– Они сказали, я не выйду отсюда. Пока не вернётся отец. Он может вернуться через полгода. А может не вернуться вообще. Понимаешь?
Милдрет кивнула.
Грегори зажмурился.
– Я же… Я же всё сделал правильно. Люди были благодарны мне! Только Тизон… – горло Грегори сдавил спазм и, озарённый внезапным пониманием, он распахнул глаза: – Почему Тизон не помог мне? Ведь я всё ещё служу ему! Ведь отец сказал ему заботиться обо мне! Почему… Почему он ничего не сделал? Почему хотя бы не предупредил меня?
Милдрет молчала, не понимая из этого невнятного бормотания ничего, кроме, пожалуй, одного – Грегори предали, и теперь сам он стал невольником в собственном замке.
– Твой отец вернётся, – Милдрет поймала в ладонь его лицо и, задержав на секунду пальцы на щеке, провела ими к затылку, разбирая на прядки длинные волосы. – Всё будет хорошо.
Грегори закрыл глаза и покачал головой.
– Я так устал от них всех. Я так ненавижу этого… этого… – Грегори стиснул зубы. – Что он с тобой сделал? Как посмел отобрать тебя у меня? Как ты посмела подчиняться ему? – с каждой фразой голос Грегори становился всё сильнее и злей, но стоило ему произнести последние слова, как Милдерт вздрогнула, моментально осознав, что её раскрыли, а в следующую секунду Грегори резко надавил Милдрет на плечи, опрокидывая на спину, и, уже нависая над ней, спросил: – Как ты посмела вставать на колени перед ним?
Милдрет молчала. Язык не слушался. Чёрные глаза, теперь снова полные ненависти, были так близко, что проливавшаяся из зрачков темнота затапливала с головой, обволакивала её. Она хотела купаться в этом взгляде, не чувствуя ничего, кроме него, но голос Грегори нарушил наступившую было гармонию, когда тот рявкнул:
– Отвечай!
Милдрет сглотнула.
– Прости, – только и смогла выдавить она.
– Ни перед кем больше не смей вставать на колени, кроме меня! Ты поняла? Никого не смей господином называть! Ты моя!
Милдрет машинально кивнула. Взгляд Грегори лишал её воли, а руки сами, вместо того, чтобы оттолкнуть мальчишку, который был немногим сильнее её, поползли по его обнажённой пояснице, изучая и лаская.
Взгляд Грегори смягчился. Милдрет почти видела, как он тает от каждого прикосновения. И только когда руки её, обнаглев, почти подобрались к ягодицам господина, тот вскинулся и непонимающе посмотрел на неё.
– Что ты делаешь? – спросил Грегори.
Милдрет замерла. Она и сама не знала, что творили её руки – только то, что от этих движений вжимавшаяся в её бедро плоть Грегори наливалается кровью сильней, а у неё самой сердце бьётся всё быстрей, и кровь всё сильнее шумит в ушах.
Грегори выпутался из её рук и быстро сел, спустив ноги на пол.
– Как тебя называть? – спросил он не поворачиваясь к ней.
Милдрет молчала, боясь отвечать, хотя и понимала, что ей уже нечего не скрыть.
– Я спросил, как твоё имя! – рявкнул Грегори поворачиваясь к ней и снова наваливаясь всем телом.
– Милдрет… – выдохнула Милдрет и прежде, чем Грегори успел спросить что-то ещё, пробормотала: – Я не хотела ничего скрывать! Лорд Вьепон сам…
– Он знает? – перебил её Грегори.
Милдрет покачала головой. Врятли Вьепон позволил бы девушке стать его пажом.
– Хорошо, – сказал Грегори, – никому кроме меня не нужно знать.
Он прекрасно понимал, что если кто-то узнает, что шотландец – на самом деле шотландка, пленницу тут же у него отберут.
– Помоги мне одеться, – приказал он и снова отвернулся. Вообще-то, до сих пор Грегори вполне справлялся сам, но теперь ему вдруг неимоверно захотелось испробовать все прелести своего нового положения. К тому же, когда руки Милдрет скользили по его телу, Грегори уносило куда-то далеко в полёт, и он не собирался упускать возможность испытать это чувство лишний раз.
Милдрет, кое-как успокоив дыхание, выбралась из постели и принялась выполнять приказ. Затем точно так же она помогла Грегори умыться, и, когда уже собиралась вынести грязную воду, Грегори негромко произнёс, так что Милдрет даже не была уверена, что тот обращается к ней:
– Мне нужно поговорить с Тизоном. Я хочу понять.
Милдрет замерла у самой двери и обернулась к нему.
– Хотите, я его позову? – спросила Милдрет.
Грегори закусил губу.
– Не знаю, – сказал он. – Нет. Сейчас ты вынесешь воду, и мы отправимся на тренировку. Мне обещали, что я буду заниматься с мечом каждый день. Тогда ты отвлечёшь охрану, а я попробую найти Тизона.
Милдрет кивнула.
– Пока это всё. Иди. И… Милдрет, ты помнишь, о чём я говорил?
– Нет, господин.
– Нужно найти тебе меч. Ты будешь тренироваться со мной. А потом, возможно, станешь делать кое-что ещё.
Глава 24
Сундук с оружием они тащили вместе – просто потому что ни Милдрет, ни Грегори не подняли бы его в одиночку. Внутри лежали меч, щит и кинжал, а так же полный кольчужный доспех, в который Милдрет предстояло облачить Грегори.
