- Двадцать семь, - поправил дикий, продолжая тормошить и без того взъерошенную прическу. Неужели и у таких рельефных атлантов бывают хоть какие-то комплексы?
- Давненько не виделись, - согласилась бабушка и, встрепенувшись, внезапно вспомнила про меня. Нашла глазами и расплылась в хищной улыбке, испугавшей почище звериного оборотнического оскала:
- Смотрю, ты с внучкой моей успел познакомиться, - констатировала пожилая женщина в стиле популярного нынче Капитана Очевидность, и добила коронным, типично-родственным, - Миланочка, как тебе Ромочка?
Ромочка, который на самом деле являлся полноценным Романом Батьковичем, был мне никак, если не сказать похуже, но признаваться в этом бабушке чревато неприятностями. Например, жалобами на слабое сердце, из-за которого правнуков ей не видать. Так что я попыталась изобразить искреннее воодушевление от знакомства.
И бабуля, и разом посмурневший медведь посмотрели на меня чрезвычайно недоверчиво. Кажется, моё истинное отношение к дикому буквально написано на лице. И это я уже более-менее справилась с паническим страхом, от которого дрожала с утра!
Когда бабушка щедро накрыла на стол, у меня закрались смутные подозрения о том, что визит ненаглядного Ромочки в наш дом не случаен, а тщательно спланирован. Причем, именно бабулей. Как, когда, с какой целью – не суть важно, ибо факт оставался фактом: все домашние разносолы были привезены именно на оборотничий вкус. Медведь довольно улыбался, уминая наши недельные припасы в один заход, а я с тоской ковырялась в картофельном пюре с сосиской, от которых дикий великодушно отказался в мою пользу.
Перевертыш с бабушкой болтали о событиях почти тридцатилетней давности, перемывая косточки многочисленным общим знакомым. Я даже не прислушивалась к их беседе, пока ухо случайно не уловило знакомое имя и печальную интонацию:
- Умер мой Миша, уже пятнадцать лет прошло…
- Соболезную, - искренне произнес дикий и выглядел по-настоящему расстроенным. Факт знакомства дедушки с оборотнем меня удивил, но не особо – их с бабушкой пара была неразлучна, да и исследованиями они в свое время занимались сообща.
- Спасибо, Ромочка, - грустно вздохнула бабуля, теребя салфетку и невидяще глядя перед собой. Но быстро взяла себя в руки, вскинула седовласую голову и поинтересовалась со слабой улыбкой, к концу фразы превратившейся в хитрый прищур:
- А твои как? Вижу, вылезаете потихоньку из леса, с людьми начали знакомиться…
- Это мамина идея, - смущенно пробормотал перевертыш. Те самые уши, на которые я прежде не обращала внимания, приковали взгляд пунцовым багрянцем, ярко выделяясь в темной шевелюре. – Решила, что нам пора налаживать межрасовые связи. В городах-то уже давно всё перемешалось – в столице всем заправляют маг-корпорации с менталистами во главе, логистику в торговле заменила мгновенная телепортация, МЧСовцы работают бок о бок со стихийниками, устраняя лесные пожары и локализируя последствия наводнений… чем мы хуже? Раз уж общественность примирилась с волшебниками, может, и нас примут. Тем более, говорят, скоро университет откроют, куда принимать будут всех одаренных, а не только потомков семей магов.
- Эк ты всё себе красочно представляешь! Где магия – там и охотники за ней. Ты знаешь, сколько нападений в последнее время регистрируется? В основном, на слабых – фей там, лепреконов, молоденьких ведьмочек. Совет заминает, конечно, но слухи множатся. А стоит оборотням выйти из тени, и единичные похищения ради крупиц чужой силы превратятся в настоящую травлю, вас же в фольклоре не иначе как злодеями не выставляют, а люди в большинстве своем зашорены, поверят гнилому слову вам на беду. Ты смотри – даже Миланочка моя рядом с тобой от страха трясется, хотя образованная же девушка!
Я скептически фыркнула и перестала нервно трясти ногой под столом. Бабушке в обществе дикого было уютно. Мне – как-то не очень. Учитывая количество съеденного за ужином, я уже не боялась стать жертвой голодного медведя, но до полной расслабленности в одном помещении с двуипостасным было еще ой как далеко.
Однако, жалеть мои слабые нервы любимая бабуля не стала - поохав, что уже поздно, добираться до общины далеко и вообще, предложила оборотню остаться у нас. Я прифигела. Капитально так прифигела. Ромочка тоже выглядел несколько ошарашенным, но в отличие от меня не потерял дара речи:
- Да что вы, Лукерия Ильинишна! Я перекинусь и в два счета доберусь!
Пожилая женщина, сверкая хитрыми глазами из-под полуопущенных ресниц, всплеснула руками, приложив оные к груди:
- Да ты что такое говоришь, Ромочка, я же буду волноваться!
Даже я видела, что бабушка играет на публику. Дикому было достаточно лишь потянуть носом, чтобы учуять ложь, но тот отчего-то покладисто согласился переночевать на ферме. В нашем доме. Под одной со мной крышей!
О, моё бедное сердце - оно же выпрыгнет из груди от первого ночного шороха. Может, сообщить, что я буду волноваться не меньше, если перевертыш, наоборот, останется здесь?
Пока размышляла, деятельная бабушка уже начала готовить дополнительное спальное место. Стоило сразу понять, что кроме дивана в гостинной положить оборотня некуда. Не на коврик же у двери, право слово! Тем более медвежья туша туда банально не поместится.
Меня вариант с диваном смущал. И не только оттого, что тот находился аккурат напротив двери в мою комнату. Куда больше волновал факт того, что на этом диване я пролежала целый день, однозначно оставив на нем свой запах. Если проводить параллели с животным миром, альфа-самцы плохо относятся к чужим меткам. И очень бы не хотелось, чтобы один конкретный самец точил на меня клык оттого, что аромат кожи, волос, да и банальные духи раздражали его тонкое обоняние, мешая спать. Но иного варианта, увы, не было - постель хранила куда как больше ароматов. Эх, что же мне днем на стуле не сиделось?
Все опасения, правда, так и остались при мне - Ромочка стоически принял заботу бабушки, позволив той самой разложить и заправить диван, и ничего не сказал по поводу чужих спальных мест, противопоказанных чутким оборотням. Я тоже не возникала по данному поводу, скептически изучая постельное белье в мелкую розочку, на котором предлагалось спать мрачному мужчине в черном. Почему-то, представляя медведя в цветах, хотелось смеяться. Нервное, видимо.
Бабуля со своим ненаглядным Ромочкой продолжали о чем-то говорить за кухонным столом, когда я по-тихому сбежала к себе. Сна не было ни в одном глазу, но я с головой накрылась одеялом и зажмурилась, мысленно пытаясь абстрагироваться от наличия смертельно опасного дикого за дверью. Впрочем, дверь нельзя считать препятствием - он с легкостью входную вынес, межкомнатная и вовсе не проблема - дунет, плюнет, и та мигом вывалится из дверной коробки.
Тревожным сном я забилась уже под утро, всю ночь прислушиваясь к звукам из гостинной. Мрачно отмечала, что перевертышу тоже спалось неспокойно, он постоянно ворочался и тихо порыкивал, заставляя моё трепещущее сердечко замирать от страха. После этой поездки нужно кардиологу показаться - тахикардия на лицо. В остальном ночью было тихо - никто ко мне не ломился с ожидаемыми репликами в стиле "Кто спал на моей кровати?". Устав ожидать нападения, дергаясь от любого изменения мужского дыхания, я позорно уснула.
Несмотря на то, что легла почти на рассвете, встала часа через два, самой первой. В комнате было скучно - сбегая, я забыла в гостинной и книгу, и планшет, а телефон разрядился, причем зарядку тоже оставила где-то в другой комнате. Пришлось выходить и тихонько, на цыпочках, красться за каким-нибудь гаджетом, стараясь не разбудить дремлющего хищника. Правда, около медведя остановилась, как вкопанная, прикипев взглядом к мирно спящему мужчине.
Большую перьевую подушку в розовой наволочке он отбросил в сторону, одеяло тоже смял и придвинул к спинке дивана, так что зрелищем "оборотень в цветах" насладиться я не смогла. Зато насладилась иным. Чисто эстетически, он был прекрасен. От смоляной макушки до аккуратных пальцев на ногах, свисающих со слишком короткого дивана. Черные боксеры особо ничего не скрывали, так что жар бросился мне в лицо, а затем волной прокатился по всему телу, учащая дыхание и сердцебиение. Хорошо еще, что перевертыш лежал на животе, иначе я смутилась бы окончательно.
Любовалась рельефной спиной, мерно поднимающимися при каждом вздохе широкими плечами, сильными руками, обхватившими ворох диванных подушечек... Лицом дикий зарылся в этот ворох, глубоко дыша и счастливо улыбаясь. Кажется, кое-кто ни капельки не возражал, что ему досталась чужая постель.
Только я перевела дух, спокойно позавтракав в одиночестве и решив, что оборотень в принципе не представляет опасности, как выяснилось, что на ночь глядя бабушку озарила очередная идея по проверке моих слабых нервов в суровых полевых условиях. Хорошо, что я успела перекусить - после такой новости кусок в горло не лез.
- Мила, доброе утро, а ты уже собираешься? - заглянула на кухню тщательно причесанная и одетая бабушка. Наряд был каким-то непривычным - вместо длинной юбки укороченные штаны, на ногах мокасины, на голове широкополая шляпа. Будто в поход собралась.
- Доброе утро, бабуль, - улыбнулась я, еще не чувствуя подвоха. - А куда надо собираться?
- Как куда? - притворно изумилась бабушка, хотя меня в свои на сегодня планы не посвящала. - В общину, разумеется! Ромочка любезно согласился проводить и устроить незабываемую экскурсию - никакие местные гиды такого не покажут!
Я побледнела, а к горлу подкатила тошнота со вкусом омлета с беконом и апельсинового сока. Внутренности сжались от страха.
Одного дикого рядом я худо-бедно смогла вынести, пускай и с ущербом для нервной системы. Но целая община?! Это уж слишком!
- Я никуда не пойду! - категорично заявила я тихим, помертвевшим голосом.
- Ох, Мила, ну чего бояться? Никто тебя там не съест! - разулыбалась бабуля, но от своеобразной шутки мне стало только хуже - началась дрожь. Паника подступала неминуемо, я бы даже закричала или разревелась бы, но тут на плечи легли тяжелые ладони. Горячие, почти обжигающие сквозь тонкую футболку. Шумный вздох был знаком - это дыхание я за ночь изучила, как свое собственное. Оборачиваться не хотелось - вдруг он так и не одет? Но и скидывать с себя мужские руки не спешила - они странным образом успокаивали.