Он смотрел на нее с трепетом и недоверием. Эмили наблюдала за ним, чувствуя, как по ее телу разливается тепло, радостное ощущение того, что она одержала верх.
Какое-то время они сидели не двигаясь, осознавая происшедшее.
— Как насчет чаю? — повторила Эмили.
Джордж протянул ей свою чашку и медленно произнес:
— Я думаю, ты права… Уверен, что ты права. Теперь все будет по-другому, все изменится.
Эмили полностью расслабилась, ослепительно улыбнулась мужу и наполнила чашку до самого края, полнее, чем то принято.
Джордж посмотрел на нее с легким удивлением и тоже улыбнулся — широко, открыто, как человек, который получил неожиданное доброе известие.
Мисс Летиция не упоминала о происшествии с Селеной, зато мисс Люсинда более чем компенсировала молчание сестры, заваливая общество своими суждениями, подобно продавцу тканей, мечущему на прилавок отрезы любых материалов и цветов, находя все больше и больше доказательств того, что на Парагон-уок происходит нечто до крайности странное, и заявляя, что посвятит все имеющееся у нее мужество и упорство разоблачению этого «нечто». Леди Тамворт поддерживала ее на словах, но не предлагала ничего конкретного.
Афтон Нэш высказал мнение, что женщины, над которыми надругались, сами напросились на подобные действия и поэтому не заслуживают никакого сочувствия. Феба заламывала руки и еще более ужасалась.
Халлам Кэйли продолжал выпивать.
Рано утром Эмили вызвала свой экипаж и без извещения поехала к Шарлотте, рассказать ей последние новости. Чуть не выпав из кареты на тротуар, игнорируя в своем возбуждении поддержку лакея, Эмили, позабыв дать ему дальнейшие указания, стала колотить в дверь Шарлотты.
Когда та открыла сестре, ее фартук был натянут чуть ли не до подбородка, а в руке был совок для мусора; лицо застыло в удивлении.
Эмили ворвалась в дом, оставив дверь открытой.
— Ты в порядке? — Шарлотта поспешила в кухню за сестрой, которая уже плюхнулась на один из кухонных стульев.
— Я в отличной форме! Ты никогда не поверишь, что произошло! Мисс Люсинда видела призрак!
— Что? — Шарлотта недоверчиво посмотрела на нее.
— Сядь! — скомандовала Эмили. — Сделай мне чаю. Я умираю от жажды. Мисс Люсинда видела призрак! Прошлой ночью. Теперь она сидит в шезлонге в состоянии полного изнеможения, и каждый рвется к ней, страстно желая знать, что случилось. Она устраивает специальный прием. Мне очень хотелось быть там, но я должна была прийти и рассказать тебе об этом. Разве это не любопытно?
Шарлотта поставила чайник. Стол уже был накрыт, поскольку она сама собиралась выпить чашечку чая через час или два. Шарлотта села напротив Эмили и всмотрелась в ее пылающее лицо.
— Призрак? Что ты имеешь в виду? Привидение Фанни? Или что? Она сошла с ума? Ты думаешь, она была пьяна?
— Мисс Люсинда? Боже праведный, нет! Ты бы послушала, что она говорит о людях, которые выпивают!
— Это не значит, что она не выпивает сама.
— Нет, она не пьет. И нет, это не чье-то привидение; это было что-то отвратительное и дьявольское; оно уставилось на нее через окно, лицо прижато к стеклу… Мисс Люсинда сказала, что призрак был бледно-зеленым, с красными глазами — и с рогами на голове!
— Нет, Эмили! — Шарлотта взорвалась от смеха. — Ну какие еще рога… Такого не существует в природе!
Эмили подалась вперед и воскликнула:
— Но это еще не все! Одна из служанок видела, как кто-то убегал вприпрыжку, а потом перемахнул через забор. А собака Халлама Кэйли выла не переставая полночи!
— Может, это и была собака Халлама Кэйли? — предположила Шарлотта. — А выла она, потому что ее заперли; или, может быть, ее били, потому что она убежала…
— Ерунда! У него маленькая собачка, и она совсем не зеленая!
— Мисс Люсинда могла принять ее уши за рога. — Шарлотта снова громко рассмеялась. — Но мне хотелось бы увидеть лицо мисс Люсинды. Готова поспорить, что оно было таким же зеленым, как и у того чудища в окне!
Эмили тоже хихикнула раз-другой, потом залилась смехом. Чайник закипел, наполняя паром всю кухню, но ни одна из них не обращала на него внимания.
— Вообще-то это не смешно, — наконец-то сказала Эмили, вытирая слезы.
Шарлотта спохватилась, что вода выкипает, и, вытирая щеки кончиком фартука, встала, чтобы сделать чай.
— Я знаю. Прошу прощения, но это звучит так глупо, что я не могу слушать тебя без смеха. Полагаю, бедная Феба теперь будет напугана еще больше.
— Я не удивлюсь, если она совсем сляжет. Феба все время носит распятие размером с чайную ложку. Я не могу представить себе ни одного мужчины, который посмел бы атаковать ее в темноте и надругаться над ней, если она обзавелась такой охраной!
— Бедное создание. — Шарлотта принесла чайник к столу и снова села. — Интересно, послали ли они за Томасом?
— Из-за призрака? Здесь, скорее, надобен викарий.
— Изгонять нечистую силу? — Шарлотта улыбнулась. — Мне бы хотелось на это посмотреть. Ты думаешь, они так и сделают?