Сама эта процедура могла бы занять у неё полдня, потому что до сих пор она не застёгивала ничего подобного даже на себе – в её семье мало кто носил тяжёлые доспехи, а оруженосцем, в отличие от Грегори, она никогда не служила.
Грегори же поглядывал на её мучения с откровенной насмешкой. Для него ежедневное одевание Тизона было естественным, как завтрак. Он мог позволить себе не носить воду, да и на кухню совался не часто, предпочитая раздавать поручения тем, кто попадался под руку, но обслуживание доспеха и оружия, чистка лошади и кормление сокола всегда были только его делом. Ему даже нравилось касаться ледяного блестящего металла, как нравилось и гладить по взмыленным бокам гнедого английского коня.
– Надо достать тебе лошадь… – мечтательно произнёс он.
Милдрет, в который раз пытавшаяся затянуть непослушный ремешок, приподняла на него мрачный взгляд и спросила:
– Зачем?
– Будем ездить на прогулки по берегу реки… – на губах Грегори заиграла мечтательная улыбка.
– Мы под арестом, господин, – сухо напомнила Милдрет, и взгляд Грегори тут же снова стал злым. Он шагнул вперёд и тихо произнёс над ухом Милдрет:
– Брось это.
Милдрет вопросительно посмотрела на него.
– Ремни брось. А лучше пряжку оторви. И иди попроси новую у Альберта. Это тот, что справа.
Милдрет бросила быстрый взгляд на двух охранников и кивнула. Срезав пряжку с ремня, она направилась к ним и принялась спрашивать, можно ли где-то достать новый ремешок.
Грегори тем временем собственными усилиями выбрался из кольчуги и, проверив, не наблюдает ли за ним стража, шмыгнул за ближайший угол.
Тизона найти оказалось довольно легко – он, как всегда в это время, сидел за столом на верхнем этаже своей башни и делал какие-то пометки на карте в тех местах, где располагались сторожевые посты.
Увидев Грегори, он замер в недоумении, так что тот смог войти и прикрыть дверь за собой. Когда Грегори шагнул внутрь, Тизон, напротив, сделал шаг назад.
– Почему ты мне ничего не сказал? – спросил Грегори, делая ещё шаг вперёд.
– О чём? – по лицу Тизона проскользнула тень.– О, да, великолепно! Глава рыцарей не знает, что его людям приказали сторожить его оруженосца?
Тизон нахмурился.
– Не хотелось бы говорить этого, но не все рыцари в замке теперь подчиняются мне.
– Как это понимать?
– Очень просто. Сэр Генрих, напуганный угрозой заговора, выделил десятерых рыцарей, которые теперь составляют его личную охрану. Они подчиняются только лично ему.
Грегори с недоверием смотрел на него.
– Это правда, – в голосе Тизона проскользнуло раздражение, – и хочешь знать, почему он так испугался?
– Почему? – не слыша собственного голоса, спросил Грегори.
– Кто-то донёс ему, что ты подговаривал рыцарей в походе на землю Армстронгов. Подговаривал против него.
Грегори отступил на шаг назад.
– Не понимаю… – медленно произнёс он.
– Теперь всех их допрашивают. И кое-кого наверняка казнят.
– Но зачем им сознаваться? Они же понимают, что…
– Не важно, виновны они или нет, Грегори. Сэру Генриху нужно утвердить свою власть. Показать, что заговорщики будут платить.
– Но если он казнит невиновных, то настроит против себя остальных!
– Это работает по-другому, Грегори. Прежде чем соваться во взрослые дела – постарайся повзрослеть.
Грегори молчал, силясь справиться со злостью, заполнившей его до краёв.
– И больше не приходи ко мне. Я не хочу, чтобы меня тоже начали подозревать.
Грегори только и смог, что сжать кулаки.
– Но я должен служить тебе. Как я стану рыцарем, сидя в башне? – спросил он, когда в голове его немного прояснилось.
– Это не то, что должно нас сейчас интересовать. Жди, когда вернётся твой отец. Уходи, Грегори. Твой визит компрометирует меня.
Грегори стиснул зубы, но с места не сдвинулся.
– Стража! – крикнул Тизон тогда. Грегори попятился к двери и выскочил наружу, не став дожидаться, когда его вытащат силком.
Какое-то время Грегори бродил по двору и стенам замка, пытаясь привести чувства в порядок. Впервые в жизни ему наносили удар вот так – не враг, а тот, кого он считал почти что отцом.
Предательство Тизона не укладывалось в голове.
Он долго стоял, вглядываясь в северные пустоши и почти жалея о том, что вообще вернулся в замок. И только развернувшись и обнаружив, что во дворе начинается какая-то шумиха, вспомнил наконец о том, что заставило его поступить именно так.
– Милдрет… – выдохнул он, и сердце забилось бешено, а время, казалось, замедлило свой бег.
Там, внизу, устанавливали колодки. Двое рыцарей стояли поодаль от сооружения, а между ними стояла стройная фигурка Милдрет. Она казалась несоразмерно маленькой рядом с двумя взрослыми воинами, и на Грегори с новой силой нахлынула злость, когда он увидел, что Милдрет берут под руки и, не обращая внимания на то, что она едва может касаться земли ногами, тащат вперёд к эшафоту.
Грегори рванулся к ближайшей лестнице, поскальзываясь на влажных после дождя камнях, едва не рухнул сам головой вниз, но в последний момент сбалансировал и, лишь вывернув ногу под неестественным углом, устоял. Не обращая внимания на боль, он бросился через двор туда, где намечалась расправа, уже издалека крича: