– Эд… – тихонько позвала, когда мы миновали очередной поворот. – Кровь… она… вкусная?
– Нет, – спокойно ответил Солус. – Она отвратительная.
– Я имею в виду – какова она на вкус для тебя?
– Точно такая же, как и для тебя. Ты когда-нибудь слизывала кровь с пореза или царапины, Софи?
– Да, конечно.
– И какой у нее был привкус?
– Мерзкий металлический.
– Вот и я ощущаю то же самое.
– Зачем же ты тогда ее пьешь?
– Затем, что она дает мне возможность дышать и двигаться.
Несколько секунд я смотрела на силуэты деревьев, что выхватывал из темноты свет автомобильных фар.
– Сказка, которую ты рассказал мне три недели назад, была про тебя, верно? Ты и есть тот самый старший сын барона Солуса, которого неизвестный путешественник превратил в вампира?
– Да.
Он по-прежнему говорил ровным спокойным голосом, однако, в нем все равно слышалось некое напряжение. Будто барон боялся сказать что-то лишнее, что-то, способное испугать меня больше, чем происшествие на обочине пустынного шоссе.
– Выходит, ты живешь на свете более двухсот лет.
– Выходит, что так.
Я замолчала и вновь перевела взгляд на серую ленту дороги. Наверное, будет лучше, если мы поговорим в Ацере. Вытаскивать из Эдуарда объяснения клещами не очень-то приятно. Впрочем, есть вариант, что Солус в принципе откажется мне что-либо рассказывать. Биография у него непростая, а потому не удивительно, что он не хочет о ней говорить. Да и я сама – птица не столь высокого полета, чтобы передо мной отчитываться. Думаю, барон отлично понимает: если я кому-нибудь заикнусь о том, что сегодня произошло, меня сочтут наркоманкой, употребляющей психотропные вещества. Его же репутация останется чистой, как снег.
– Теперь ты уедешь? – внезапно спросил Солус, не поворачивая головы.
У меня внутри что-то екнуло.
– А ты отпустишь?
Он все-таки оторвал взгляд от дороги, посмотрел на меня удивленными глазами.
– Конечно, отпущу. Я же не тюремщик.
– Тогда – уеду, – кивнула в ответ. – В декабре, после маскарада. Я ведь обещала подарить тебе танец.
У Солуса дрогнули уголки губ.
– Эд, – снова позвала я. – Ты расскажешь мне о себе?
Он пожал плечами.
– Спрашивай.
– В сказке описаны реальные факты, да? Ты поехал с братом и сестрой на ярмарку, и там на тебя напал незнакомый мужчина…
– Сказка – ложь, да в ней намек, – усмехнулся Эдуард. – В тот день мы с Антуаном и Аннабель действительно ужинали в «Орионе» и действительно познакомились с неким господином, который утверждал, что знает простой способ продлить человеческую жизнь. Но он не нападал на меня, София. Все произошло с моего согласия. Будь я против, этот господин просто поговорил бы с нами и вернулся к своим делам.
– Сколько же тебе тогда было лет?
– Двадцать семь.
Я покачала головой.
– То есть, ты правда поверил, что случайный человек, которого ты никогда до этого не видел, знает секрет бессмертия? Доверился ему и согласился выйти вместе с ним на задний двор, чтобы он совершил с тобой некие действия? Извини, конечно, но разве твой поступок не был легкомысленным?
– Это был самый правильный поступок в моей жизни, – серьезно заметил барон. – К тому же, путешественник оказался честным человеком. Он действительно подарил мне небывалое долголетие.
– А еще распорол горло и наградил кучей условностей, с которыми теперь приходится мириться.
– Не без этого, – согласился Эдуард. – Ну, так что ж? Нельзя приобрести, не отдав что-нибудь взамен. Что до легкомыслия, то здесь я с тобой соглашусь. Сейчас я бы дважды подумал, прежде чем довериться незнакомцу. Впрочем, тогда были другие времена, да и душевное состояние у меня было иное. Сейчас совершеннолетний человек может делать все, что заблагорассудится. В годы моей юности люди очень зависели от своей семьи и ее традиций. Я был старшим наследником, после окончания университета мне полагалось поселиться в Ацере и заниматься его делами. Так делали мой отец, дед и прадед. Я же во время учебы увлекся машиностроением и страстно хотел заниматься им и впредь. Отец считал, что мне необходимо забыть о своих столичных увлечениях, вернуться домой, жениться и вести жизнь обычного провинциального аристократа. Классический конфликт отцов и детей, София. С сопутствующими ему ссорами и обидами. Сейчас я понимаю, насколько глупо вел себя по отношению к родителю. Он слабо понимал мои чаяния, однако желал добра и искренне надеялся сделать счастливым. Тогда же мне казалось, что и он, и весь мир настроены против меня. Я считал, что теряю в Ацере время. Двести лет назад медицина была не столь развита, как сейчас, люди едва доживали до шестидесяти лет, и я не раз воочию наблюдал, как человек, посвятивший себя тому или иному делу, умирал, так и не доведя его до конца. Я знал многих людей с самыми смелыми и прекрасными мечтами, которые не успевали их воплотить из-за внезапной болезни или груза скучных повседневных обязанностей. Каждый прожитый год казался мне драгоценностью, София. В Ацере же бесценные дни утекали, как вода сквозь пальцы. Меня это очень раздражало. И вдруг появился человек, утверждавший, что может дать столько времени, что его хватит на воплощение всех моих идей. Конечно же, я заинтересовался его предложением.