Эмили начала снова хихикать.
— Каким еще способом ты можешь избавиться от зеленых монстров с рогами?
— Побольше воды и поменьше воображения, — сказала с ехидцей Шарлотта. Затем ее лицо смягчилось. — Бедняжка… думаю, что ей нечем больше заняться. Единственные события в ее жизни — это то, что она видит во сне. В действительности мисс Люсинда никому не нужна. Что ж, по крайней мере, после такого происшествия она станет настоящей знаменитостью… на несколько дней.
Эмили молча налила себе чай. К этому замечанию нечего было добавить.
В конце августа Дилбриджи устроили званый обед, на который были приглашены Эмили и Джордж, так же как и все остальные обитатели Парагон-уок. Приглашение также было направлено и Шарлотте.
Прошло всего десять дней с того дня, как мисс Люсинда видела призрак, и поэтому интерес Шарлотты к событию еще не успел остыть. Она даже не беспокоилась о том, как будет выглядеть. Если Эмили решит взять ее с собой, она, без сомнения, подготовит ей подходящее для события платье. Как обычно, любопытство взяло верх над гордостью, и Шарлотта, без особого смущения, снова надела одно из платьев тети Веспасии, значительно переделанное горничной Эмили. Это был богатый атлас перламутрового цвета, отделанный кружевами, хотя часть их была снята и заменена шифоном, чтобы платье не выглядело старомодным. В общем и целом, покрасовавшись перед зеркалом, Шарлотта осталась очень довольна своим видом. Было также чудесно, что ей еще должны были сделать прическу. Шарлотте никогда не удавалось уложить волосы на затылке — руки не слушались ее и не желали делать правильные движения.
— Превосходно, — сказала Эмили с сарказмом. — Кончай любоваться собой. Ты становишься тщеславной, и это тебе не идет.
Шарлотта широко улыбнулась.
— Может быть, это и не я, но чувствую я себя отлично!
Она подобрала юбки, предварительно расправив их, и последовала за Эмили вниз в фойе, где их ожидал Джордж. Тетушка Веспасия решила не посещать это событие, хотя, конечно, приглашение включало и ее.
Уже долгое время Шарлотта не посещала никаких званых обедов. В прошлом она их недолюбливала, но на этот раз чувствовала себя совершенно по-другому. Раньше ей постоянно приходилось сопровождать маму и вынужденно красоваться перед строем молодых повес, выбирая себе возможного супруга. Сейчас Шарлотта любила Питта и уже не должна была беспокоиться, что подумает о ней общество, поэтому не особенно старалась произвести впечатление. Она могла быть совершенно естественной, а для того, чтобы быть просто наблюдателем, не требовалось никаких усилий. Трагедии, так сильно потрясшие Парагон-уок, теперь не волновали ее, так как не затронули Эмили; а если сестра желает быть вовлеченной в местные интриги и фарсы, постоянно бурлящие здесь, то это ее личное дело.
По меркам Дилбриджей, это был небольшой обед, и только две или три новых персоны, которых Шарлотта раньше не видела. Симон Исаакс присутствовал вместе с Альбертиной Дилбридж. Леди Тамворт открыто осуждала эту пару. Сестры Хорбери были одеты в розовое, что удивительно хорошо смотрелось на мисс Лецитии.
Джессамин Нэш проплыла в серебристо-сером и выглядела чудесно. Только она могла ухитриться вдохнуть тепло и жизнь в этот цвет, и в то же самое время сохранить его природу. На какое-то мгновение Шарлотта даже позавидовала ей.
Затем она увидела Поля Аларика, элегантного и слегка ироничного, стоящего рядом с Селеной; его голова была чуть наклонена, чтобы лучше слышать собеседницу.
Шарлотта подняла голову повыше и подошла к ним с сияющей улыбкой.
— Миссис Монтегю, — весело сказала она. — Я так рада видеть вас. Вы отлично выглядите. — Ей не хотелось вести себя как обычно, особенно перед Алариком. Язвительный тон, может быть, и развлек бы его, но он мог и не оценить такие манеры.
Селена выглядела слегка уязвленной, по-видимому, ожидая от Шарлотты чего-то другого.
— Я отлично себя чувствую, спасибо, — сказала она, подняв бровки.
Женщины обменялись вежливыми ничего не значащими любезностями, но, чем внимательнее Шарлотта разглядывала Селену, тем более понимала, что она вполне искренна. Селена выглядела совершенно здоровой. Она совсем не напоминала женщину, которая недавно пострадала от насилия. Ее глаза блестели, на щеках играл нежный румянец, не являвшийся искусственным, по мнению Шарлотты. Движения ее были быстрыми, руки постоянно жестикулировали, взгляд неустанно скользил по комнате. Если это демонстрация мужества, вызов молчаливому мнению присутствующих, что женщина, над которой надругались, должна быть несчастной всю оставшуюся жизнь, тогда Шарлотта — хотя она и недолюбливала Селену — могла только восхищаться ею.
Больше Шарлотта никоим образом не намекала на этот скандал, и разговор перешел на другие темы — разные мелкие новости и направления в моде. Затем Шарлотта перешла к другим гостям, оставив Селену наедине с Алариком.
— Она выглядит удивительно хорошо, вы так не думаете? — заметила Грейс Дилбридж, легко качнув головой. — Не понимаю, как бедняжка перенесла такое испытание!