.
– Он не приходил в больницу, – покачала головой Майя.
– Приходил, можете спросить об этом свою маму, он привозил ее к вам на своей машине. Просто не решился подняться к вам в палату. Боялся вас расстроить.
– Расстроить?! – неожиданно громко воскликнула Майя: – Да меня убить мало!
– Что ты такое говоришь?! – испуганно воскликнула Лена.
Майя выскочила из-за стола и с рыданиями бросилась в ванную. Лена хотела побежать за ней, но Мирослава поймала ее за руку.
– Она плачет, – беспомощно проговорила Малиновская.
– Вот и хорошо, – сказала Мирослава, – пусть поплачет, а мы с вами чай попьем.
– Но как же так?!
– Ей нужно встряхнуться, ожить, осознать случившееся.
– А потом?
– А потом ей позвонит Эдик.
– Вы уверены? – тихо спросила Лена.
И Мирослава, расслышав в голосе девушки сомнение и надежду, кивнула.
– Лукина пришлось отпустить, – хмуро заявил Наполеонов чуть ли не с порога.
– И с чего бы это ты над ним смиловался? – спросила Волгина.
– Я и не думал проявлять милость. Просто этот! – Наполеонов повертел в воздухе пальцами и, не найдя приличного слова для обозначения Лукина, проговорил: – Он предоставил алиби.
– Надо же, – хмыкнула Мирослава, – оказывается, у него имелось алиби.
– И ты знала об этом с самого начала?! – взъярился Шура.
– Не то чтобы знала, предполагала.
– И почему не сказала мне?! – продолжал наступать он.
– Потому, что горьким опытом научена, что переупрямить тебя, если ты уже уперся рогом, невозможно.
– Но ты могла попытаться, – проговорил Наполеонов более мягко.
– Могла, но не захотела понапрасну тратить силы.
Он махнул рукой и направился прямо на кухню.
– А руки мыть?! – крикнула ему вслед Мирослава.
– Не волнуйся, вымою. Я только понюхаю, чем пахнет.
– Русским духом, – передразнила его Мирослава.
– А вот и не угадали, – с улыбкой отозвался Морис, – на этот раз на кухне пахнет литовским духом.
– Как это? – спросил Шура.
– В том смысле, что повар у нас литовец, – хмыкнула Мирослава.
– Ничего подобного! – возразил Морис. – Просто сегодня я буду потчевать вас блюдами литовской кухни.
– А это вкусно? – подозрительно спросил Шура, втягивая носом запахи, царящие на кухне.
– Думаю, что тебе понравится, – сказал Морис.
– Так что топай мыть руки, – добавила Мирослава.
И Шура потопал в прямом смысле так, чтобы хозяевам мало не показалось.
– Кажись, Наполеонова где-то по дороге перепутали с жеребцом и подковали на совесть, – рассмеялась Волгина.
Морис улыбнулся и проговорил:
– И чего вы его постоянно достаете?
– Чтобы Шуре жизнь медом не казалась.
– Ага, я все слышу! – воскликнул вошедший на кухню Наполеонов. – Ну что, все готово? – спросил он у Мориса.
Тот кивнул.
– Давайте сегодня поедим на кухне, – попросил Шура, – тут так хорошо, тепло, а то я сегодня замерз как цуцик.
– В машине?
– Нет, на вызов ездили с утра, и я потом весь день не мог согреться.
– Бедненький, – проговорила Мирослава и ласково погладила рыжеватый ежик Шуриных волос.
Он довольно хрюкнул в ответ.
– Так есть будем на кухне? – Морис посмотрел на Мирославу.
Она кивнула в знак согласия. И вскоре на столе появились блюда – на первое супчик с потрошками и перепелиным яйцом, потом рулет из телятины, цеппелины, литовские пряники к чаю.
– А чем они пахнут? – подозрительно спросил Шура.
– Тминной водкой.
– Так я при исполнении!
– Уже нет.
– Что значит уже нет? – переполошился Наполеонов.
– Ночь на дворе.
– А завтра?
– А завтра воскресенье.
– Так могут вызвать.
– Шура, ешь уже, – рассердилась Мирослава, – хватит ломаться как красная девица!
– Я и не ломаюсь, – ответил он.
– А что ты делаешь?
– Пытаюсь спихнуть с себя ответственность и переложить ее на Мориса, – весело рассмеялся Шура.
После того как Наполеонов затолкнул в рот последний пряник и запил его чаем, Мирослава попросила:
– А теперь расскажи мне про алиби Лукина.
– Алиби! Какое алиби! – сердито воскликнул Наполеонов. – У него невеста на седьмом месяце беременности, а он по бабам таскается!
– У Лукина есть любовница?!
– Если бы! – взревел Шура и выпалил: – Он был в борделе!
– Где-где? – переспросил шокированный Морис.
– Шур, ты ошибаешься, – хмыкнула Мирослава, – в нашей стране борделей нет.
– Официальных! – огрызнулся он. – Но если это будет более ласково звучать для твоего слуха, то Лукин, пока резали его невесту, находился в массажном салоне.
– Вот как? И есть свидетели?
– Хоть отбавляй, – отмахнулся Наполеонов.
– Да, этот факт меняет всю сложившуюся у следствия картину, – посочувствовала Мирослава.
– Но я подозреваю, что у тебя-то совсем другая мозаика? – спросил Наполеонов.
Мирослава кивнула:
– Да, но, увы, часть пазлов я еще не нашла.
Шура тоже вздохнул:
– А мне все начинать заново.
– Похоже на то.
– Умоляю тебя! Расскажи мне то, что ты знаешь!
Мирослава глянула на Мориса:
– Расскажем?
Тот кивнул.
– Шура, я расскажу тебе все, что знаю и предполагаю, но тебе в таком случае тоже придется потрудиться.
– Да! – горячо воскликнул он. – Я согласен!
Глава 9
Мирослава выложила на стол фотографии девушки.
– Кто это? – спросил Наполеонов.
– Зинаида или, как она себя называет, Ида Болотова.
– Но она же не проходит по делу!
– Я бы сказала, пока не проходит…
– Ничего не понимаю! Я вообще впервые слышу это имя!
– Хорошо. Чтобы ты вник, мне придется рассказывать все с самого начала. Только ты не перебивай!
Шура хотел что-то сказать, но Морис приложил палец к губам, и Наполеонов, вздохнув, приготовился слушать.
– Эта история, – произнесла Мирослава, – началась задолго до нападения на Майю Дементьеву и убийства ее ребенка. Для большинства действующих лиц она началась более двадцати лет назад.
Шура открыл рот, но Морис ласково прикрыл его ладонью. Шура с досады щелкнул зубами, но не произнес ни слова.
– Для нас с Морисом история началась сразу после Нового года. В нашу дверь постучал, как показалось лично мне, не совсем адекватный гражданин. Это был Андрей Петрович Лукин. Он требовал ни много ни мало найти девушку, потерявшую туфельку в его доме.
– У них что, был карнавал? – не выдержал Наполеонов.
– Типа того. Но Лукин утверждал, что туфельку потеряла не обычная девушка, а призрак.
– Призрак?!
– Да, девушка, которой давно нет в живых.
– И что вы ему сказали?
– Что наше агентство не разыскивает Золушек.
– А что он?
– Убрался восвояси в расстроенных чувствах. – Мирослава вздохнула. – Но если бы я могла предвидеть продолжение той карнавальной ночи, то не выпроводила бы Лукина и постаралась бы разобраться в происшедшем. Возможно, тогда малыш Майи был бы жив.
– Вот только не казни себя! – горячо воскликнул Шура.
– Постараюсь. Но слушай дальше.
– Слушаю.
– Прошел месяц, и к нам пришла Бэлла Петровна Лукина с просьбой найти настоящего злодея и вытащить из заключения ее невинно обвиненного брата.
– Так уж и невинно, – усмехнулся Наполеонов.
– Она была в этом уверена. Да и ты впоследствии убедился в этом же. Сначала я, как и ты, изучила мотивы наследников. Но чутье подсказывало мне, что наследство ни при чем. К тому же Бэлла и Эльвира искренне любят своего брата и дядю. Да и Вадик, хоть и обижен на дядю из-за его непонимания, зла на Андрея Петровича не держит. Тогда мне пришло в голову, что истоки случившегося нужно искать в прошлом Лукина. Расспросив его сестру, я узнала, что Лукин уже однажды был пылко влюблен и собирался жениться. Однако, когда его невесте пришлось на время уехать, он увлекся другой девушкой, родственницей сокурсницы своей сестры. Звали девушку Зинаида Болотова. Жила она в пригороде, в Кутузово. И если для Андрея это было приключением всего лишь на одну ночь, для девушки их связь оказалась роковой. Она не только влюбилась в ловеласа Лукина, но и забеременела от него.
Он, конечно, и слышать не хотел о бедной девушке, но сокурсница его сестры Нина Васина, желая помочь родственнице, обо всем рассказала его невесте Лиде. И та, не простив Лукину измены, уехала накануне их свадьбы из города.
Окружающие жалели несчастного Андрюшу, которого невеста кинула на пороге загса. Никто не знал правды. Андрей пытался вернуть Лиду, но поначалу ее родители не пускали Лукина на порог, а потом она и вовсе уехала из города. Там, в другом городе, она встретила свою судьбу и ее жизнь сложилась счастливо.
– Поэтому ты и решила, что бывшая невеста не могла отомстить?
– Я с самого начала так думала. Надо быть больной на всю голову, чтобы мстить через столько лет. Да еще не самому Андрею, а его невесте.