– И чай найдется.
– Нет, спасибо, в другой раз.
– Разве ж другой раз у нас с вами будет, – ответила девушка, – это вы только из вежливости.
– Как знать, – отозвалась Мирослава.
– И то верно, – согласилась Екатерина, – жизнь иной раз сводит таких разных людей…
По ее интонации Волгина догадалась, что девушка снова вспомнила о Лукине. Она еще раз поблагодарила ее и выехала из двора.
– Какие версии отрабатываешь? – спросил Шура, уминая с аппетитом яблочный пирог.
– Ты уже здесь? – удивилась Мирослава.
– А где же мне быть? – пожал он плечами.
– В управлении.
– Я проголодался.
– Оно и видно.
– Ты не ответила на вопрос.
– Я вроде бы не работаю под твоим началом, – усмехнулась она.
– Но ты же мой друг! – возмутился Наполеонов и тут же забеспокоился: – Или уже нет?
– Друг, друг, лучше прожевывай.
– За этот процесс не беспокойся.
Мирослава вздохнула:
– Я занималась исключением версии.
– Какой?
– Нападением из-за мести и подставой Лукина.
– Ты все-таки упираешь на то, что его подставили?
– Представь себе.
– Валяный сапог к носу, – проворчал Наполеонов. Запив пирог чаем, он спросил: – И много наисключала?
– Двух девушек, с которыми он встречался перед Майей.
– Он их бросил?
– С одной девушкой отношения были разорваны по ее инициативе, другая – простая официантка, хотя красивая, просто надоела Лукину.
– Ага. Насколько я понимаю, версия рассыпалась?
– Она и не была основной. Но я бы на твоем месте расспросила Бэллу Петровну о других девушках ее брата.
– По ходу там целый донжуанский список, – усмехнулся Наполеонов.
– Что-то типа того, – согласилась Мирослава.
– Спросить-то я, конечно, Лукину спрошу, но думаю, что нет смысла оперативникам обходить всех несостоявшихся невест Лукина. Чего ребятам зря ноги сбивать?
Мирослава мысленно с ним согласилась.
– Я еще радуюсь, что адвокатом у Лукина подвизается не Белозерский. Вдвоем с Яном вы бы меня в пень вогнали.
– Зря радуешься, – сказала Мирослава, – я и одна с этой задачей справлюсь.
– Одно только нынешним вечером примеряет меня с действительностью, – вздохнул Шура.
– И что же? – поинтересовалась Мирослава.
– Морис сказал, что на ужин будет жареная курица.
– Ты же только что полпирога навернул! – возмутилась Волгина.
– Это была только разминка.
– Понятно. Но боюсь, что Морис забыл упомянуть, что еще сегодня будет на ужин брюссельская капуста, – рассмеялась Мирослава.
– Что?! Опять эта трава?!
– Так для твоего же блага!
– Для моего блага могут быть только жаркое, пироги, плюшки, торты! – разошелся Наполеонов.
– Шурочка, если ты будешь есть лишь перечисленное тобой, то настолько раздашься вширь, что не будешь проходить в дверь нашего дома.
Наполеонов метнул на Мирославу сердитый взгляд, сложил по-наполеоновски руки на груди и сделал вид, что весь погрузился в ожидание ужина.
В этот вечер ему все-таки пришлось съесть порцию брюссельской капусты, но зато на десерт он получил свое любимое пирожное – наполеон.
Дав Шуре передохнуть, хозяева воспользовались его благодушным настроением и вручили ему гитару.
Наполеонов не стал упрямиться и запел:
Поскользнулся предзакатный лучик
И сорвался в тот же миг с небес.
Он, наверное, хотел, как лучше
И на кручу огненную лез.
Ты сказала мне – наскучил!
Ты сказала мне – прости.
Тоже я хотел как лучше!
Но меня бросаешь ты?
Разве можно так, без объясненья?
Разве можно просто разлюбить?
Ты была вершиною творенья!
Как теперь я дальше стану жить?
Я прошу тебя, опомнись!
Я прошу тебя – вернись!
Хорошо с тобой нам было, помнишь?!
Я хочу с тобою быть всю жизнь!
Я хочу в любую непогоду
Быть лучом, сияющим во тьме!
Ну и все такое в этом роде,
Возвращайся, милая, ко мне.
Во время пения Наполеонов не сводил жалобно умоляющих глаз с Мирославы, и те, кто не знал его и их отношений с Мирославой, вполне могли бы подумать, что Шура безумно влюблен.
Прошло два дня.
Мирослава позвонила Дудину.
– Здравствуйте, Григорий Семенович. Это детектив Мирослава Волгина.
– Да, да, я помню, и вашу просьбу выполнил. С соседями я поговорил. Никто из них в этот день не ждал к себе гостей и никто к ним не приходил. Но вот Кротовы собирались идти в этот день в гости.
– Ушли?
– Нет, не получилось, – рассмеялся Дудин, – жена Кротова затеяла скандал из-за своей свояченицы. Вроде бы муж как-то не так на нее посмотрел и вот теперь, надев свой лучший костюм, снова приготовился на нее пялиться. Муж оправдывался, как мог, пытаясь переубедить жену. И та вроде бы успокоилась, но едва он открыл дверь и собрался переступить порог, как она завелась по новой. Обозленный муж шарахнул дверью так, что с потолка посыпалась штукатурка, и вернулся в квартиру доругиваться с женой.
– Значит, в этот вечер Кротовы остались дома?
– Точно. Но мы с Кротовым потом поговорили и пришли к выводу, что дверью он хлопнул именно во время нападения преступника на Майю. Я ему так и сказал: ты девчонке, можно сказать, жизнь спас. А он перевел стрелки на супругу, мол, это она мастер скандалы закатывать, так что и заслуга по спасению ей принадлежит.
– Пусть так, – сказала Мирослава, – а Кротов не слышал шума в подъезде? Хлопанья подъездной двери?
– Нет, не слышал, – вздохнул с сожалением Дудин, – он был в такой ярости, что мог на это просто не обратить внимания. И в то же время надо думать, что преступник старался не шуметь.
– Вы правы, Григорий Семенович, спасибо вам большое.
– Не стоит благодарности. Да, кстати, тут опера поквартирный опрос проводили. Может, им и удалось наскрести какие-нибудь крохи, но навряд ли. Тот же Кротов не захотел им рассказывать о своем скандале с женой. Да и расспрашивали они жильцов о том, не было ли в подъезде замечено чужих, подозрительных лиц.
– Таковых не оказалось?
– В этот день – нет.
Узнав от того же Наполеонова, что Майя Дементьева пошла на поправку, Мирослава напомнила следователю о телефоне.
– Да спросил я ее, спросил! Она не обратила внимания, какой высветился номер, сослалась на сонливость. Но уверена, что голос был Андрея, хотя и сказала, что он был странным.
– То есть?
– Простуженным и говорил он шепотом, точно опасаясь кого-то разбудить или привлечь чье-то внимание.
– Шура, эти звонки мне кажутся все более подозрительными, – сказала Волгина.
– Не вижу в них ничего подозрительного, просто Лукин хотел запудрить девчонке мозги, а потом запутать следствие.
– Ладно, мне некогда, – отрезала Мирослава и отключилась.
Она решила, что пришло время навестить родителей Майи Дементьевой. Ей хотелось понять, как на самом деле семья девушки относилась к Андрею Лукину и к Майиному браку с ним. И еще она надеялась услышать хоть что-то о ее бывшем женихе.
Надежды детектива почти полностью оправдались. Родители Майи согласились поговорить с ней и сами предложили приехать к ним домой. Мирослава не замедлила воспользоваться этим приглашением.
В дверях ее встретил отец Майи Владимир Сергеевич Дементьев. Мужчина провел детектива в большую светлую комнату и представил свою жену Алену Михайловну.
– Насколько я понимаю, – сказал Владимир Сергеевич, – вы не из полиции?
– Нет, меня наняла сестра Лукина Бэла Петровна. Она уверена, что брат ее не причастен к нападению на Майю.
– Мы тоже так думаем, – тихо вздохнула Алена Михайловна.
Мирослава с интересом посмотрела на женщину и спросила:
– Значит, вы считаете, что Лукин не виновен?
– В нападении – да, невиновен, но он виновен в другом! – резко произнесла Дементьева.
– В чем?
– В том, что заморочил нашей дочери голову и разлучил ее с Эдиком!
– С Эдиком?!
– Эдуард Шелестов – жених нашей дочери, – пояснил Владимир Сергеевич.
– Бывший жених? – попыталась уточнить Мирослава.
Но оба родителя промолчали.
– Насколько я понимаю, Эдуард вам нравился?
– Он нам и теперь нравится! – снова резко заявила Алена Михайловна.
– Мы надеялись увидеть его своим зятем, – сказал отец Майи.
– Простите, что я спрашиваю об этом, но получается, что вы были против брака Майи с Андреем?
– Мы были категорически против их брака, – подтвердила Дементьева.
– Но тем не менее Майя…
– Да, – перебила детектива Алена Михайловна, – они готовились к свадьбе.
– Кто теперь слушает родителей? – тихо проговорил отец Майи.
– А как ко всему этому относился Эдуард? – осторожно спросила Мирослава.
– Парень не находил себе места, – сказал Владимир Сергеевич, – ведь ничто не предвещало их разрыва с Майей.
– Как гром среди ясного неба! – подтвердила Алена Михайловна.
– Значит, Майя с Эдуардом не ссорились?
– Нет, конечно! – всплеснула руками Дементьева.
– В том-то все и дело, – поддержал жену Дементьев.
– Выходит, что ваша дочь внезапно влюбилась?
Алена Михайловна презрительно фыркнула, а Владимир Сергеевич печально покачал головой.
– Но ведь Майя как-то объяснила свой разрыв с Эдуардом и желание связать свою судьбу с Андреем Петровичем?
– Вот именно! С Андреем Петровичем, – быстро закивала Алена Михайловна. – Он на год старше меня!
– Майя сказала, – заговорил Дементьев, – что она хочет иметь много детей, и Лукин сможет их всех обеспечить и дать им хорошее образование и все, что нужно современным детям. А у Эдуарда таких возможностей нет.
– Пока нет, – вставила Алена Михайловна.
– Мы с матерью абсолютно не понимаем этой буржуазной философии! – продолжил отец Майи. – Ведь мы с Аленой всю жизнь проработали инженерами, звезд с неба не хватали, но вырастили дочь. У нас есть хорошая квартира, обставленная удобной мебелью, мы нормально питаемся. Конечно, у нас нет денег на одежду и обувь от-кутюр. Но разве в этом счастье?