Он вдавил газ посильнее, и машина понеслась по хорошо сохранившемуся асфальту дальше от посёлка, вперёд, туда, где асфальт обещал скрыться в небольшом лесу.
Человек и его отец специально смотрели в разные стороны, человек злился, а что думает его отец — он не знал. Поэтому, видел он лишь бескрайние луга высохшей травы и серой земли, пустые и безжизненные, но такие большие, всё–таки красивые, как фотография пост–мортем.
Отец ничего не говорил, изредка говоря куда ехать.
Через час с лишним езды машина въехала в небольшой лесок.
— Это здесь… — выдохнул отец человека. — Первый поворот направо…
Этим поворотом была почти не заметная, наверное, раньше из–за густой травы, но теперь прекрасно просматривающаяся грунтовая дорога, старая и неприглядная. Человек скребнул днищем машины по высокой кочке, и с лёгким испугом его взгляд бросился к лицу отца. Раньше тот бы стал ругаться, но теперь он и не заметил произошедшего. Его взгляд беспокойно блуждал туда и сюда от серой земли до верхушек высохших деревьев, а губы слабо шевелились, и вены на шее слабо пульсировали, будто действительно перегоняли кровь в мозг.
— Ты приедешь на полянку… — сказал отец человека, — ты поймёшь, там дальше тупик… остановись там. Это там. Ты увидишь.
И человек в самом деле увидел на небольшой полянке, куда он приехал через несколько минут, что–то поблёскивающее в ветвях сухого небольшого деревца. Он остановил машину почти впритык к нему и вышел, держа отца за волосы левой рукой, а лопату в правой.
Отец глухо всхлипнул, когда человек приблизился к деревцу. Это оказалась маленькая осина, мёртвая, изящная. А то блестящее в её ветвях — золотая цепочка, безвкусная, некрасивая, несмотря на материал.
— Я подарил её Кате в первый месяц знакомства… Единственное, что я смог купить тогда… — проговорил отец человека.
Сын его поставил голову на землю и взялся за лопату.
— Где копать?
И когда отец человека указал — принялся копать.
Земля копалась легко. Взлетала высоко и оседала, как тополиный пух, иногда попадая на голову отца, но тот не обращал внимания.
— Глубоко закопано? — спросил человек, когда стоял в яме уже по колено
Отец быстро отозвался:
— Да–да… копай! Копай!
Человек копал.
Он не чувствовал усталости, несмотря на то, что взмок.
Глубже, глубже… когда его лопата не пошла дальше, с трудом упёрлась, отец это услышал, и закричал:
— Ну?! Нуууууу?!!
Голос его опять начал теряться, пропадать, так что получалось у него лишь:
— У?! Л’уууууу?!!
Его, конечно, мучило, что он не мог подойти и сам взглянуть в яму.
– ‘его ыыыы ‘ааак ‘олго?!!
Он так тянулся к яме, так пытался заглянуть, что каким–то невероятным усилием оставшихся у него мышц смог сделать так, что голова упала на бок, но этим всё и кончилось, это всё лишь ухудшило, потому что теперь голова лежала лицом от ямы, и видеть даже тех мелочей, которые он видел ранее, отец не мог.
Он лишь слышал, как человек, пыхтя, словно нарочно вылезает из ямы медленно, слишком медленно, вытаскивает оттуда лопату, ещё что–то…
— Смотри.
Отец человека, глядя в могилу, замолчал. Лишь его слёзы капали на белые человеческие кости в полусгнившей одежде.
— Катя…
Человек не стал ни что–либо спрашивать, ни что–то говорить. Опустившись на корточки, он так мягко, как мог, погрузил голову отца в яму и разжал пальцы. Голова упала и ударилась о череп.
Взяв лопату, человек посмотрел вниз:
— Скажи! — горячо взмолился отец. — Скажи что–нибудь, сынок!
