Слух пропал, от пронзительного тонкого писка в голове свело скулы — перед глазами моргал интерфейс, словно сбившаяся картинка у слетевшего с настроек телевизора.
Я встряхнулся, провел руками по лицу, коснулся ушей, почувствовав что-то липкое и теплое. Посмотрел на ладони — кровь. Поднял взгляд: ангара не было, на его месте вспыхивали и раздувались оранжево-лиловые шары, в небо взлетали языки пламени, расцветая на вершинах снопами искр, просыпались огненным дождем на землю.
Там же Биррат, Док, Чухрай, Жебровски! Я кое-как встал на ноги. Повернулся, ища взглядом Вула с Францем. Из дыма на меня выбрел, пошатываясь, Пак, упал на колени, хватая воздух ртом, качнулся и рухнул лицом в песок.
Твою мать! Два, всего два мини-босса — и гарнизон остался без боеприпасов, в парке горят бронемашины… Наконец заметив сидящего на земле Франца, над которым склонился Вул, я ухватил корейца за ворот и поволок к палаткам, откуда навстречу бежали люди.
— Санитары! — крикнул я. — Ко мне!
Подбежали два незнакомых бойца с красными крестами на шевронах, одному я велел позаботиться о Паке и помочь Францу, другому указал на фейерверк в парковой зоне и распорядился, чтобы вызвал по радио еще людей из медроты.
— Сэр! — окликнул меня санитар, когда я собрался бежать, чтоб разыскать парней и Кэпа. — Туда нельзя, это явная смерть! Надо переждать и…
— Вызывай людей! — отмахнулся я и рванулся вперед.
От зоны уже осталось одно название, везде бушевал огонь — парк боевых машин чадил дымом, будто кратер вулкана при извержении, выбрасывая в небо искореженные железки, бочки из-под горючего, искры и пламя.
Сзади ударили по ногам. Я не успел сгруппироваться, растянулся на земле, наевшись песка. Задохнувшись от ярости, вскочил, ожидая увидеть лицо санитара, но вместо него передо мной стоял подполковник Метрошин, в светлой форме, как у Гомез и погибшего Сэлдриджа.
— Отставить, лейтенант, — жестко, но не громко проговорил он. — Крепости нужен командир, там, — Метрошин кивнул на пожар, — без вас справятся, есть кому тушить и вытаскивать раненых.
Я разевал и закрывал рот, упорно подыскивая слова, но кроме ругательств и проклятий на ум ничего не приходило.
— Успокойтесь, — посоветовал Стас Метрошин.
Его появление, да еще в форме особого представителя штаба, вызвало немалое удивление. Выходит, преподававший некогда тактику в пехотном училище подполковник сменил род деятельности и давно в курсе дел на ТВД.
— Какими судьбами? — сказал я.
Мне было ни жарко ни холодно от его появления. Мелькнули мысли насчет Гомез и покойного капрала — я словно советовался с кем-то через внутренний чат. И этим кем-то, скорее всего, был Киллер, то есть подполковник Метрошин.
— Назначен вашим помощником, — сообщил Стас.
Он почти не изменился: тот же нос с легкой горбинкой, немного сужены глаза, под которыми появились морщинки, крепкий, собранный, затянутый как пружина, готовый в любой момент перейти к действиям.
Я оглянулся. Из дыма от пожарища вышли люди. Двое, подхватив за плечи, волоком тащили раненого, за ними, спотыкаясь, брел двухметровый здоровяк.
— Санитары! — крикнул Метрошин, сделав шаг вперед. — Помогите им!
Он указал на группу выживших, а я наконец сообразил, что здоровяк — это Жебровски. Справа от раненого находится Кэп, слева — Док, тащат Чухрая.
— Все, надо уходить отсюда. — Метрошин спрятал штурмовую винтовку за спину. — Немедленно в Крепость.
И протянул индивидуальный пакет.
Хотелось послать его, но чувство долга, осознание того, что Киллер не просто так засветился, что я должен быть сейчас на посту, перевесили остальное.
Мы поспешили к палаткам, перешагивая через шланги, развернутые суетившимися там и тут пожарными расчетами.
— Вул! — Я поднял руку, чтобы снайпер меня заметил среди людей. — Свяжешься с Крепостью, как только медики осмотрят парней. Доложишь их состояние на КП!
— Есть!
Получалось, я вновь бросил группу, как тогда, после проникновения в Крепость. Франц, наверное, только больше обозлится. На самом деле бойцы спасли наши с Кэпом жизни, а я… что я сделал для них в этот трудный момент? Из-за меня погиб Сэлдридж — великолепно подготовленный солдат.
Голова гудела, в ушах стреляло, я разорвал медпакет, протер лицо. Никак не получалось отделаться от мысли, что я болтаюсь, словно… словно дерьмо в проруби среди происходящего. Все вертится вокруг, но неподвластно мне, командиру, который обязан контролировать ситуацию.
Оказавшись на центральной улице между палатками, Метрошин призывно махнул водителю внедорожника, ожидавшему с включенным двигателем у штаба. Машина сорвалась с места и спустя несколько секунд затормозила перед нами.
— Садитесь. — Подполковник распахнул дверцу, и я полез в кабину.
Стас ухватился за скобу на крыше, встал на подножку, крикнул выглянувшему из штабной палатки дежурному: «Командир убыл на КП!» — и водитель утопил педаль газа в пол.
Сигналя, домчал до восточного выезда из лагеря, где навстречу машине уже распахнули ворота, и затормозил на берегу залива у готовой отчалить по команде лодки.
Гомез сидела в кресле командира с отрешенным видом. Взгляд застыл, не моргает. Лишь слабо подергиваются уголки рта, будто она пытается пошевелить губами, но что-то ей мешает.
Мы находились на запасном командном пункте, майор проводила экстренный сеанс связи с командованием Оси. Как пояснил Стас, защита коммуникаций и программные системы связи — специальность майора. Поэтому я открыл для Гомез доступ в меню к командирскому пульту — лучше нее никто не справится с настройкой канала и шифрованием. Действительно, навык 78 единиц владения электроникой — весьма высокий уровень.
— Итак, — тихо заговорил Стас, устроившись в одном из свободных операторских кресел. — Мы восстановили картину случившегося в подробностях. Когда ты покинул Крепость, вас встретил на КПП наряд, уже зная от вахтенного о предстоящем визите. Светало, ты посетил штаб лагеря, отдал распоряжения… Кстати, надо было коменданта сразу арестовать за саботаж, он должен был доложить о поломке крана и попросить новый, должен был обнести бетонным блоками ангар и парковую зону, а ящики с боеприпасами убрать в ангар. Дальше… ты нашел Биррата, распустил группу, после чего лагерь атаковали два мини-босса. Все так?
— Да. — Я кивнул, сидя в кресле напротив.
Крутил в руках пластиковую вилку, поглядывая на дверь.
— Не отвлекайся, твой второй зам не хуже Кларка справится с обязанностями командира Крепости, — предупредил Стас и перешел к делу: — Теперь порассуждаем. Назови главную причину происшествия.
Я задумался на мгновенье, перебирая варианты. Сказал:
— Противник сумел подойти к лагерю незамеченным.
— Верно. Только как у него получилось?
— Предательство?
— Вот главная причина. — Стас щелкнул пальцами, взглянул на Гомез и подался вперед, понизив голос, произнес: — Мало иметь «стелс», нужно добраться до периметра. Не по воздуху же берсеркеры летели?
Сообразив, что периметр лагеря был закрыт сейсмодатчиками, о чем сообщил оперативный при встрече в штабе, я понял, к чему клонит Метрошин, и засомневался в правильности своих выводов:
— А вдруг и правда прилетели?
— Нет, чтобы поднять мини-босса в воздух, нужен реактивный движок, мы бы засекли тепловое излучение, часовые на вышках услышали бы рев. Нет. К тому же патрули уже обследовали район и доложили, что обнаружили следы на холмах, которые ты рекомендовал оперативному засеять сейсмодатчиками. Следы тянулись до ограждения. Мини-боссы пришли сюда на своих двоих, ночью.
— Тогда факт диверсии налицо, кто-то заглушил датчики по периметру.
— Кто-то не просто заглушил, кто-то действует весьма нагло и очень расчетливо. Шпион «Ауткома» ходит по лезвию бритвы с того момента, как ты отправился вслед за Кларком, думая, что генерал предатель.
— То есть хочешь сказать, что я знаю предателя?
— Знаешь, Денис. Но не знаешь, кто он. И я не знаю, и выяснить это нужно до подхода эскадры. Потом будет поздно. — Метрошин промочил горло из фляги и, завинчивая крышку, добавил: — В группе Биррата сейчас семь человек, оставшихся двоих в госпитале на базе Турчина не считаем, они под полным контролем контрразведки, ранения к тому же серьезные, нескоро встанут в строй. А вот остальные люди под подозрением.
— Я тоже из группы Биррата.
— О тебе речь не идет, — сухо отрезал Стас.
— Почему?
— Хватит разыгрывать д'Артаньяна, мы не в училище, где командир учебного батальона выясняет под утро, кто вынес спящего первокурсника вместе с кроватью на плац. Мы на войне, Денис.
В сердцах я сломал вилку и сдался. Метрошин прав, нужно искать предателя, а не заниматься самобичеванием, стараясь показать, какой я весь правильный, горой за бойцов.
— Но почему именно группа Биррата? — Я выбросил сломанную вилку в мусорное ведро. — Почему подозревают его бойцов?
— Биррат тоже под подозрением, — уточнил Стас. — Все, кроме тебя.
Я ждал продолжения, и Метрошин начал, загнув мизинец:
— Во-первых, конвой, который сожгли на ничейных территориях, на самом деле был заявлен в центре мониторинга ТВД, только не все об этом знали. Конвой возвращался от платформы, но «Трайбек» уничтожил его.
— Почему?
Стас выставил вперед открытую ладонь.
— Тебя это не касается. Итак, вы выходите в район гибели конвоя, находите кристаллы, встречаете мини-босса и…
— Есть вопрос, — перебил я. — Откуда стало известно о кристаллах, кто настучал?
Интерфейс выдал сообщение об окончании сеанса связи, лицо Гомез ожило, она шевельнулась в кресле. Я отключил ее от системы и уставился на Стаса.
— Он хочет знать, — заговорил тот, обращаясь к майору, — кто дал информацию о найденных кристаллах.
— Думаю, можно сказать, — кивнула Гомез.
— Лейтенант Эвертон, — повернувшись ко мне, объявил Стас.
Я криво усмехнулся, зарывшись в мыслях, но тут же собрался и, сложив «два» и «два», задал новый вопрос: