Молодая женщина замотала головой, пытаясь высвободиться.
— Что за вопросы с утра пораньше? Да отпусти, говорю!.. Вырвавшись из рук эфэсбэшника, Даша перевела сердитый взгляд на француза:
— Доброе утро, Фи-фи. Хотела вас сегодня навесить, но вы меня опередили. Часов на пять.
Месье Кервель сделал вид, что намек не понял. Почти вежливо он ответил:
— Доброе утро, Дария.
Молодая женщина опешила. Впервые бабкин пасынок обращается к ней полным именем. Хоть и несколько кривым.
— Что-то случилось? Полетаев сверлил ее глазами.
— Тебя разыскивает Интерпол.
— Что?!
— Интерпол тебя разыскивает.
— Какая… чушь! — Даша не знала, что и говорить. — Похоже, забыла в каком-то аэропорту заплатить за кофе?..
— Не знаю. Вполне возможно. Меня уже ничто не удивит. В твоем багаже обнаружены наркотики.
— А? — Даше на мгновенье показалось, что она оглохла. Внутри у нее все оторвалось и полетело в тартарары.
— Китайцы в твоем багаже обнаружили наркотики. Чистейший героин, — тихо повторил Полетаев. — Тебя спасло только то, что к тому времени ты уже покинула международную зону. Ты уверена, что с тобой все в порядке?
Наверное, стоило бы начать кивать и возмущаться, но Даша только сжалась и, закрыв глаза, еле слышно прошептала:
— Я… не знаю…
Полетаев и Кервель переглянулись.
— То есть ты хочешь сказать, что принимаешь наркотики?
— Да вы что, очумели?! — закричала Даша. — Зачем мне еще и наркотики? Я похожа на ненормальную?
И Полетаев, и Кервель, которые до этого смотрели на нее в упор, после этих слов сразу же, как по команде, отвели глаза.
— Вы и вправду думаете, что я двинулась?
Их молчание испугало молодую женщину больше, чем самые громкие обвинения.
Полетаев старался говорить спокойно:
— Вспомни, ты сама говорила, что в последнее время у тебя расшатались нервы… Многие вещи ты не можешь объяснить. Кроме того, как я понял, у тебя был тепловой удар. — Полетаев понизил голос и заговорил чуть быстрее: — Послушай, давай я сейчас вызову «скорую» искажу, что ты ведешь себя несколько… не адекватно. — Он помолчал и быстро добавил по-чешски: — Я сейчас назову некоторые симптомы, постарайся заучить их наизусть, это может помочь…
Даша передернула плечами, как от холода.
— Если я правильно поняла, ты предлагаешь мне симулировать сумасшествие?
— Откровенно говоря, я не уверен, что тебе придется его симулировать. — Полетаев выглядел так, словно его пропустили в стиральной машинке в полном режиме. — Иначе я должен буду предположить, что ты все-таки немного того. Ты знаешь, что в некоторых странах Юго-Восточной Азии за перевозку наркотиков предусмотрена смертная казнь?
— Да ты… ты, правда, думаешь, что я торгую наркотиками? Поскольку подполковник молчал, Даша растерянно посмотрела на Филиппа.
— Фи-фи, вы тоже так думаете? Филипп растянул губы в полуулыбке.
— Ах, вот оно что… Хорошо. — Даша встала, одернула кофту. — Тогда мне надо поговорить с Богданом. Где он?
И тут месье Кервель наконец оживился:
— Ди-ди, вы не обижайтесь, но мне бы не хотелось, чтобы вы встречались.
— Почему?
— У него сейчас много дел.
— Ну и что? Пять минут у него всегда найдется.
— Не уверен.
Даша начала терять терпение и хорошие манеры.
— Месье Кервель, я полагаю, мы с Богданом взрослые люди и сумеем решить наши проблемы самостоятельно. Прошу вас, сообщите мне его местонахождение.
Всегда вежливый француз и на этот раз не поступился принципами: он не стал возражать даме, только лицо его будто заледенело.
— Мадемуазель Быстрова, мне неловко отказывать вам, но к тому вынуждают обстоятельства. Мне стоило слишком больших усилий найти наследника. И не хотелось бы потерять его… из-за хорошего к вам отношения.
— Вам! — Даша не выдержала и перешла на крик: — Вам стоило усилий! Это мне, мне стоило и усилий, и унижений, и здоровья. Как вы после всего, что я пережила, можете хотя бы намеком намекать на мою причастность к гибели моих — не ваших — родственников.
— Дарья Николаевна, — Полетаев обнял ее за плечи и силком усадил на кровать, — месье Кервель не намеком намекает, а прямо говорит, что в силу каких-то загадочных обстоятельств все, с кем ты общаешься, покидают сей мир досрочно.
— Это не моя вина! — Даша разрыдалась. — Я никого не убиваю, я не употребляю наркотики. Неужели вы не понимаете, что пытались убить меня! Мне подбросили наркотики, чтобы вывести из игры!..
Ни слова не говоря, Филипп поклонился и вышел из комнаты.
Полетаев устало вздохнул:
— Даша, когда я говорил про Интерпол, я не шутил. Дела очень плохи. Тебя арестуют в первом же аэропорту.
Дашу заколотило.
— И что же мне теперь делать?
— Ничего. Все, что можно, ты уже сделала. — Пройдясь по комнате из угла в угол, подполковник остановился посередине. — Собирайся.
— Куда? — Даша прижала одеяло к груди.
— На дачу к одному человеку.
— Зачем?
— Здесь тебе оставаться нельзя, возвращаться в Прагу — тем более. Некоторое время придется переждать в тихом месте.
— А… что будет потом?
— Попробую уладить проблемы с Интерполом. Или, по крайней мере, выяснить, что же произошло. — Он посуровел. — Но все это я буду делать при одном условии: ты закопаешься на этой даче, и пока я тебе не позволю, носа не высунешь. Понятно?
— Понятно. — Даша обреченно кивнула. Она сидела несколько секунд, понурив голову, и вдруг грохнула кулаками о спинку кровати. — Но, черт возьми, зачем ей это понадобилось?!
Полетаев опустился рядом:
— Кому «ей» и что конкретно?
— Наркотики подкинуть могла только Оксана.
— Да, да, конечно…
— Да! Я помню, как она психанула, когда узнала, что я попросила у Богдана документы его деда…
— Ну и что? При чем здесь наркотики?
— Когда мы поехали за билетами, она подложила мне в сумку героин.
— Зачем?
— Чтобы я прекратила расследовать это дело. — Даша помолчала. — Нет. Чтобы я не встретилась с мадам Boy.
— Ах, ну да! — Полетаев хлопнул себя полбу. — Как же я мог забыть — полученная тобою на Тайване информация оказалась настолько бесценной, что без нее… Прости, не напомнишь ли, что там такого важного узнала?
— Ничего… — пробормотала Даша. — Госпожа Boy косвенно подтвердила рассказанную Богданом историю.
— Как? И все? — Цокнув языком, подполковник закручинился. — Вот ведь ерунда какая получается. Выходит, Оксана больше всего на свете боялась, что муж окажется честным человеком. Что у него найдутся союзники.
— А может, госпожа Boy просто не успела мне рассказать самое важное!
— Что именно? Разве она намекнула, что Николай Вельбах был на ком-то еще женат?
— Нет…
— Разве у него были иные законные дети?
— Нет…
— Тогда что еще такого важного ты хотела от нее услышать?
— Не знаю, — прошептала Даша. — Получается, наркотики подбросил кто-то другой? Или нет? Но что именно мне хотели помешать сделать?
Полетаев взял ее руку в свою, погладил:
— Я же тебя предупреждал: игру ведет кто-то очень умный. Настолько умный, что, боюсь, мы не узнаем об этом даже после кончины Марии Андреевны.
— В этой истории я знаю только одного умного человека. — Даша отрешенно смотрела в окно.
— Да? И кого же?
— Тебя. — Молодая женщина повернула голову и взглянула подполковнику прямо в глаза. — Но при этом я не кричу на всех углах, что именно ты убийца.
Полетаев даже не улыбнулся.
— Спасибо, конечно, за комплимент, но я лицо не заинтересованное. Мне незачем было убивать твоих родственников. Веришь ты тому или нет.
— Допустим, верю. Только что от этого меняется? Кто, по-твоему, настолько не был заинтересован в моей встрече с мадам Boy, что ради этого готов был меня отправить на виселицу?
— Тот, кто решился сделать Титаевского наследником во что бы то ни стало.
— В таком случае это точно его жена, — негромко произнесла Даша. — Ладно, нет худа без добра. Зато теперь я уверена абсолютно точно: Богдан не является законным наследником. Вопрос только в том, знает он об этом или нет.
Шумно выдохнув, Полетаев прикрыл глаза:
— И откуда у тебя такая уверенность?
— Простая логика. — Даша поджала ногу и принялась раскачиваться. — Он не может быть убийцей и законным наследником одновременно.
— Это почему же? Голубая кровь помешает взять кинжал в руки?
— При чем здесь кровь! Чтобы получить наследство, ему достаточно было убить только Константина Георгиевича. Или детей начать рожать немного раньше…
— Я, может, конечно, и ошибаюсь, — перебил подполковник, — но появление ребенка прежде всего зависит от женщины. Если, с твоей точки зрения, убийца Оксана, то именно ей и надо было начинать рожать раньше. Почему же она этим не озаботилась сразу, как вышла за Богдана замуж?
Даша прикрыла рот ладошкой:
— Палыч, ты гений.
— Нет, не говори этого, — застонал подполковник. — Что еще?
— Я ведь еще тогда об этом подумала! — На веснушчатом лице заиграли пятна, глаза озарились лихорадочным блеском. — Я сразу об этом подумала…
— Ты начнешь говорить или нет?!
— Хочешь эксперимент?
— Не хочу, но ты ведь все равно не отстанешь. Давай. Даша вскочила, заметалась по комнате. Лицо ее хранило напряженное выражение.
— Слушай меня внимательно: ты сейчас свяжешься с центром репродукции человека в Киеве… Нет — со всеми центрами на Украине — и узнаешь, обращалась ли к ним в первых числах января женщина по фамилии Титаевская. Если да, то узнаешь историю ее болезни и…
— Так. Стоп. С этого места подробнее.
Даша вернулась к кровати и взяла подполковника за руку.
— Рассказываю в деталях. Семь лет назад или даже еще раньше, это не важно, Оксана узнает о том, что есть человек, который при удачном стечении обстоятельств может унаследовать миллионы. Она дожидается, пока ей исполнится восемнадцать, и женит его на себе — именно женит, Богдан рассказал мне, как все происходило. Дальше все идет по плану, пока не обнаруживается, что либо она, либо он не могут иметь детей.