Человек подумал и, возможно, что немного через силу, улыбнулся. Он присел на корточки и, посмотрев в могилу, сказал:
— Всё кончилось, чего уж там. Прощай, папа. Не забудь передать привет маме. Я её очень–очень люблю.
И начал засыпать яму землёй.
Он вышел из лесу к машине через час, потому что закапывал могилу так, чтобы вся земля, которая была выкопана, вернулась на своё место. Это показалось ему правильным.
На душе у него было пусто–пусто.
— А вот и ты. Я уж заждался.
Турбо Райдер, опёршийся на свою машину, отпрянул от неё и подошёл к человеку.
— Как отец?
— Я его похоронил. Вместе с матерью.
— Ну и правильно. Что–то кончается, что–то начинается, да?
Человек потерянно молчал. Турбо Райдер хлопнул его по плечу.
— Успокойся. Это ведь то, чего он хотел, правда же?
Человек слабо мотнул головой из стороны в сторону:
— Я спокоен. И я не расстроен. Я… Я не знаю.
Он посмотрел вокруг.
— Всё так пусто теперь, так бесполезно. У меня словно бы ничего нет, и ничего не будет, я не знаю, что мне делать и как, и что…
— Эй–эй–эй! — Турбо Райдер повысил голос и выставил вперёд ладони. — Перед тобой вся Россия, да что уж там, перед тобой весь мир. В тебе память о любящих тебя родителях. И ничего, больше ничего, что могло бы тебя держать. Знаешь, твоему отцу можно даже позавидовать. Смог бы кто–то уйти из этого мира, осознав, как он счастлив жить в нём и как его любит?
— Что? Откуда ты? А… — человек, немного против своей воли, усмехнулся. — Ну, да…
Турбо Райдер продолжал:
— Значит, всё было не так уж и плохо. Значит, что мрака почти и нет.
— Мрака почти и нет…
Человек подошёл к машине отца и притронулся к её уже остывшему капоту.
— Может скажу глупость, но хотелось бы, чтобы у Герберта тоже всё было хорошо.
— Он вовремя остановился, — кивнул Турбо Райдер. — А это очень важное умение. Он смог перестать давить на того, кого любил, так что для него это — тоже начало чего–то хорошего.
— Что? — со смехом переспросил человек. — Того, кого любил? Ох… ох. Теперь–то я это вижу.
Он покачал головой и улыбнулся, стоя перед капотом. После он залез на него и лёг, опёршись на лобовое стекло, так, чтобы смотреть в небо:
— Фиолетовая Луна — что–то таинственное и непонятное, — сказал он. — Как думаешь, смог бы я побывать там?
— Если захочешь, — ответил Турбо Райдер.
— Если захочу…
Человек улыбнулся, потому что его повеселили мысли о том, каково ему было бы на Луне, а ещё он вспомнил отца, вспомнил мать, пусть и воспоминаний о ней было мало.
Все эти мысли: про Луну, отца, мать, даже Герберта, все они были хорошими. Тёплыми. Добрыми. Человек улыбнулся шире.
— Да… — сказал он. — Если захочу, я смогу всё, что угодно. Ведь это мой мир… Знаешь, — сказал он, повернув голову к Турбо Райдеру. — А ведь я… ведь я счастлив. Счастлив жить на этом свете.
А потом человек стало весело и забавно. Посмотрев на Турбо Райдера, он сказал:
— И всё–таки это я тебя выдумал.
— Во–первых, нет, — иронично улыбнулся Турбо Райдер. — А во–вторых, даже если и так, это не сделало бы меня менее реальным.
После, кивнув, он уселся в машину, завёл её, та, взревев движком, рванула по дороге и скрылась в стороне, откуда ранее приехал человек.
А он сам так и остался лежать на капоте старой машины отца, смотря в небо и улыбаясь. Ему было хорошо. Может быть он немного приврал, когда сказал, что счастлив жить на свете, но к этому чувству он был очень и очень близок.
Königsberg (05/2016) — Wehlau (02/2020)