Впрочем, турки – и так далеко не последние люди в этом мире в плане своей жёсткой силы. И они продолжают из года в год накачивать свои мускулы.
В этом смысле уместно вспомнить события так называемой «арабской весны» с 2010 года, когда турецкое руководство говорило о том, что Вооружённые силы Турции «дойдут за неделю до Дамаска» и даже говорило про «пятничный намаз» в столице Сирии.
И что в сухом остатке? Невзирая ни на что, невзирая на вторую по численности армию в составе НАТО, ВС Турции смогли в итоге очистить лишь некоторую узкую буферную зону вдоль своей границы с Сирией. Да и то, это произошло в результате «непротивления», а сказать точнее – договорённостей с Россией.
Зато турки извлекли из Сирии для себя уроки про свои сильные и слабые стороны. В числе сильных сторон – стратегическое планирование и мягкая сила страны. И в Ливии Турция выступила по сравнению с Сирией на качественно новом уровне. Про рост турецкого качества можно сказать и после войны в Нагорном Карабахе.
Что же до Украины, то там Турция демонстрирует крайне умный, сбалансированный подход. Как мы можем видеть, турки раз за разом говорят своим «тесным партнёрам», среди которых Россия далеко не в одиночестве: «Давайте с вами отставим политику в сторону и будем, невзирая на все разногласия, развивать наши торгово-экономические отношения…»
Евгений Сатановский: Да по России – именно так это работает…
Иван Стародубцев: Стратегия «сотрудничество, невзирая на разногласия» у турок отлично работает, хоть с Китаем с Синьцзян-Уйгурским автономным районом, хоть с Россией с Крымом и с операцией на Украине. То есть здесь спорим, а здесь – работаем сообща… Помноженная на турецкую предприимчивость, на мягкую силу, на элиту, которая, хоть проправительственная, хоть оппозиционная, чётко понимает национальный интерес, эта стратегия и приводит к тем успехам турок, о которых мы сегодня говорим.
Евгений Сатановский: Беда в том, что наша элита понимает государственный интерес как свой личный. Есть такая израильская поговорка: «Хорошо мне – хорошо Израилю!» Абсолютно та же самая ситуация – я сталкивался с этим много раз, – когда человек, группа, клан, ведомство, структура пропихивает исключительно свои интересы. И они могут быть групповыми, но вовсе не обязательно – национальными.
Точно так же мы столкнулись с этим на православии. Да, наверное, Русская православная церковь очень укрепилась за последние 30 лет и освоила, что называется, всё начальственное пространство, куда она с успехом дотянулась. Вот тут – прямо блестящие успехи. Начала, опираясь на начальство, заходить в образование, в правоохранительные системы, в силовые ведомства, всё правильно. Но при этом, это – от 2 до 5 % населения. 2 % – в провинции, 5 %, максимум, – в столице. И эта тенденция – не на усиление, не на увеличение. Тут, хоть тресни, ничего не сделаешь.
А под сурдинку пошёл радикальный ислам. Потому что в многонациональной и поликонфессиональной стране с огромными неправославными и нехристианскими территориями, да и к тому же ещё вчера – стране атеизма, не воинствующего, но атеизма, где в головах у населения – вакуум, чистый лист, вы не можете, покровительствуя одной религии, не давать возможности развиваться всем остальным.
При этом было видно какие проповедники идут на исламскую «полянку». И это была абсолютная катастрофа, потому что шли радикалы.
А кто у вас пойдёт, если не радикалы? «Братья-мусульмане»? Ну хорошо… ХАМАС, которому покровительствуют турецкие «Братья-мусульмане» и Катар?
Но это совершенно точно не имеет никакого отношения к российской государственности. Может, это будет иметь отношение к турецкой государственности, но уж точно не к российской. И вот и получается, что у нас с военной составляющей – всё нормально, с экономической – огромный вопрос… При этом огромный вопрос – с производством… С финансами – не вопрос: денег много даже сейчас, когда половина резервов потеряна.
Как и всякая либерально-демократическая система, она выстроена ровно для того, чтобы деньги гуляли туда-сюда, совершенно свободно, никому не мешая. При этом они почему-то гуляют отсюда-туда, из России – во все стороны света. Но это – то же самое, что у палестинцев. Мы в данном случае просто копируем палестинскую систему, где производство чего угодно практически отсутствует. Созидающего сектора там нет, а есть масса финансовых инструментов, которые ровно для того и создавались, чтобы можно было куда-нибудь деньги утырить.
