Флик потеряла дар речи. Пудинг с ее ложки перебрался на скатерть.
– Э-э-э…
Мальчик, в которого она попала, скорчил рожицу, будто собирался заорать не хуже Фредди.
Тэм оторвался от пирога и нахмурился. Занес руку над палкой.
Флик сама не понимала, что делает. Она схватила ложку, погрузила в неудавшегося снеговика, зачерпнув пюре, прицелилась и…
…и запустила картофельным пюре в Джонатана.
Пюре приземлилось ему точно между глаз. Вскрикнув, он театрально упал с чемодана, однако успел кинуть содержимое своей тарелки в сторону Флик: спагетти, помидор и яйца полетели ей в лицо, задев сидящую рядом девочку. Та заблеяла, как разъяренный козлик, и запулила в тех, кто сидел напротив, ложку шоколадного мороженого.
Маленький мальчик набрал в ладонь печеную фасоль и размазал Флик по шее.
Она завизжала и брызнула в него кетчупом, но промахнулась и попала в ухо девочке, сидевшей рядом, та завыла и подбросила миску с жареным картофелем в воздух, словно конфетти.
Дети мгновенно подхватили игру, как ветрянку.
Они бросали еду, разливали суп, били тарелки, размазывали по столу глазурь. Крики становились громче и веселее с каждой секундой.
Джонатан схватил Флик за руку и потянул на себя.
– Идем! – зарычал он, потащив ее за собой среди хаоса.
Флик вскочила на ноги, схватила чемодан и побежала как сумасшедшая. Они вдвоем промчались вдоль стола, мимо Тэма – тот не заметил их ухода, размахивая хлебным багетом, как мечом, – нырнули под веревочный мост, где мальчишка осыпал своих друзей попкорном, как цветами.
Флик пригнулась, обходя крохотный домик.
– Джонатан! Сюда! – шепнула она.
Джонатан забежал за угол, и Флик расстегнула чемодан. Крышка распахнулась, впуская в этот мир знакомый уютный аромат, обычно витающий в турагентстве.
– Идем.
Вся перепачканная, Флик забралась в чемодан. Голова закружилась, мир тоже, и наконец Флик выбралась наружу, вернувшись домой.
Глава восемнадцатая
На выходе из чемодана Флик и Джонатан столкнулись. Она уцепилась за стол, а ее спутник с трудом удержал равновесие, чуть не свалившись в камин.
Их моментально окутало знакомым ароматом и уютом. Агентство будто приветствовало их, хотя приземление вышло не слишком мягким – родной мир, должно быть, слегка обиделся за то, что они покинули его.
Флик поймала в зеркале над камином свое отражение.
– Моя одежда! – простонала она, глядя на пятна от макарон, горошка и пирога на своей футболке. – А волосы!
Джонатан просиял:
– Должен сказать, ты прекрасно справилась. Доверилась мне, когда потребовалось, и все дела. Знаю, я обещал спокойный мир, а получилось приключение, но ты здорово повела себя. Отлично сработано. Правда, ты молодец.
Эффект от его похвалы немного портили размазанные по его лицу и очкам кетчуп и картофельное пюре.
Флик постучала по подбородку:
– Э-э-э… у тебя кое-что тут…
– Да, мы оба не в лучшем виде. – Джонатан окинул себя взглядом. – Если хочешь, можешь принять наверху душ.
– Не помешало бы причесаться, – вздохнула Флик. – Даже не знаю, удастся ли мне спасти футболку.
Капля чего-то оранжевого соскользнула с нее и шлепнулась на пол.
– Возможно, у меня кое-что есть. Подожди здесь.
Джонатан ушел наверх, а Флик попыталась протереть волосы влажной салфеткой.
– Вот. – Вернувшись, Джонатан вручил ей очень красивую расческу с несколькими сломанными зубьями. – Мне кажется, это старинный гребень. И еще вот. – Он протянул розовую футболку. – Возможно, она великовата. Прости. Ванная в твоем распоряжении.
– Спасибо.
Флик приняла футболку и прошла сквозь крохотную кухоньку к лестнице.
На второй этаж «Волшебных миров» Флик еще не поднималась. Он казался ей запретной зоной.
Узкая лестница – на ней едва мог уместиться взрослый – круто шла вверх. По бокам не хватало перил, зато на стенах висели фотографии разного размера, с которых взирали обитатели дома.
Флик уставилась на пару в викторианской одежде – мужчина держал в руке чемодан. Затем те же люди с другим мужчиной, все трое смеялись – наверное, фотограф в нужный момент сказал что-то смешное.
Она поднялась выше. Фотографии представляли собой дорожную карту многих лет жизни, поскольку люди на них становились старше. Иногда они позировали в агентстве, иногда где-то в других местах. Многие из этих людей являлись подобием Джонатана. Те же кудрявые темные волосы и светлое лицо с серьезным горделивым выражением. Один снимок, очевидно, сделали на свадьбе: невеста стояла в белом платье, а сияющий счастьем жених – в тюрбане и длинном, украшенном вышивкой сюртуке шервани до колен. Флик жених понравился – похоже, это был лучший день в его жизни.
Постепенно в рамках стали появляться цветные фотографии, и вдруг Флик уставилась на двойника Джонатана.
