Мишутин бросился за ним, но тут со двора донеслись автоматные очереди и звон разбитого стекла. Полковник выглянул из окна и увидел в нескольких метрах от кустов лежащего в неудобной позе человека. На зеленой, коротко подстриженной траве лужайки даже издали была хорошо видна его седая шевелюра.
«У, дьявол! Живым надо было брать», — с сожалением подумал полковник и оглянулся на стон.
На возвышении, рядом с трибуной, лежал майор Вилок.
Мишутин сунул пистолет в кобуру под мышку и бросился к нему.
— Куда тебя?
Майор поднял голову и со слезами на глазах посмотрел на полковника.
— Вот, только подумал об этом…
— В живот его, кажется, — склонился над раненым кто-то из сотрудников института.
Дверь открылась, и в зал вбежали несколько человек с пистолетами в руках.
— Доктора срочно и носилки, ранение в живот! — крикнул им Мишутин и подобрал лежащий на полу пистолет.
— Я доктор, — из-за спины вооруженных людей вынырнул маленький человек в белом халате и с чемоданчиком в руке.
— Капитан Мелихов. Какие будут приказания? — спросил подошедший к полковнику военный.
— Вот, возьмите, — Мишутин протянул ему пистолет майора. — Здесь в институте должен находиться второй тип, хотя, вполне возможно, их больше. Вы знаете, что тут называется «аппендицитом» и где это находится?
— Да, знаю. Это лаборатория бионики. Она стоит на отшибе, вон там, — капитан показал на выбитое окно, — в саду. Ее соединяет с институтом длинный коридор.
— Сколько человек у вас находится в здании?
— Тридцать пять.
— Возьмите самых смышленых — и к «аппендициту». Только запомните, он нужен живым. Стрелять в самом крайнем случае, и то по ногам, Усильте оцепление вокруг лаборатории.
— Есть, — козырнул капитан.
Солдаты аккуратно положили майора на носилки и вынесли из зала.
Мишутин взглянул на притихших сотрудников института и вышел следом за носилками.
Капитан Мелихов, молча прошедший весь коридор, у дверей лаборатории бионики вдруг повернулся к полковнику и сказал:
— Жалко Вилока, он у нас лучший стрелок был, всегда на соревнованиях первые места занимал.
— Он что — умер? — спросил Мишутин.
Капитан испуганно посмотрел на него:
— Нет.
— Ну, тогда нечего его раньше времени хоронить. Приготовились все. — Полковник вытащил пистолет и открыл дверь лаборатории.
Яркая вспышка света заставила его зажмуриться…
Он медленно открыл глаза.
Перед ним расстилалась бескрайняя пустыня. Нигде не было видно ни одной травинки или хотя бы какой- нибудь колючки. Однообразие пустыни скрашивали только небольшие барханы. Мишутин оглянулся и увидел уходящую к горизонту цепочку своих следов.
«Зачем я сюда пришел, — попытался припомнить он, — что мне здесь надо?»
Мишутин нагнулся и взял горсть песка. Песок, как вода, заструился между пальцами. Разжал кулак. На ладони лежала всего одна песчинка. Поднес ее поближе, чтобы получше рассмотреть, а она превратилась в каплю воды.
«Какая она огромная и голубая…»
И тут он заметил, что уже парит, подобно чайке, над огромной водной равниной. Внизу появились очертания обрывистого берега, желтая полоска дороги…
— Александр Сергеевич! Да очнитесь же вы!
Бледное пятно луны, висевшее над водной гладью, вдруг начало приобретать человеческие черты.
«Где-то я его видел…»
Доктор вытащил из чемоданчика шприц и попросил капитана:
— Закатайте ему рукав.
— Доктор, а это не опасно?
— Посмотрим. Пока ему нужен полный покой.
МАНИЛА. У берегов Филиппин произошла крупная катастрофа, в результате которой погибли около 200 человек. Пассажирское судно «Асунсьон», совершавшее рейсы между Манилой и островом Палаван, затонуло в 300 километрах к югу от Филиппинской столицы. Из находившихся на его борту пассажиров и членов экипажа удалось спасти только троих.
По-настоящему пришел в себя полковник Мишутин только в госпитале. Палата, куда его поместили, напоминала одноместный гостиничный номер. Два мягких кресла, на низеньком столике в углу стоял видеомагнитофон, телевизор…
В дверь тихо постучали, и в палату вошла молоденькая сестричка в белом халате.
— Вы уже проснулись? — обратилась она к Александру Сергеевичу.
— Где я? — спросил он, приподнимаясь в постели.
— В госпитале, но вы не волнуйтесь, все хорошо, — сказала сестричка и вышла.
Мишутин откинулся на подушку и начал потихоньку восстанавливать в памяти цепочку последних событий.
«Аэродром, институт, ранение майора, затем я открываю дверь в лабораторию бионики, вспышка, и тут начинается какой-то бред… Пустыня, песок, вода. Опять их штучки… Подожди, а может, я в сумасшедшем доме?»
Он сел в кровати и осмотрелся кругом. На кресле висел оставленный сестричкой голубой халат, на тумбочке у изголовья стоял телефон, рядом лежали свежие газеты, его дипломат…
«Да нет, на сумасшедший дом не похоже».
Зазвонил телефон.
Полковник вскочил с постели, набросил халат и взял трубку.
— Да.
— Доброе утро, Александр Сергеевич, это говорит капитан Мелихов. Вы уже встали?
— Да.
— Тогда я сейчас к вам заеду.
Мишутин умылся, побрился, нашел в стенном шкафу свой костюм. Едва он успел надеть пиджак, как в дверь вновь постучали.
— Войдите.
На пороге вырос капитан.
— Быстро вы, — сказал полковник, протягивая ему руку.
— А здесь недалеко.
Они поздоровались и сели.
— Рассказывайте, что произошло? — спросил Мишутин.
— Да я и сам ничего толком не понял. Вы открыли дверь и вдруг остановились. Через ваше плечо я заметил, что кто-то в лаборатории бросился к дверям бассейна. Ну, я оттолкнул вас — и за ним, а он, зараза, заскочил в помещение бассейна и прямо в воду. Мы весь бассейн облазили, даже воду выпустили, но так ничего и не нашли.
— И здесь какие-то галлюцинации, хотя, возможно, «они» применяют особый род гипноза.
— Не знаю, товарищ полковник, гипноз это или еще что, но майор Вилок приказал снимать все на пленку и…
— Да, как там Вилок?
— Вчера была операция, положение тяжелое, но врачи говорят, что выкарабкается.
— Вы сказали, что он приказал все снимать на пленку, где она?
— Здесь, — капитан встал и включил видеомагнитофон.
На экране телевизора появилось изображение длинного полутемного коридора. Несколько человек шли по нему. В одном из них полковник узнал себя.
«Ага, вот почему я не заметил оператора с видеокамерой, он шел следом и снимал у нас из-за спины».
Группа людей подошла к дверям лаборатории бионики. Мишутин напрягся, сейчас будет ясно, откуда взялась эта вспышка… Полковник на экране телевизора протянул руку, открыл дверь и остановился как вкопанный. Кто-то оттолкнул его и бросился внутрь лаборатории. Мелькнуло сложное лабораторное оборудование, какие-то столы с пробирками, небольшая дверь, огромный зал бассейна. Фонтан брызг. Капитан Мелихов остановился на краю бассейна. Камера приблизилась и показала медленно исчезающее в воде темное пятно, смутно напоминающее фигуру человека.
Капитан выключил видеомагнитофон.
— Это все? — спросил Мишутин.
— Да, — ответил Мелихов и снова сел в кресло.
Полковник сдавил пальцами виски и задумался.
«Значит, никакой вспышки не было, раз ее камера не зафиксировала. Тогда что это было: гипноз или галлюцинация?.. А как же с этим „заведующим“? Его же камера зафиксировала, но это не помешало ему исчезнуть в бассейне… Постой, ведь был еще седой, как я умудрился о нем забыть?»
Он убрал руку со лба и повернулся к капитану:
— А что с этим, седым, что ранил Вилока?
— Врач, проводивший вскрытие, заявил, что у него полные легкие воды и что сначала он утонул, а только потом его, мертвого, расстреляли из автоматов.
— Что, мертвого? Я же своими глазами видел, как он выпрыгнул из окна!
— Я тоже не слепой, и солдаты видели, и на пленке все это запечатлено, но он настаивает на своей версии.
— Ну, это уж совсем какая-то чертовщина пошла. — Мишутин встал. — Едем, я своими глазами хочу посмотреть на этого шустрого утопленника, пока он еще какое-нибудь коленце не выкинул.
— Да нет, больше он ничего не сделает. Покойник теперь весь нашпигован свинцом. Восемнадцать дырок— это не шутка.
Мишутин вытащил кассету из видеомагнитофона, положил ее в дипломат, захлопнул его и, оглядевшись по сторонам, не забыл ли чего, сказал:
— Поехали.
— Так, может, вам, Александр Сергеевич, еще…
— Поехали, я сказал, хватит мне здесь прохлаждаться.
В машине полковник спросил у капитана:
— А пистолет седого нашли?
— Нет. Я сам лично облазил все вокруг него, под окнами и даже в конференц-зале.
Подъезжая к моргу, полковник почему-то уже нисколько не сомневался, что его ждет какой-нибудь сюрприз.
Врач провел их в подвал и открыл дверцу морозильного шкафа.
— Мы поместили его сюда, — сказал он и застыл с открытым от удивления ртом.
Камера была пуста.
— Ничего нет, — сказал капитан, заглядывая внутрь. — Может, вы не сюда его поместили?
— Как не сюда? Я сам, своими руками закрыл эту камеру… Тринадцатый номер, как тут забудешь?
— Доктор, вы ошиблись, — улыбнулся Мишутин и показал на соседнюю дверцу, — вот тринадцатая.
— Действительно, — с облегчением вздохнул врач и сердито взглянул на капитана. — Тут с вашими рассказами о бегающих утопленниках вообще рехнуться можно. — Он подошел к тринадцатой камере и открыл ее, но она тоже оказалась пустой, только на дне валялось несколько маленьких мятых кусочков свинца в латунной оболочке.
Мишутин отодвинул совсем оторопевшего доктора от камеры, взял один из кусочков и протянул капитану:
— Автоматная.
— Да, — задумчиво кивнул Мелихов.
— Соскребите со стенок камеры лед и вместе с пулями отдайте на экспертизу. Результаты передадите мне в Москву, а сейчас отвезите меня на аэродром.
— Как же это?.. — наконец заговорил врач. — У нас никогда такого не было… У нас даже охрана есть. Вы не подумайте только…