А вот чего у нас совершенно точно нет… У нас нет ни стратегии, ни даже внятной тактики на среднесрочную перспективу. Я уже про долгосрочную перспективу и не говорю. Чтобы она говорила: так, в этом регионе, мы делаем вот это, вот это и вот это… Мы в этом регионе и на этом этапе должны добиваться вот того, в том – вон того, а если мы терпим какое-то поражение, то наши действия должны быть такими-то и такими-то…
Мы тут вспоминали удивительную историю начала 2000-х годов. 2007-го, 2008 года… Когда должен был возглавить ПАСЕ в качестве спикера известный нам с вами Михаил Витальевич Маргелов. Он был главой некой консервативной фракции в Европарламенте. В общем, вице-спикер ПАСЕ должен был стать спикером. Отлично! Здорово! Потом прошёл доклад некоего скандинава, в котором было чёрным по белому написано, что Маргелова никак нельзя ставить на место спикера ПАСЕ по той одной-единственной, простой причине – он представляет Россию. Невозможно допустить, чтобы представитель этой страны занял позицию, которая могла бы как-то влиять на назначения в ключевых органах Евросоюза, либо каким-то образом усиливать позиции России. А потом, когда началась история с грузинской «Пятидневной войной», так на это всё вообще забили болт. И отечественный МИД ничего не сделал.
Заметьте, это случилось ещё до того, как Россия лоб в лоб столкнулась с тем, что нас в Европе никто не ждёт. Что мы платим деньги фактически только за то, чтобы наши чиновники сидели бы где-то в Страсбурге и Брюсселе в уютных кабинетах, удобных креслах и получали бы командировочные в свободно конвертируемой валюте, попутно решая вопрос образования детей за границей и прочие столь же приятные кунштюки.
Ещё не было даже речи о том, что Россию будут пинать, как это произошло после украинского кризиса, за всё что угодно, за всё, что было и чего не было, и она не сможет сделать ничего…
Вот сейчас, в 2022 году, не в 2007-м, а в 2022-м, потеряв 15 лет, мы оказались в ситуации, когда нам нечего ловить в Евросоюзе, нам нечего ловить в ПАСЕ, мы не можем даже передвигаться на территории Европы, и уж тем более никто там не будет рассматривать российские аргументы. Абсолютно никого не интересует, чего Россия хочет, что Россия будет делать, мы фактически сегодня находимся в состоянии войны. Да, в качестве плацдарма и полигона – Украина. Однако вообще-то воюем мы с коллективным Западом. Причём мы воюем без правил. Никаких правил-то больше нет.
Вопрос: а зачем это всё было? Чего мы выиграли уступками, делая вид, что мы не замечаем всех тех нарушений, которые есть?
Ну хорошо, я могу предположить, что Путин лично после Мюнхенской речи понял, что нужно готовиться к столкновению, и армия начала готовиться, и оборонка начала готовиться… Хотя и, с моей точки зрения, при гигантском сопротивлении, опять же, финансово-экономического сектора нашего правительства. Причём, зачастую, лобовом сопротивлении. И до сих пор много вопросов к тем, кто всё ещё остался в правительстве командовать – к Набиуллиной, к Силуанову и ко всем остальным людям, которые распоряжаются российскими деньгами. Потому что не ровён час, завтра будет то, что было вчера: останемся вообще без денег.
Вопрос: а дипломаты что делают? У нас есть хоть кто-нибудь, кто всерьёз выстроил линию поведения этой империи, в которой мы сидим?
Ну нельзя же всерьёз воспринимать людей, которые пишут стратегии – Дугина, Кургиняна, Вассермана и всех остальных представителей «клуба знатоков». Или отдельно взятых представителей творческого цеха, которые внезапно решили поиграть в политиков.
Это – не политика, это – не идеология. Это просто сущее позорище. Здесь у нас – вакуум. Что называется, конь не валялся.
У турок это есть, у китайцев это есть, а у нас этого нет…
Иван Стародубцев: Здесь мы возвращаемся к части разговора, касающейся турецкой глобальной стратегии.
Помимо всего прочего, турки строят свой стратегический расчёт ещё и на том, что Запад, включая США и Европейский Союз, довольно давно находится на плато своего развития и уже демонстрирует первые, но достаточно серьёзные признаки стагнации. И далее траектория движения Запада получит ещё и вертикальную составляющую – вниз. Турция к этому тоже готовится.
Вопрос для Турции заключается в том, какое наследие и какое наследство после себя оставит Запад, чтобы оно могло достаться туркам? По-видимому, это – постколониальные страны: прежде всего в Африке, но также в Юго-Восточной Азии и в Латинской Америке, где рука Запада слабнет или ещё только будет слабнуть. Турция присматривается к этим регионам ровно так же, как присматривается она к постсоветскому пространству.
Именно отсюда – история непрекращающейся драки между Турцией и Францией за влияние в Африке, которая ушла на второй план, не говорю – закончилась, лишь только в начале 2022 года, когда Россия начала свою спецоперацию на Украине. Эта серьёзная вводная обнаружила наличие у Турции и у Франции общих тактических интересов на Украине, что проявилось в их общем предложении по эвакуации боевиков, засевших на мариупольской «Азов- стали».
Турецкое руководство чувствует, что европейский лидер измельчал. Они носятся б-г знает с какими ценностями – с одной стороны. С другой стороны, тема вступления в Европейский Союз у Турции, по сути, уже снята с повестки дня. Существовавшее ранее Министерство по делам Европейского Союза сегодня существует на уровне Департамента в составе Министерства иностранных дел. И занимается оно, по сути говоря, «поддержанием штанов» на евроинтеграционном проекте. При полном понимании турками того, что Турция – уже в Евросоюзе. И я не оговорился…