Она внимательно смотрела на снимок, придерживаясь рукой за стену и поставив одну ногу на следующую ступеньку.
Паренек на фотографии улыбался, его верхний передний зуб отсутствовал, а школьная форма буквально висела на нем. Стандартная одежда для Байрон-Холла – галстук, гольфы, школьная фуражка и все, над чем смеялась Флик, когда прибыла брошюра с образцами формы. Правда, при взгляде на цены смех пропадал. У мальчика на снимке были кучерявые волосы, как у Джонатана, и, хотя Флик не видела, чтобы юноша так же беззаботно улыбался, она знала, что он выглядел бы именно так.
На снимке отец Джонатана, поняла Флик.
– Ты в порядке? – спросил ее главный хранитель.
– Да, прости, – отозвалась она, быстро преодолевая последние две ступеньки. На последней фотографии, на самом верху лестницы была изображена пара – мужчина с черными кудрявыми волосами Джонатана и женщина с длинными каштановыми волосами и материнской улыбкой, смотревшая на ребенка в белом одеяле. Кто этот ребенок, было понятно и так.
В ванной Флик сняла футболку и наполнила раковину водой, убирая с ткани куски еды, прежде чем замочить вещь. Она заметила, что порядок, который Джонатан поддерживал в зале агентства, не распространялся на ванную. Пузырьки с шампунем стояли по соседству с пустыми, на тарелочке скапливались крохотные обмылки, а острая бритва стояла в стаканчике с зубной щеткой.
Она подняла одну из расчесок с раковины, гадая, почему здесь столько всего для волос, хотя шевелюра Джонатана выглядела так, будто его каждый день таскали за волосы.
С каждым прикосновением гребня волосы Флик все больше пушились. По крайней мере, она смогла убрать оттуда картофельное пюре. Флик вымыла их насколько смогла, вытерла полотенцем и надела сухую футболку. От этой вещи пахло стариной, будто она годами лежала в шкафу. Немного великовата, но все лучше, чем ничего.
Замешкавшись на лестничной площадке, Флик заметила комнату с закрытой дверью, где, наверное, спал Джонатан. И еще одну, в которой вовсе не было двери, а пространство напоминало нечто среднее между гардеробом и блошиным рынком. Всевозможная одежда висела на вешалках, была сложена стопками или валялась на полу. Флик заметила громоздкий гидрокостюм, смешные очки для плавания, яркий шарф, какой могла бы надеть ее мама, и даже несколько ползунков.
Флик спустилась по лестнице. Заслышав ее шаги, Джонатан поднял голову. Он как раз наполнял металлический чайник водой из-под крана.
– Все в порядке? – спросил он.
Сам он уже сменил рубашку и закатал рукава.
– Да. Спасибо. – Флик облокотилась о столешницу.
Странно вновь оказаться в тишине турагентства, подумала она. Нереально и даже… скучно. Флик хотелось немедленно приступить к планированию следующего путешествия – руки чесались дотянуться до чемоданов на стене. Вместо этого она постучала по столешнице:
– Значит, так всегда бывает? Побег и спасение? Всегда есть приключение? Всегда… – она старалась подобрать слово между «опасностью» и «весельем», – вот так?
Джонатан задержал на ней взгляд. Гнетущая тишина могла бы запросто расплющить автобус. В следующую секунду на лице Джонатана засияла искренняя улыбка.
– Да, вот так всегда.
Флик улыбнулась в ответ.
Час спустя футболка Флик сушилась перед камином, а она сама доедала сладкую булочку.
Джонатан делал записи в толстом журнале, рядом с которым остывал чай. Отчет Флик в путеводителе был гораздо короче.
– Никак не пойму, почему Тэм так хотел оставить нас в своем мире, – сказал Джонатан, не поднимая головы. – Скорее, страшная встреча со взрослым человеком заставила бы детей побыстрее избавиться от нас. Но они словно нуждались в нас. Очень странно.
Флик согласно промычала. Она повертела в руке лупу Джонатана и взглянула сквозь нее. Чемодан, с помощью которого они путешествовали, светился от магии больше, чем другие.
– Развлекаешься? – спросил Джонатан.
Он захлопнул журнал и повернулся, чтобы положить его на полку.
– Вроде того, – улыбнулась Флик, касаясь плавающих в воздухе магических частиц. – На самом деле просто думаю. – Она опустила руку. – Полагаю, чемодан светится, потому что его использовали, да?
Джонатан, который все еще разглядывал полки, замолчал.
– Чемодан, который мы использовали, чтобы добраться до леса Тэма. – Флик указала на него. – Он светится. Как и из леса Кристаллов, и… из мира с маяком. – Она покраснела. – Это ведь потому, что их использовали, да?
Джонатан не ответил. Он все еще пялился на полку, держа в руках журнал, в котором писал.
Флик покачала головой и снова взглянула сквозь увеличительное стекло. Магия кружила в воздухе, словно приветствуя ее. Внутри, от груди до кончиков пальцев, растеклось тепло.
– Как же мне нравится видеть скрытое от глаз волшебство! Словно мое место действительно в сообществе «Волшебные миры». В этом все и дело.
Джонатан поставил журнал между двумя романами.
– Да, – туманно сказал он.
Флик опустила лупу и нежно провела пальцем по ручке. Ей не хотелось возвращать ее.