– Я не понимаю, – прошелестела она испуганно.
Тут вперед пробрался невысокий молодой мужчина и представился:
– Следователь Александр Романович Наполеонов. Сейчас у вас будет проведен обыск, – бесстрастно проинформировал он и крикнул кому-то из своих: – Пригласите, пожалуйста, понятых!
– Нашествие Наполеона! – захохотала Ида. У нее началась истерика.
Кто-то накапал в стакан с водой отвратительно пахнущую жидкость и заставил ее выпить. Она немного успокоилась, но соображала по-прежнему плохо, мысли в ее голове путались. Ей хотелось то плакать, то спать.
Она попыталась встать, но смуглый оперативник с недобрыми глазами сказал:
– Будешь себя плохо вести, надену наручники.
И она сникла.
В шкафу отыскалась шуба, которая после осмотра эксперта была изъята.
– Ее явно замывали, – пробормотал высокий, как воротный столб, эксперт, которого маленький следователь называл Афанасием Гавриловичем.
Потом следователь произнес:
– Незовибатько, ты скажи мне сразу, есть ли там кровь?
Ида не поняла сперва, при чем тут чей-то батька. Вот у нее он есть и как бы его нет. Но потом она сообразила, что это фамилия эксперта.
А Незовибатько тем временем пробубнил:
– Сразу не могу, я должен экспертизу провести.
– Я ее мыла порошком, – тихо проговорила Ида, – и была уверена, что следов не останется.
На миг все присутствующие замерли. А потом следователь спросил:
– Вы признаёте, что ударили ножом Майю Дементьеву?
– Признаю.
– Зачем вы это сделали?
– Я хотела, чтобы у моего отца не было ребенка. – И тут же добавила: – Никакого другого ребенка, кроме меня.
– Почему?
– Не хотела, и всё! – отрезала девушка. – И вообще я надеялась, что его посадят!
– Это вы звонили в полицию?
– Да! – И добавила: – Я не хотела, чтобы умерла она, только его ребенок.
– Но это был и ее ребенок! – не выдержал кареглазый оперативник.
Ида ничего не ответила.
– Вы звонили с телефона Лукина?
Ида молча кивнула.
– Как он оказался у вас?
– Я вытащила его из пальто отца в прихожей.
– Отца?
– Да! Лукин мой отец! Я же вам говорю!
– Как вы попали в квартиру Лукиных?
– Повезло! Мы учились с племянницей отца на одном курсе и на Новый год зашли к ним…
– Почему вы переименовали себя в Иду? – спросила девушка-оперативник, до этого молчавшая.
– Я хотела изменить свою судьбу, – передернула плечами Ида.
– То есть?
– Имя Зинаида оказалось несчастливым для моей матери, и я решила, что мне его лучше не носить.
– При чем здесь имя, – тихо вздохнула девушка-оперативник.
В ходе обыска оперативники обнаружили старую потрепанную тетрадь.
– Не трогайте! – закричала Ида и хотела вырвать тетрадь из рук державшего ее мужчины, но ей не дали сдвинуться с места.
Наполеонов открыл тетрадь и с удивлением посмотрел на Иду.
– Так это дневник вашей матери.
Она ничего не ответила.
– Именно из него вы узнали, кто ваш отец?
– Не ваше дело!
– Было бы не мое, если бы вы не набросились с ножом на ни в чем не повинную девушку и не убили ребенка. А теперь это мое дело, – жестко проговорил он, – и вам придется ответить на все мои вопросы.
Она отчаянно замотала головой. Однако позже, на первом же допросе в кабинете следователя Ида рассказала, что после смерти бабушки и дедушки, когда разбирала старый хлам, нашла пожелтевшую тетрадь. Это оказался дневник ее матери, Зинаиды Болотовой, в нем она подробно описывала, как познакомилась с парнем на вечеринке, отдалась ему, полюбила его, а он ее бросил. Через некоторое время она с ужасом поняла, что беременна.
И далее на многих страницах описание ее каждодневных переживаний и страданий. Обрывался дневник неоконченной строкой – «кажется, я не переживу…»
Ида после прочтения дневника матери потеряла покой. Она уже жила в городе, и для нее не представляло труда найти своего отца. Тем более что в дневнике были не только его имя, фамилия, но и адрес.
К своему изумлению, Ида догадалась, что Эльвира Лукина, которая учится вместе с ней, племянница ее отца, и она живет вместе с ним, теткой и братом в одной квартире. Ида решила, что ей нужно каким-то образом подружиться с Эльвирой.
Она начала следить за своим отцом, а узнав, что у него есть невеста, стала следить и за невестой.
Зачем она это делала?
Ида удивилась непонятливости следователя и снизошла до объяснения:
– Чтобы разработать идеальное убийство.
«По ней психушка плачет», – подумал Наполеонов и спросил:
– Так в чем же идеальность?
– В том, что за преступление, совершенное мной, должен был сесть мой отец! Он убил мою мать! И он должен был быть наказан.
– Да, но вашу мать не убивал ребенок, которого убили вы. Где логика? Логичнее было бы предположить, что вы убили свою мать.
– Не смейте! – закричала Ида и бросилась на следователя с кулаками.
Но несмотря на свой маленький рост, он оказался неожиданно сильным и легко скрутил ее, не вызывая конвоира.
– Не советую вам бузить, – проговорил Наполеонов, усаживая Болотову на прежнее место.
– А вы не смеете, не смеете, – всхлипнула она.
– Значит, вам все-таки удалось проникнуть в дом Лукиных, – как ни в чем не бывало продолжал следователь. – Сначала помог случай, вы оказались в их доме на новогодней вечеринке и напугали Андрея Лукина.
– Я не собиралась его пугать! Это вышло случайно!
– А вот потерянная туфля была вашим проколом…
– Я забрала ее потом!
– Да. Так же как и нож из дома Лукиных.
– Там пальцы только его!
– На ноже, увы, да. Но на подставке и ваши тоже.
– Ну и пусть! – воскликнула Ида. – Зато я добилась своего!
– Чего?!
– У него нет других детей, кроме меня.
– Какая вы глупая, – не удержался Наполеонов, – ваш отец еще достаточно молод, чтобы завести не одного, а нескольких детей.
– Майя не вернется к нему… – тихо проговорила Ида.
– Вот чего не знаю, того не знаю. Но и кроме Майи полно девиц, мечтающих об обеспеченном женихе. Так что у вашего отца большой выбор.
Ида стукнула кулаком по столу и сказала:
– Надо было убить его!
– Уведите задержанную, – пригласил конвоира следователь.
Несмотря на то, что преступление было раскрыто, на душе у него было как-то муторно. Или, как порой выражался Незовибатько, погано.
За окном снова повалил снег, и Наполеонов затосковал об уютном ужине в доме Мирославы и о посиделках допоздна возле горящего камина.
И уже после ужина он спросил Волгину:
– Ну и зачем она это сделала?
Всем было и без упоминания имени Иды ясно, о ком он говорит.
– Мы живем в мире соблазнов, – тихо произнесла Мирослава, – и для многих месть – один из самых сильных из них.
– У слова «соблазн», – тихо сказал Морис, – очень интересная и сама за себя говорящая трактовка.
– Ну-ка, – произнес Шура, – просвети.
– В дословном переводе с греческого языка соблазн – это «колышек, поддерживающий дверцу ловушки».
Наполеонов присвистнул и проговорил:
– И как, оказывается, просто угодить в эту ловушку.
Ранним утром Морис позвонил Кириллу.
– Твоя машина готова. Я заеду за тобой часиков в десять, идет?
– Идет.
– Поедем и заберем ее.
– Спасибо тебе.
– Не за что.
Колосветов вывел «Ниву» из гаража и с наслаждением наблюдал, как округлились глаза Кирилла.
– Ты не шутишь, – Парамонов недоверчиво посмотрел на Иннокентия, – это моя машина?
– Ну не моя же, – усмехнулся Кеша, и его глаза запылали, как костры, в которые подбросили поленья.
Он был доволен произведенным эффектом.
– Я дяде скажу, – обрадовано проговорил Кирилл, – чтобы он только здесь свои машины ремонтировал.
– В нашем сервисе мастера загружены под завязку, если кто только протекцию окажет. – Иннокентий подмигнул Морису.
Кирилл, в свою очередь, устремил на Миндаугаса умоляющий взгляд расстроенного мопса.
Иннокентий не выдержал и хлопнул Кирилла по плечу:
– Не расстраивайся, дружище, я пошутил, можешь обращаться.
– Правда? – обрадовался Парамонов.
– Правда, правда, – ответил Миндаугас, – но мне пора.
– Я тоже поеду, – проговорил Кирилл.
– Ладно, парни, пока, – помахал им Кеша.
– Ты в какую сторону поедешь? – спросил Кирилл Мориса.
– До шоссе и на выезд из города.
– А ты разве не в городе живешь?
– Я живу в коттеджном поселке.
– В своем доме? – удивился Парамонов.
– Не совсем. Коттедж принадлежит частному детективу Мирославе Волгиной.
– Кому? Постой! Я, кажется, слышал где-то это имя. – Кирилл на минуту задумался. – Я вспомнил, она искала Иду.
– И нашла, – тихо добавил Морис.
– И ты тоже? – недоверчиво спросил Кирилл.
– Тоже. Извини, ничего личного. Работа.
– Да, я понимаю, – сник Парамонов.
Морис хотел сесть в машину, но Кирилл остановил его:
– Погоди.
– Да?
– Что с Идой?
– Ты ошибся, она не работала в массажном салоне.
– Но я сам видел!
– Она приезжала к своей подруге.
– А где Ида сейчас?
– Ее задержали.
– Зачем?!
– По обвинению в убийстве.
– Я ничего не понимаю, – растерянно проговорил Кирилл.
– Это запутанная история, – уклончиво ответил Миндаугас. Он не имел права раскрывать детали расследования никому, и уж тем более бывшему возлюбленному обвиняемой в убийстве.
– Я хочу ее видеть! Я должен ее увидеть! – закричал Кирилл.
– Ну что ж, – пожал плечами Морис, – попробуй добиться свидания.
– А она точно виновата? – растерянно спросил парень.
– Увы. Хотя вину у нас определяет суд.
– Я все равно хочу ее увидеть, – прошептал Парамонов и зашагал к своей «Ниве».
Дома Морис сказал Мирославе:
– Жалко парня. Он, кажется, любит ее.
– Пусть наймет ей хорошего адвоката.
– Вы прекрасно знаете, что у Кирилла нет на него денег.