– И позволил ему распороть себе горло?
– Распоротое горло стало сюрпризом, – усмехнулся Эдуард. – Видимо, новый знакомый не удержался от искушения хлебнуть свежей крови. Я предпочитаю думать, что это была своеобразная плата за его услугу.
Я невольно поежилась.
– Ты помнишь, что именно он с тобой сделал?
– Нет, – покачал головой Солус. – Помню, как разговаривал с путешественником в «Орионе», как вышел с ним на улицу. И все. Когда в следующий раз открыл глаза, оказалось, что я нахожусь в малой гостиной Ацера, а моя семья оплакивает меня, как покойника.
– Значит, тот человек был вампиром?
– Наверняка.
– А ты сразу стал таким же, как он?
– Нет. Изменения происходили постепенно. Правда, в достаточно быстром темпе, – Эдуард усмехнулся снова.
– И что же это были за изменения?
– Сначала я перестал чувствовать голод. Вообще. Мог не есть несколько дней подряд, пока тело не охватывала слабость. Тогда понимал, что организму нужно топливо, а значит, надо что-нибудь проглотить. Потом выяснилось, что еда и напитки потеряли свой вкус. Мясо, хлеб, пирожные, шоколад – любые продукты создавали впечатление, будто я жую траву или бумагу. Еще они отчего-то перестали быть питательными. После их употребления я по-прежнему чувствовал слабость и едва мог пошевелиться. Так было до тех пор, пока мне не принесли плохо прожаренный бифштекс. Попробовав его, я впервые за много дней что-то ощутил.
– Это был вкус крови?
– Да. Говядина по-прежнему казалась бумагой, а вот выделявшаяся из нее жидкость стала живительным бальзамом, вернувшим мне силы. Когда же я попробовал чистой крови, выяснилось, что один-два глотка вызывают необыкновенный прилив энергии, которого хватает на долгое время.
– Это так странно…
– Вовсе нет. Кровь – очень сильный природный энергетик. Некоторые народы севера пьют кровь оленей, чтобы пережить затяжные морозы или выжить в сильную метель, когда очень холодно и нет возможности достать другую пищу. Правда, они прибегают к этому в крайнем случае.
Ну, разумеется. На этаких вампиров оленей не напасешься.
– Еще энергетически ценными оказались капуста и овсяная каша, – продолжала барон. – И некоторые виды трав.
– Поэтому ты и пьешь те травяные отвары? Они заменяют тебе еду?
– И позволяют реже употреблять кровь, – кивнул Солус. – Она хоть и питательна, но от этого не менее отвратительна.
– А есть разница между кровью человека и животного? Чья придает тебе больше сил?
– Разницы никакой нет. Однако я все-таки предпочитаю животную. Ее проще достать.
– Выходит, ты пробовал и человеческую?
– Пробовал пару раз. Но мне не понравилось – ее употребление отдает каннибализмом.
О да, здесь я с ним полностью согласна.
– Как часто тебе нужно питаться кровью?
– Примерно раз в две недели. Иногда чаще. Раньше одного стакана хватало на месяц-полтора, теперь – нет. Старею, видимо.
Я хмыкнула.
– Для своего возраста ты неплохо сохранился.
– Да, это один из приятных бонусов, которые принесло мое нынешнее состояние. Я больше не болею и внешне почти не меняюсь.
– Почти?
– Чем больше я пью крови, тем моложе выгляжу. Если же в течение двух-трех месяцев не буду употреблять ее вовсе, постарею сразу на несколько лет.
– А если совсем от нее откажешься, то умрешь?
Эдуард пожал плечами.
– Вполне возможно.
Автомобиль мягко вошел в очередной поворот и выехал на знакомую освещенную дорогу.
– Предлагаю продолжить разговор за ужином, – сказал Солус, когда перед нами выросли высокие башни Ацера.
– Знаешь, после сегодняшних приключений есть мне уже не хочется.
– Ошибаешься, – покачал головой барон, открывая ворота дистанционным ключом.– Как только сядешь за стол, сразу поймешь, насколько голодна. К тому же, за трапезой разговаривать гораздо интереснее, чем в машине.
Солус высадил меня у левого крыла, а сам отправился парковаться в гараж. Когда же я, переодевшись в «домашние» джинсы и свитер, спустилась в столовую, Эдуард уже ждал меня там. Перед ним стояла знакомая кружка с травяным чаем, а с моей стороны – тарелка, на которой горкой лежало тушеное мясо.
– Ты часто пьешь кофе, – сказала я, усаживаясь на стул. – Его вкус тоже чувствуешь?
Солус покачал головой.
– Я ощущаю его аромат. Этого мне вполне достаточно.
Кивнула и отправила в рот кусочек свинины. Он был сочным и таял во рту.
– Интересно, если бы ты находился в Ацере во время эпидемии, затронула бы она тебя?
– Вряд ли, – Эдуард пожал плечами. – Впрочем, как знать. Возможно, в первые полгода после обращения, пока шла перестройка организма, я и мог бы заразиться. Сейчас – точно нет.