После этого проходит три дня, пять дней, наконец падишах ей сказал:
— Не так давно ты кое-что обещала, — и напомнил ей, что она тогда говорила.
— Потерпи, мой падишах, — отвечала девушка, — через девять месяцев и десять дней…
И падишах стал ждать, когда исполнится девять месяцев и десять дней. А у султанши тем временем день ото дня стал расти живот. И вот ее уже буквально на руках носят, считая, что она должна родить ребенка с золотыми локонами.
В это время ее старшие сестры на кухне злились и говорили между собой: «Если она родит, как обещала, детей с золотыми локонами, что с нами будет?»
Короче говоря, проходит девять месяцев, и вот уже считают дни. Нанимают повитуху.
Тогда одна из сестер, улучив минутку, тайно разыскивает повитуху и говорит ей:
— Послушай, госпожа повитуха, вот тебе горсть монет. Как только султанша родит, изыщи способ уничтожить детей, а на их место подложить двух щенков.
Наступает срок, младшая сестра рожает. Смотрит повитуха, а тут два ребенка, мальчик и девочка, сияющие, как свет дня, с золотыми локонами. Повитуха тотчас же их забрала и на их место положила двух щенков.
Приходят к падишаху вестники и говорят:
— Наш падишах, госпожа султанша разрешилась от бремени, она родила двух щенков.
На этот раз гнев падишаха перешел все границы, он приказал:
— Волоките эту девку и засыпьте по горло камнями! Пускай ее нечистая слюна каждый день течет изо рта!
Пусть пока эта девушка останется там, где ее засыпали камнями, а мы перейдем к ее детям.
Повитуха положила детей в сундук и бросила его в море.
Вот сундук плывет по морю, плывет, а вблизи от моря, на горе, один дервиш, удалившийся от мира, разбил шатер и предавался там молитвам. Он охотился на дичь, ловил рыбу, ел то, что ниспошлет Аллах на пропитание, да благодарил его. Старик-дервиш, который не вмешивался в мирские дела…
Однажды вышел дервиш на берег моря, чтобы половить рыбу, и увидел: к нему по воде, переваливаясь с боку на бок, подплывает сундук. Дервиш тотчас же протянул свой посох к сундуку и сказал:
— О боже, если это какое-то добро, то брошу его снова в море, а если живая душа, то пусть она будет товарищем моей душе.
Вытащил дервиш сундук на берег, открыл, глядит — и что же видит? Два ребенка — мальчик и девочка, — да такие сияющие, что глазам больно на них смотреть, лица их словно кусочки луны!
— О боже, — сказал дервиш, — ты послал мне этих детей, так пошли же теперь и пропитание для них.
Глядит, а с горы спускается олениха, вымя — полное, лопается от молока. Старик-дервиш тотчас вложил один из сосцов в рот мальчику, другой — в рот девочке, и олениха стала кормить их. Потом она оставила детей и ушла. И вот каждое утро и каждый вечер эта олениха приходила кормить детей. Пока они не отлучились от молока, это животное заменяло им мать. А старик-дервиш в радости благодарил Аллаха: эти дети стали для него отрадой.
Так детям исполнилось по три или по четыре года. Олениха перестала приходить. Теперь дервиш начал кормить-питать детей мясом дичи.
Проходят годы, дети подросли, стало им по двенадцать или по тринадцать лет. Однажды дервиш им говорит:
— Послушайте-ка, сынок и дочка, пришел срок моего обета, я скоро умру. Вот тут моя двустволка, тут моя сеть для ловли рыбы. Когда я умру, живите, дети, на здоровье. Теперь пусть один из вас выроет могилу, а другой согреет воду. Обмойте меня, похороните. Когда вам станет трудно, помолитесь над изголовьем моей могилы, и Аллах вам поможет.
— Смилуйся, отец-дервиш, — заплакали дети, — как мы будем жить одни на этой горе без тебя?!
Все напрасно, дервиш в тот же миг умер. Стали дети стонать, плакать, но что тут можно поделать?
Как велел отец-дервиш, дети разожгли очаг, согрели воду, обмыли как положено своего отца и похоронили. С этого дня стали они ловить дичь, рыбу, как делал их отец-дервиш, тем кормились и жили.
Снова проходит время. Детям исполнилось по четырнадцать или по пятнадцать лет. И вот однажды падишах отправился на охоту. Преследуя дичь, падишах попал в то место, где стоял шатер, в котором жили дети. Смотрит падишах, а в шатре мальчик и девочка, такие прекрасные, сияющие так, что глазам больно смотреть.
Понравились они падишаху, стал он их ласкать.
— О боже, — сказал падишах, — мне ты даешь щенков, а таких детей посылаешь на вершину какой-то горы.
Вечером вернулся падишах к себе во дворец, прижал руки к вискам — задумался. Спрашивают его:
— О падишах, почему ты так печален?
— Как же мне не печалиться, — отвечает падишах, — на вершине какой-то горы живут такие прекрасные дети. А мне Аллах дал двух щенков.
Эти слова падишаха дошли до ушей сестер. Они тотчас же отправились к повитухе.
— Как же так, госпожа повитуха, — сказали они, — дети-то, оказывается, не умерли, выросли, говорят, они живут на вершине такой-то горы. Вот тебе горсть золота, уничтожь их.
Старуха-повитуха тут же поднялась с места, надела зеленую ферадже, голову покрыла зеленым покрывалом, на ноги натянула желтые сафьяновые сапожки, взяла в руки палку и, постукивая ею, отправилась прямо к тому шатру, где жили дети, на вершине горы.
Входит повитуха в шатер и говорит:
— Ах, доченька, пожалей меня, моя птичка, я иду в Хиджаз1. Не пропустить бы мне время намаза, хочу совершить его здесь.
— Входи, матушка, входи, — подбегает к ней девочка, целует ей лицо, глаза, готовит ей воду для омовения и все, что нужно, подает полотенце — прислуживает.
Короче говоря, повитуха совершила намаз. Потом они сели, и после обмена приветствиями и расспросов о здоровье старуха-повитуха спросила девочку:
— Ты здесь одна, дочка?
— Нет, матушка, — ответила девочка, — у меня есть брат.
— Где же он?
— Ушел на охоту. Он добывает, а я варю-разливаю…
— Ах, как это хорошо, доченька, — сказала старуха-повитуха, — очень хорошо, но тебе должно быть скучно здесь одной. Вот говорят, в каком-то месте есть Сам-Он-Танцует-Воротник-Его-Играет. Попроси своего брата достать эту вещь, она прекрасно позабавит тебя на вершине этой горы.
— Ах, матушка, — отвечала девочка, — у меня один-единственный брат. Как же мне посылать его в такую даль, как же не пощадить его?
— Ну, что же, доченька, он ведь молодец. Что с ним случится? За три-четыре дня обернется туда и обратно. А ты потом так позабавишься! — сказала старуха.
Короче говоря, она сильно раззадорила девочку, и та ей ответила:
— Ладно, я попрошу брата достать вещь, о которой ты говоришь.
— Как настанет вечер, — стала учить девочку старуха, — ты обвяжи голову платком и, когда твой брат спросит: «Что с тобой?» — скажи: «Что мне тут делать одной на вершине горы. А говорят, в таком-то месте есть Сам-Он-Танцует-Воротник-Его-Играет, достань мне его, и я повеселюсь».
Так они решили, и старуха ушла. А девочка обвязала себе голову платком и уселась, насупившись. Когда пришел брат, она встретила его неприветливо, взяла у него из рук сети и прочее. Мальчик растерялся:
— Что с тобой, сестра? — спрашивает он.
— А что может быть… Ты совсем обо мне не думаешь. Я сижу тут на вершине горы, как джинн… А я ведь тоже живой человек… Вот говорят, в каком-то месте есть Сам-Он-Танцует-Воротник-Его-Играет. Достань мне его, и он будет меня развлекать, когда тебя нет, — отвечает девочка.
— Оставь это, сестра, кто знает, где находится та вещь, которую ты просишь. А вдруг я там погибну. Что ты тогда будешь делать? — говорит мальчик.
А девочка все настаивает:
— Достань, достань… Ты должен пойти…
Мальчик очень любил свою сестру, не хотел, чтобы она огорчалась, и поэтому в конце концов сказал:
— Ну, что делать, в таком случае пойду добывать эту вещь!
Когда наступило утро, мальчик встал, совершил омовение, потом у изголовья могилы отца-дервиша — намаз в два раката, сказал: «О боже, сохрани меня невредимым» — и отправился в путь.
Вот идет он, идет и встречает какого-то дервиша. Мальчик говорит ему:
— Я слышал, где-то есть Сам-Он-Танцует-Воротник-Его-Игра-ет, я иду его достать.
— Ох, сынок, — отвечает дервиш, — тот, кто тебя за ним послал, сделал недоброе дело, но иди, и да поможет тебе Аллах. А теперь слушай меня хорошенько. Возьми вот эти три окка смолы. На своем пути ты встретишь женщину-дэва. Если мухи влетают к ней в рот, а вылетают из зада, значит, она спит. А если они влетают к ней в зад, а вылетают изо рта, значит, она бодрствует. Если она не спит, тотчас же сунь ей в рот один окна смолы и хватай ее за правую грудь 2. Потом спрашивай у нее дорогу, она тебе ее укажет.
Мальчик простился с дервишем и отправился в путь. Через некоторое время пришел он к той женщине-дэву. Смотрит: мухи влетают ей в зад, а вылетают изо рта. Тотчас же мальчик бросил ей в рот смолу и ухватился за ее правую грудь. Стал сосать, причмокивая. Женщина-дэв оглядела его и говорит:
— Ну, сын человека, если бы ты не ухватился за мою правую грудь, я бы размахнулась тобой и влепила бы тебя в свою смолу. Куда это ты идешь?
— Я слышал, есть где-то Сам-Он-Танцует-Воротник-Его-Играет, иду его достать, — ответил мальчик.
— Я об этом ничего не знаю, — сказала женщина-дэв. — Далеко отсюда живет моя старшая сестра, она больше меня, она знает. Иди к ней, и она тебе все расскажет.
Мальчик снова пустился в путь. Идет он, идет и встречает вторую женщину-дэва. Смотрит: у нее тоже мухи влетают в зад, а вылетают изо рта. Бросил мальчик ей в рот один окка смолы и ухватился за ее грудь. Тогда женщина-дэв и говорит:
— Ну, сын человека, ничего не поделаешь, ты стал моим сыном. Откуда и куда ты идешь?
— Где-то, я слышал, есть Сам-Он-Танцует-Воротник-Его-Игра-ет, я иду его достать, — отвечает мальчик.
— Я об этом ничего не знаю, — сказала и эта женщина-дэв, — но там дальше живет моя старшая сестра, она больше меня, она знает. Ступай спроси у нее.
Мальчик уходит и отсюда, опять пускается в путь и спустя некоторое время добирается до третьей женщины-дэва. Смотрит: и у нее мухи влетают в зад, а вылетают изо рта. Мальчик бросил ей в рот оставшуюся смолу и припал к ее груди. Женщина-дэв ему и говорит: