— Умница.
— А ты ставь его на режим вибрации.
— Знаешь что…
— Ладно, Миш, прости. — Меньше всего ей сейчас хотелось поссориться с Тишковым. — Обещаю: впредь это не повторится.
— Разумеется. Потому что теперь, я надеюсь, ты от меня, наконец-то, отстанешь.
Даша заволновалась.
— Ты… нашел что-то?
— И да, и нет.
— Да говори же! Не тяни резину… Тишков важно кашлянул.
— Спокойно. Начну с того, что личных дел ни Титаевского, ни Титаевской в архиве мною обнаружено не было. Но!
— Но что?
— Сохранилась опись пропавшего дела Вельбаха.
— И?..
— В деле фигурировало три неотправленных письма. Одно из них адресовалось Николаю Николаевичу Титаевскому.
У Даши перехватило дыхание.
— А содержание письма известно?
Тишков фыркнул.
— Ну ты даешь! Это же опись.
— Но адрес-то, адрес там был?
— Если письмо находилось в конверте, то, наверное, был. Только в описи это не указано.
— Все ясно. — Даша помолчала. — Спасибо, тебе, Миш, огромное. Я твоя должница.
— Не премину воспользоваться. Чао.
— Пока.
2
— Я их достала. — Даша плюхнулась на табурет, а на другой закинула ноги.
— Кого? — поинтересовался Полетаев, не переставая резать овощи.
— Всю эту дружную компанию Бонч-Бруевичей.
— Почему Бонч-Бруевичей?
— Ну Гончарук-Маневичей.
— И как же сие событие произошло?
— «Как произошло, как произошло»… Как и все гениальные открытия: ночью, в тишине, когда умному человеку не мешают глупыми вопросами.
Подполковнику ничего не оставалось делать, как сочувственно кивнуть.
— Понимаю…
— Ни черта ты не понимаешь. Ты ночью только сигаретками можешь пыхать. А я зато теперь могу доказать, что Богдан действительно является незаконным наследником.
— Точно?
— Абсолютно.
— Ну, ну… Давай, я весь внимание.
— Вся загвоздка в том, что Николай Вельбах-младший не брал фамилию никакой жены.
Она победно улыбнулась.
— Вот как? А чью же он взял фамилию?
— Пропавшего без вести на войне сына знакомой или любовницы своего отца.
Полетаеву пришлось отвлечься от приготовления завтрака, он обернулся.
— То бишь твоего деда?
— Именно. У меня, честно говоря, такое подозрение, что и настоящий Титаевский, ну тот, который пропал, тоже был сыном Николая Андреевича — но незаконным, разумеется.
— Почему незаконным?
— Фамилия у него матери, а имя и отчество…
— Ох уж этот твой дедушка! — Подполковник вернулся к салату. — Шалун он, однако, был…
— Ты пойми, — Даша игривый тон перенимать не стала, — Николай Андреевич не случайно за помощью обратился именно к Титаевской: чтобы о таком просить, надо быть очень уверенным, что тебе не откажут и не сдадут куда следует. К тому же, если юноши действительно были братьями, то и внешне, наверняка, были похожи, и значит, один вполне мог выдать себя за другого. Вот так-то.
— Мило. — Подполковник, посмеиваясь, вынул из шкафа оливковое масло. — Ты знаешь, я был не прав, когда обвинял тебя в нервном характере… Гены — страшная вещь. Но я одного так и не понял: почему же Богдан незаконный наследник?
— Все очень просто: его дед женился на его бабке по поддельным документам. То есть фактически он на ней и не женился.
Понимаешь?
— Понимаю. — По всему было видно, что подполковника в данный момент больше всего интересует только внешний вид приготовляемого блюда. — Он уже в курсе?
— Пока нет. Но уже завтра я ему и бабуле об этом сообщу. Посолив, поперчив салат, подполковник принялся ловко перемешивать его двумя прозрачными ложками.
— Даш, поехали лучше куда-нибудь отдохнем, а? Пусть они сами разбираются. Просто позвони и…
— Сергей Павлович, не могу! — Молодая женщина приложила руку к груди. — Я должна расставить все точки над «i».
— Гонорара ты все равно не получишь: наследник-то липовый оказался, — продолжал настаивать Полетаев. — Говорю тебе, позвони бабуле, опиши ей ситуацию, а дальше пусть она сама разбирается.
— Получу я гонорар или нет, это дело десятое. Сейчас для меня главное — выяснить статус моего отца.
— То есть ты не хочешь части, а положила глаз на все целое? Умно. — Поставив салатницу на стол, подполковник сел. — Только не все так просто.
Полетаев медлил. Он явно хотел сказать нечто большее, но сомневался — стоит ли.
— Видишь ли, в чем дело… Сегодня утром я позвонил тем троим адвокатам. Даша замерла:
— И… что?
— Двое категорически отказались сообщить какие-либо подробности, но вот третий…
— Что, третий?
— Третий долго расспрашивал меня кто я, что я, ходил вокруг да около, а потом попросил перезвонить попозже. Ему якобы надо с кем-то посоветоваться.
— Посоветоваться?
— Да. И полагаю, что он это уже сделал.
— Что сделал?
— Связался с Гончарук — Маневичами и сообщил им о моем звонке. Так что теперь они в курсе и с нетерпением ждут твоего появления. Уверяю — без боя не сдадутся.
— Да и черт с ними! — рассмеялась Даша. — Они будут готовиться к тому, что я обвиню их в убийствах, а я предъявлю доказательства того, что Богдан не является законным наследником.
— Пока таких доказательств у тебя нет — одни только умозаключения.
— Получить их — дело времени. Главное, поставить баронессу в известность, а уж она…
— Я никак не пойму, ты что, не можешь воспользоваться телефоном? — разозлился подполковник. — Ведь для чего-то его изобрели! Зачем тебе туда лететь?
Даша злорадно усмехнулась:
— Э, нет! Я хочу видеть их лица в этот момент. Это окупит все мои страдания.
— Ты просто… У меня слов нет.
— Все. Эту тему мы уже закрыли. Так ты летишь со мной?
— Куда?
— Во Францию, разумеется.
— А что мне остается делать? Конечно, полечу. — Полетаев принялся с грохотом расставлять тарелки. — Не бросать же тебя на съедение волкам.
3
Уже пристегиваясь ремнем безопасности, Даша посмотрела в иллюминатор. Недалекий лес покрывала белесая дымка. Что-то бесконечно грустное было в этом лесе, как в глазах близкого человека, с которым прощаешься навсегда.
— Странно… У меня такое чувство, что обратно я вернусь совсем в другом качестве.
— Ты это в положительном смысле или в отрицательном? — пробурчал подполковник.
— Что ты имеешь в виду?
— Ну — на белом коне или в цинковом гробу?
— Не знаю… — Даша тихо вздохнула. — Что-то меня беспокоит, а что, не пойму.
Полетаев покосился на соседку с плохо скрываемым раздражением.
— У тебя внутри просто какой-то вечный двигатель. В чем опять ты сомневаешься?
— Никак не пойму, зачем же они все-таки убивали Скуратовых? — Она принялась грызть ноготь.
— Ты, кажется, уже отвечала на этот вопрос.
— Теперь я не уверена, что была права.
— А, ну это нормально. — Полетаев потрепал рыжие кудри. — Это твое естественное состояние. Главное, что через пару часов все закончится, и ты поведешь меня в ресторан обмывать или гонорар, или наследство. Все же я это заслужил.
— Да подожди ты со своим гонораром! — Даша отвела его руку. — Конкуренция Титаевским была не страшна — остались бы Скуратовы в живых или нет, значения не имело. Для них важнее всего было подчистить документы. Нет, здесь что-то другое. Существовал какой-то иной мотив.
Полетаев не выдержал.
— Ты меня уже умотала с этими мотивами! Я слышать о них больше не могу! Ощущение такое, что я все время на работе: там мотивы, здесь мотивы… Мне расслабиться негде! И зачем я с тобой связался… — Невзирая на табло, он полез в портфель за сигаретами. — Одна нервотрепка и убытки. Вон, экспертизу за свой счет провел. Зачем, спрашивается? Кстати, тебе результаты еще нужны или теперь можно их выбросить?
Даша оторвалась от иллюминатора.
— Результаты? Ну давай их сюда… Приложу к делу. Что, много потратил?
Полетаев махнул рукой.
— Ерунда. Привезу ребятам по паре сувениров и…
— Я сама куплю: моя же просьба.
— На, держи. — Подполковник достал из портфеля прозрачную папку. — Кстати, ты так мне и не рассказала: у кого зуб-то вырвала?
— Какая теперь разница?
— Просто интересно, где ты за полчаса столько родственников для анализа умудрилась откопать. В Москве-то у тебя, практически, никого не осталось.
Не переставая удивляться занудству подполковника, Даша дернула плечом:
— По-твоему двое — это много?
— Двое? — Рука Полетаева застыла на папке. — Как это — двое?
— Ну так. Я и папа. А что?
Подполковник смотрел на папку, будто опасаясь, что из нее сейчас полезут змеи.
— Странно… Эксперт утверждает, что тут несколько больше.
— Ну да, — сообразила Даша. — Богдан-то формально тоже мне родственник.
— Да не в Богдане дело. Вас тут не трое родственников. Четверо.
— А?
Самолет загудел и медленно покатился по взлетной полосе. Даша почувствовала, как ослабли ноги. Она протянула руку к папке.
— Сколько ты сказал?
— Четверо. — Полетаев по-прежнему придерживал папку рукой. — А ты сколько думала?
— Я же сказала — трое. Это вместе с Богданом.
— Кто были остальные двое?
— Ты… — Даша сглотнула. Полетаев изменился в лице.
— Забудь об этом. Кто еще?
— И… Филипп.
— Филипп?!
Некоторое время попутчики ошарашенно смотрели друг на друга. Неожиданно подполковник рассмеялся.
— Вот тебе и мотив! — Он хлопнул себя по колену. — Я так и знал, что это он. Только после покушения засомневался. Нет, вы посмотрите, какой артист! Получается, он сам в себя стрелял как только сообразил, что я его подозреваю. Ну и родственнички у тебя — сплошь жулики и убийцы!
— Так ты и вправду его подозревал? — тихо спросила Даша.
— Да с самого начала! И, как мог, пытался от тебя изолировать. Теперь тебе понятно, почему наследники погибали именно в такой последовательности? Ты их находила, а он их убивал.
— Но… это не возможно. Филипп совершенно не такой человек. — Даша подняла полные слез глаза. — Я никогда не поверю, что он может кого-то убить.