– Рад, что успел познакомиться с тобой. Ты достоин… – желтые вертикальные зрачки начали тускнеть и закрываться.
И в тот же миг напор направленной на меня чужой стихии усилился в несколько раз, и я понял еще кое-что. За Охотником стояли не только слова. Он не просто излил мне свою душу напоследок, не только пожаловался на жизнь – он все это время, каждое мгновение, продолжал бороться. И тогда, когда лишился части себя, получив дыру в груди, и сейчас, когда даже в таком состоянии сдерживал атаки подчинившей его силы. Сдерживал, зная, что это будет стоить ему вечности.
– Знаешь, – тихо сказал я, – мне плевать на чужие смерти. Я готов оставить тех, кто не важен для меня, а это большая часть мира. Например, ты – твои мечты и желания были, конечно, неожиданны, но я не собирался что-то из-за них менять. Все мечтают, и это не повод обращать на это внимание. Но ты, черт тебя дери, не просто мечтал. Ты делал! Это вызывает уважение…
Мне хотелось сказать еще, что я готов признать Охотника членом семьи, но времени уже не было. Если я хотел ему помочь, надо было действовать уже сейчас.
– Прощай, – я протянул руку, словно собираясь сделать последний красивый жест.
И в этот момент желания Охотника и захватившей его силы совпали. Один на самом деле хотел пожать мне руку, вторая увидела возможность добраться до моей плоти и атаковать. Вот только не стоило при этом забывать, что в эту игру могут играть двое.
– Прости… – я послал Майе мысль. Принятое мной решение запускало такую череду последствий, которую я просто не мог предсказать, и, возможно, наша встреча сейчас откладывалась.
– Я понимаю и я полностью с тобой согласна, – я не столько услышал слова Майи, сколько почувствовал ее присутствие рядом. Кажется, благодаря запущенной нами нити разрушения она смогла увидеть все, что творилось рядом. И мне сразу стало легче, словно под ношу принятого мной решения подстроились еще одни плечи. Да, это семья.
– Сюрприз! – в этот момент моя рука соприкоснулась с рукой Охотника, и в тот же миг его глаза вспыхнули красным. Чужак полностью захватил его, и нас окутали кровавые щупальца, которые словно пробрались мне под кожу.
– Ты прав, – кивнул я. – Сюрприз.
А потом перенес себе в ладонь одну из недавно полученных искр, ту, что была напитана силой истинного Света. Учитывая текущий баланс стихий внутри Охотника, мне показалось, что именно она сможет его подправить.
– Дарю, – сказал я, отпуская искру. Не просто отпуская, а отказываясь и отдавая на нее все права, все связанные с ней возможности. Жалко? Очень! Но мне хотелось, чтобы у Охотника, которого я начал считать «своим», появился шанс. Чтобы созданная мной возможность изменения мира сработала! Чтобы пустоту заполнило что-то новое!
Как же сейчас не хватает Аркобалено! С ним было бы проще. Сказал, и все точно может измениться. Увы, такая магия работает лишь для простых смертных. Для взрослых и богов все по-другому. Хочешь изменить мир – делай это сам, от начала и до самого конца.
– Ты просто подарил мне кусочек силы? Яркий, вкусный… – чужак облизнулся.
Было неприятно и даже противно, но я еще не закончил.
– Я еще не закончил, – я кивнул, и, словно услышав меня, где-то там вдалеке Майя пережала текущую из раны кровь, а потом спрятала в глубине себя стихию Света.
И тогда запущенный мной процесс разрушения со всей накопленной и разогнанной мощью перекинулся на второго ближайшего обладателя нужного набора крови и стихий. Чужое сознание тут же смело, словно оно даже не сунуло пальцы в розетку, а ухватилось сразу за провод на ЛЭП где-нибудь на пять сотен киловольт, не меньше. Еще секунд двадцать меня трясло, пока бьющая в цель стихия выжигала все чужое и лишнее. А потом все закончилось, тело Охотника рухнуло на землю без сознания. Он не шевелился, но медленно затягивающаяся дыра в груди говорила о том, что у меня получилось.
– Я горжусь тобой, – тихо сказал голос Майи. – Он действительно один из нас. И я рада, что ты смог это понять, несмотря ни на что.
Запущенный мной процесс разрушения начал утихать. Без второго носителя нужной стихии он просто не мог существовать, а вместе с дрожащими нитями Света и Крови пропадала и возможность общаться с Майей.
– Мы сможем повторить, – быстро сказал я. – Откройся снова, и я попробую тебя вытащить. Тебя и Кейси, если она тоже тут.
– Не успеем, – Майя остановила меня. – Тебя заметили, и в твою сторону летят сотни духов вроде того, что жили в Охотнике. Ты просто не сможешь уйти. Лучше стань еще немного сильнее, чтобы точно победить. А я… мы будем ждать.
Мне показалось, что голос Майи дрогнул. И это помогло сбросить наваждение. Мы так давно не виделись, я так долго пытался до нее добраться, что сейчас хотелось соглашаться с любым ее словом, с любым предложением. Вот только не стоит принимать решения, опираясь на жалость. Даже на жалость к себе.
– Что за духи? И что тут за стихия? – я быстро перешел к конкретным вопросам.
