Махнув рукой на своих предполагаемых коллег, Тони купил у киоскера вечернюю газету и медленно пошел обратно, читая на ходу. По крайней мере публично полицейские воздержались от заявлений, которые могли бы вызвать насмешки. Говоря по правде, они вообще воздержались от каких-либо серьезных высказываний. То ли причина была в том, что они не хотели раскрывать карты, то ли им нечего было раскрывать. И сам он, кажется, знал, как оно обстоит на самом деле.
Придя домой и притворившись, что задергивает штору, чтобы защитить от солнечных лучей экран, он в первую очередь проверил, на месте ли его соглядатаи. Теперь оба они снова сидели в машине, припаркованной точно там же, где раньше. Чего они дожидаются? Что он, по их мнению, собирался сделать?
Если бы не страх возможных последствий, такое могло бы даже показаться смешным. С этими мыслями он взял телефон и набрал номер мобильника Пола Бишопа. Когда Бишоп ответил, Тони бросился как в омут:
— Пол? Ты не поверишь. Маккормик и Уортон вбили себе в голову, что человек, убивший Шэз, как-то связан с нашим спецподразделением — на том основании, что мы единственные, с кем она тут была знакома.
— Знаю, — судя по голосу, Бишоп был расстроен, — но что я могу поделать? Это их расследование. Если это тебя утешит, могу сообщить, что, по моим сведениям, они связывались с ее прежним подразделением, просили проверить, не осталось ли там каких-нибудь подонков, которые могли бы иметь на нее зуб и разыскать ее здесь. Пока что зацепок никаких. Впрочем, ее прежняя коллега, старший инспектор, судя по всему, сама связалась с ними и рассказала, что помогла устроить Боумен встречу с Джеко Вэнсом. Встреча должна была состояться утром в субботу. Похоже, Боумен намеревалась проверять ту свою дикую версию насчет девочек-подростков.
У Тони вырвался вздох облегчения.
— Слава Богу. Теперь, может быть, они начнут относиться к нам серьезно. То есть я хочу сказать, теперь они должны по крайней мере задуматься, почему Вэнс не объявился и не рассказал сам об этой встрече, ведь фотография Шэз появилась во всех газетах.
— Все не так просто, — сказал Бишоп. — Дело в том, что жена Вэнса позвонила буквально через пару минут после того первого звонка от коллеги Шэз и сообщила, что Боумен приезжала к ним утром в субботу. Она сказала, что ее муж пока еще не видел газет. Так что, по всей видимости, никто ничего не скрывает.
— Но они хотя бы собираются поговорить с ним?
— Обязательно поговорят, я не сомневаюсь.
— Значит, им придется ввести его в число подозреваемых.
Тони услышал вздох.
— Кто знает? Беда в том, Тони, что я могу лишь осторожно предлагать им сделать то или иное, но не в силах помешать им вести расследование так, как они хотят.
— Они сказали мне, что, когда было принято решение временно приостановить работу спецподразделения, ты не возражал, — упрекнул Тони. — Ты не должен был соглашаться на такой шаг.
— Брось, Тони, ты сам знаешь, какое у нас шаткое положение. Министерство заняло жесткую позицию, требуя, чтобы мы не создавали лишних проблем. Нам даже сделали уступку. Подразделение не было расформировано. Никого не отправили по прежнему месту службы. Мы лишь на время прервали работу, пока дело не будет доведено до завершения или не уйдет с первых полос газет. Постарайся отнестись к этому вынужденному перерыву как к каникулам.
Потеряв всякую надежду, Тони вернулся к тому, с чего начал:
— Довольно странные каникулы, при том что прямо под моими окнами, с Кейстоун-Копс, установлено наблюдение.
— Ты шутишь?
— Хотелось бы. Сегодня утром я прервал беседу с ними, когда мне объявили, что поскольку я уже один раз убил человека, то убийца скорей всего я. А теперь мне на хвост посадили этих недоумков. Пол, это становится невыносимым.
В трубке послышался тяжелый вздох.
— Ты прав, но нам ничего не остается, как терпеливо сносить все тычки, пока им не надоест и они не начнут настоящее расследование.
— Мне так не кажется, Пол, — коротко и решительно возразил Тони. — Убили одного из моих людей, а полиция не дает нам помочь найти того, кто это сделал. Они поспешили напомнить мне, что я не из их числа, что я здесь посторонний. Отлично, так даже проще. Если ты не сможешь убедить их не торчать тут под моими окнами, мозоля мне глаза, я завтра же собираю свою собственную пресс-конференцию. И честное слово, ни тебе, ни Уортону с Маккормиком тогда не поздоровится. Пора как-то повлиять на ситуацию.
— Понял тебя, Тони, — вздохнул Бишоп, — и сделаю, что смогу.
Тони положил трубку обратно на рычаг и отдернул занавеску. Потом включил настольную лампу и встал прямо перед окном, бесстрашно взирая сверху вниз на своих сторожей. Он прокручивал в уме новости, услышанные от Пола Бишопа, и сопоставлял их с тем, что видел сам на месте преступления. Убийца разозлился на Шэз, потому что она сунула нос в его дела. Это означало, что она была права в своих предположениях и что на свободе гуляет маньяк, убивающий девочек-подростков. Она сделала какой-то шаг, который так сильно испугал убийцу, что следующей жертвой он избрал ее. Но единственное, что она, по-видимому, сделала из всего хоть как-то связанного с ее теорией, был ее визит к Джеко Вэнсу за несколько часов до смерти.
Итак, теперь он знал, что убийцей Шэз Боумен не мог быть никто из фанатов Вэнса. Никакой даже самый преданный его почитатель не мог за столь короткое время выяснить, кто такая Шэз и зачем она приходила в дом телезвезды.
Теперь ему нужно было узнать как можно больше о встрече Шэз с Вэнсом. Если убийца — кто-то из его окружения, не исключено, что он при этой встрече присутствовал. Но если во время их разговора Вэнс был один, это прямо указывало на него. Пусть даже он, лишь только она вышла, снял трубку и сообщил кому-то о ее подозрениях: при такой нехватке времени невозможно себе представить, чтобы третье лицо смогло выследить Шэз, узнать, где она живет, и убедить открыть ему дверь.
Едва он пришел к этому заключению, как увидел, что наблюдатели под окном покинули свой пост. Тони сбросил с плеч пиджак и тяжело опустился в кресло перед экраном. Это была маленькая победа, но она вернула ему охоту сражаться. Сейчас ему нужно найти доказательства того, что Шэз была права и это ее погубило. Какое слово могла Шэз Боумен выбрать в качестве пароля? Какой-нибудь герой детективных историй? Варнавский и Скарпетта отпадали — слишком много букв. Кинси, Миллхоун, Морс, Вексфорд, Дальциль, Холмс, Марпл, Пуаро не подходят. Какой-нибудь вымышленный злодей? Мориарти, Ганнибал, Лектор. По-прежнему ничего.
В обычный день шум подъехавшей машины не мог бы отвлечь его от работы. Но после всего, что выпало на его долю сегодня, урчание мотора прозвучало громче воя пожарной сирены. Он выглянул в окно, и сердце снова ушло в пятки. Три человека, которых он в последнюю очередь хотел видеть, вылезали из знакомого ярко-красного «форда». Задевая друг друга и толкаясь, Леон Джексон, Кэй Хэллам и Саймон Макнил шли по узкой дорожке к дому, смущенно чувствуя на себе его сердитый взгляд. Со стоном он поднялся и отпер им дверь, после чего тут же повернулся на каблуках и направился по коридору обратно в кабинет.
Они последовали за ним, набились в маленькую комнату и, не дожидаясь приглашения, пристроились кто где. Саймон уселся на подоконник, Леон изящно облокотился о шкаф с картотекой, Кэй опустилась в кресло в углу. Тони развернулся в кресле к ним лицом, стараясь отогнать возникшее уже чувство покорности судьбе.
— Теперь я понимаю, почему люди признаются в преступлениях, которых не совершали, — как бы в шутку заметил он. — Несмотря на свою молодость и неуверенность, собравшись вместе, выглядели они довольно внушительно.
— Вы не пожелали принять меня всерьез, и я привел подкрепление, — ответил Саймон. Тони подумал, что при такой бледности Саймон вряд ли способен рассуждать здраво. Он впервые разглядел россыпь веснушек у него на переносице.
— Маккормик с Уортоном вбили себе в голову, что это сделали мы, — выпалил Леон. — Я проторчал у них целый день, а они делали умильные рожи и всячески меня обхаживали: «Ну же, Леон, ты можешь рассказать нам, что на самом деле думаешь про Тони Хилла и Саймона Макнила». Оба конченые идиоты, можете мне поверить. «Макнилу нравилась Боумен, но у нее был роман с Хиллом, поэтому он из ревности ее убил, что ты думаешь по этому поводу?» Или так: «Хилл хотел залезть к Боумен в постель, а она предпочла встречаться с Макнилом, и тогда в припадке ревности Хилл убил ее». Навалили больше дерьма, чем на скотном дворе, ей-богу, не продохнуть. — Он вытащил сигареты, секунду помолчал. — Можно я закурю?
Тони кивнул в сторону стоявшего на полке кривобокого «декабриста»:
— Возьмите блюдце.
Кэй подалась вперед в своем кресле, оперев локти о колени.
— Похоже, они не способны видеть дальше своего носа. И пока пытаются найти улики против вас, естественно, нигде и ничего больше не ищут. А то, что раскапывала Шэз, их интересует меньше всего. С их точки зрения, ее теория о серийном убийце, охотящемся за девочками, из ряда глупостей, которые мы, женщины, выдумываем, потому что у нас нелады с гормонами. И вот мы подумали, что если они не собираются делать то, что нужно, то мы должны заняться этим сами.
— Можно мне вставить словечко? — осведомился Тони.
— Будьте как дома, — откликнулся Леон, делая приглашающий жест.
— Я ценю ваши чувства. Они делают вам честь. Но тут не класс, и это не домашнее задание. И не «Пятеро против спятившего маньяка». Эта игра куда опаснее, и опасна она во всех отношениях. В последний раз, участвуя в поимке серийного убийцы, я едва не поплатился жизнью. Хотя, при всем моем уважении к вашим талантам, знал я тогда на порядок больше, чем вы трое вместе взятые. Я не готов возложить на себя ответственность, привлекая вас к работе вне стен аудитории. — Он взъерошил себе волосы.
— Мы понимаем, Тони, что все это не игрушки, — возразила Кэй, — и мы знаем, что вы — лучший из лучших. Поэтому и пришли к вам. Но мы можем то, чего не можете вы. У нас есть полицейские удостоверения. У вас такого удостоверения нет. Посторонние копы верят только копам. Вам они не поверят.