– Я не знаю, – Майя полыхнула мыслью, что будь у нее эта информация, она бы сразу ею поделилась. – Просто что-то похожее на истинную стихию, но не она. Кто-то говорит, будто чужаки используют Страх, но я сижу тут достаточно, чтобы сказать – это точно не он.
– Что ж, – я задумчиво кивнул. – Это тоже может пригодиться.
– Кот… – неожиданно рядом со мной открылся проход, откуда появилась Зашам. Вернее, она не сама пробила себе дорогу, а просто заново раскопала то, что когда-то сделал я. – Ты просил прикрыть твой отход, и я пришла. Чужая стихия исчезает, еще немного, и мы уже не сможем вернуться…
В этот момент ящерица увидела лежащего на земле Охотника. Сначала ее глаза блеснули торжеством – она явно была довольна силой своего союзника. Но потом ящерица принюхалась, видимо, догадавшись, что именно сейчас усваивается в теле павшего врага, и ее лицо исказила яростная гримаса.
– Ты отдал ему искру? Нашу искру! – Зашам пыхала недовольством. И когда только успела решить, что моя награда за победу в Грани стала и ее тоже?
– У тебя есть друзья, я рада… – Майя оценила увиденное, и ящерица тут же закрутила головой, пытаясь увидеть, кто же тут еще есть. – Она сильная, из нее может получиться хороший помощник. И кровь… Сильная кровь, воспитай ее хорошо.
Я чувствовал, что Майя почти исчезла. Зашам, продолжая шипеть, тянула меня за руку назад. Казалось, мне только и остается, что подхватить все еще лежащее без сознания тело Охотника и вернуться. Очень не хотелось! Но иногда, чтобы победить, надо отступать. Это точно лучше, чем проиграть раз и навсегда… Какая-то часть меня словно пыталась убедить другую, главную. Но я сам, настоящий, смотрел на это лишь с грустной улыбкой. На самом деле ведь решение уже давно принято.
И решимость Охотника, Майи и Зашам лишь помогали его укрепить. Да, чаще всего надо следовать здравому смыслу, но иногда можно дать ему хорошего пинка. Порой надо побеждать во что бы то ни стало, побеждать, когда все вокруг считают, будто бы это невозможно. Потому что надо! Потому что, пусть зачастую в это и сложно поверить, в первый раз наши шансы высоки как никогда!
– Знаешь, в чем разница между осторожностью и трусостью? – спросил я Майю, понимая, что та будет держаться рядом до последнего.
– Знаю, – ответила та. – Второе слово придумали люди, чтобы манипулировать своими врагами и заманивать в ловушки. Все эмоционально окрашенные слова появились только для этого.
– Или наоборот, – продолжил я. – Осторожностью можно манипулировать не хуже, чем трусостью. Назвать бегство словом на букву «о», и оно уже не выглядит как что-то неприемлемое. И вот бойцы оставляют позиции, семьи распадаются, государства превращаются в пыль истории.
– Ты бы точно так смог. Не буду спорить с тем, кого сам Обман выбрал своим повелителем, но что ты задумал? – оборвала меня Майя.
– Я задумал победить, – просто ответил я. – Я верю, что у меня есть для этого возможность.
– Какая? – спросила Майя, и на этот раз ее голос прозвучал совсем не так, как раньше… Жалко, но, похоже, до моей жены добрались, и все, что она говорила в последние несколько минут, можно списывать со счетов.
– Скоро узнаешь, – я окончательно развеял остатки нити разрушения, что связывала нас.
Если мысли Майи видят посторонние, то нечего им знать мои планы раньше времени.
– Твоя жена сильна, – неожиданно заговорила Зашам. – Она могла избавиться от чужой воли, показать ее или оборвать связь. Почему она продолжала с тобой говорить, несмотря на это?
Какая умная ящерица, смогла заглянуть в самую суть. Хочется верить, что мои враги тут окажутся чуть более самонадеянными и уверенными в своей мощи.
– Все просто, – ответил я Зашам. – Она сказала мне то, чего от нее хотели, и показала мне слабость врагов. Я же сказал то, чего от меня не ждали, и теперь, как бы сильны ни были местные духи, они просто не смогут не учитывать мысль о том, что я могу победить. Будут думать об этом и тем самым формировать реальность, в которой это на самом деле возможно.
– А ты можешь? – ящерица внимательно посмотрела на меня. Кстати, у нее глаза очень похожи на глаза Охотника…
– Все скоро узнают это на практике, так что обойдемся без спойлеров, – я улыбнулся. – Сейчас важнее другое. Ты еще можешь уйти, так что пора принять решение. Хочешь ли ты, – я выделил слово «хочешь», – остаться со мной? Или предпочтешь гарантированно сохранить жизнь?
– У тебя же есть вторая искра! Дай мне ее и можешь рассчитывать на мои зубы, когти и стихии! – Зашам с надеждой посмотрела на меня. Будь я в отчаянии, это бы мог быть хороший заход.
– Нет, – я покачал головой.
– Хотя бы посмотреть, – Зашам не теряла надежды.
– Нет, – я улыбнулся.
– Ну и ладно, – ящерица встряхнулась, смешно вздернув свой рептилий нос. – Тогда я останусь просто так! Но если я умру, так и не увидев искру, пусть это будет на твоей совести!
– Договорились, – я важно кивнул. – Если умрешь, я дам тебе на нее посмотреть.