— У моего отца-падишаха алмазный венец,
как тяжко выносить сердечную боль,
даже у мудреца Лукмана 2 нет от нее средства.
Ах, мой Бахтияр, ты сгубил меня,
из-за тебя увяло мое тело,
которое прежде цвело, как роза.
В этот самый миг в окно постучали — тук-тук! — прилетела белая птица и спросила:
— Спит ли мой Бахтияр? Пусть спит, пусть спит, да будет он осыпан розами.
И, ничего больше не добавив, птица — фыр-р-р! — опять улетела.
На следующее утро служанка пошла к султанше-матери и сказала:
— Послушай, госпожа, ночью девушка вроде с кем-то разговаривала. Неизвестно, кто она такая… Давайте ее прогоним!
Но султан-ханым, мать шахзаде, решила: «Сначала нужно хорошенько разузнать, кто она такая и с кем разговаривает» — и приставила к девушке другую служанку, которая только притворилась глухой.
Вот служанка сделала вид, будто уснула, а сама подслушала песню девушки:
— У моего отца-падишаха алмазный венец,
как тяжко выносить сердечную боль,
даже у мудреца Лукмана нет от нее средства.
Ах, мой Бахтияр, ты сгубил меня,
из-за тебя увяло мое тело,
которое прежде цвело, как роза.
На мои пяльцы села птица,
вспыхнуло мое сердечко, переполнилось кровью,
средство от моего недуга нашел Кельоглан.
Ах, мой Бахтияр, ты сгубил меня,
из-за тебя увяло мое тело,
которое прежде цвело, как роза.
Девушка пела эту колыбельную, и тут — фыр-р-р! — прилетела птица и спросила:
— Спит ли мой Бахтияр? Пусть спит, пусть спит, да будет он осыпан розами.
И птица улетела. А служанка услышала все это, но не могла понять, что произошло. Еле-еле дождалась она утра и пошла, плача, рано утром к султан-ханым, матери шахзаде.
— Помилуй, госпожа, — сказала служанка, — я не могу объяснить, с кем и о чем говорила ночью эта девка. Пойдите и послушайте сами…
Наступила ночь. Падишах и султанша-мать спрятались снаружи у двери жилища девушки и стали прислушиваться. А девушка опять запела колыбельную:
— У моего отца-падишаха алмазный венец,
как тяжко выносить сердечную боль,
даже у мудреца Лукмана нет от нее средства.
Ах, мой Бахтияр, ты сгубил меня,
из-за тебя увяло мое тело,
которое прежде цвело, как роза.
На мои пяльцы села птица,
вспыхнуло мое сердечко, переполнилось кровью,
средство от моего недуга нашел Кельоглан.
Ах, мой Бахтияр, ты сгубил меня,
из-за тебя увяло мое тело,
которое прежде цвело, как роза.
Моим дворцом стал сеновал,
мои глухие служанки побили меня.
Спи, мой Бахтияр, ты сгубил меня,
из-за тебя увяло мое тело,
которое прежде цвело, как роза.
На глазах у падишаха появились слезы, он сказал, обращаясь к султан-ханым:
— Эта девушка, оказывается, тоже дочь падишаха. Вы причинили бедняжке много мучений.
В это время в окно постучали — тук-тук! — прилетела птица.
— Спит ли мой Бахтияр? Пусть спит, пусть спит, да будет он осыпан розами. Разве мои жестокие родители еще не поняли, кто ты, еще не уложили тебя на ложе в честь недели рождения ребенка, а моего сына в золотую колыбель? — спросила птица и — фыр-р-р! — улетела.
Падишах и султан-ханым чуть с ума не сошли от радости. Они уже обо всем догадались, но как поймать птицу…
Ну ладно. Падишах взял ребенка, а султан-ханым — свою невестку за руку и отвели их во дворец.
Потом открыли и вычистили спальню шахзаде, которая двадцать лет стояла запертой. Уложили девушку на ложе в честь недели рождения ребенка, а его самого — в золотую колыбель.
Наступила следующая ночь, снова на сеновал прилетела птица и увидела, что здесь никого нет. «Увы и ах, неужели их прогнали?! А может быть, взяли во дворец?» — с этими словами птица влетела во дворец и направилась прямо в спальню. Она стряхнула птичье одеяние и превратилась в юношу. Девушка и ребенок спали, шахзаде стал их ласкать. В этот миг в комнату вошли родители шахзаде и, увидев, что сын сбросил птичье обличье, попытались кинуть перья в огонь. Но юноша сказал:
— Ради бога, постойте, а не то потеряете меня совсем. Если хотите спасти меня, завтра разожгите вон на той горе большой огонь и бросьте в него мое птичье одеяние. А перед этим плотно закупорьте дворец со всех сторон, так, чтобы не оставалось отверстия даже с игольное ушко. Пусть сорок белых и сорок черных невольниц поднимут крик: «Шахзаде Хюсню Юсуф бросился в огонь!» Тогда птицы-пери, сколько их ни есть, кинутся в огонь, чтобы спасти меня. Тут я от них и избавлюсь.
На следующий день, как сказал шахзаде, на горе разожгли большой огонь и бросили в него птичье одеяние юноши. Сорок белых и сорок черных невольниц стали кружить у огня и кричать: «Шахзаде Хюсню Юсуф бросился в огонь!» Тут одна за другой начали прилетать птицы и кидаться в огонь. Так они и сгорели с треском, а шахзаде таким способом избавился от пери.
Сообщили радостную весть родителям девушки. Устроили свадьбу на сорок дней и сорок ночей. Шахзаде и девушка до конца своих дней жили радостно и счастливо.
Они достигли цели своих желаний, а мы залезем на кровати.
То ли было, то ли не было. Жил один старый, бедный дровосек. У него были жена и дочь. Дровосек рубил в лесу дрова, продавал их, тем они и жили.
Как-то раз дровосек нарубил дров, взвалил их на спину и отправился в город. По дороге он утомился, положил свою ношу на камень, а сам присел, прислонясь спиной к скале, и громко вздохнул: «Ох!» В тот же миг скала сдвинулась с места, и перед стариком возник арап — одна губа у него была на земле, другая — на небе. Арап спросил старика:
— Чего ты хочешь? Ты позвал меня. Мое имя — Ох.
— Я тебя не звал, — ответил старик, — я притомился и вздохнул: «Ох!»
Арап разгневался:
— Значит, ты без нужды потревожил меня! Теперь я тебя съем!
Дровосек перепугался и стал умолять:
— Только не ешь меня, я дам тебе все что захочешь!
Тогда арап сказал:
— Я тебя не трону. Но с одним условием: ты приведешь ко мне первого человека, которого встретишь у себя дома.
Старик от страха согласился, ушел оттуда и направился домой. Только он открыл дверь, а навстречу ему — его дочь. Увидев ее, бедняга заплакал. Жена и дочь удивились, почему он плачет, и дровосек, проговорив: «Что мне еще остается, как не плакать?», рассказал о случившемся в тот день.
Муж и жена принялись охать и вздыхать, дочь тоже огорчилась, но делать нечего. Чтобы спасти родителей, она согласилась пойти к арапу и сказала им в утешение:
— Не горюйте. Я буду часто приходить повидаться с вами, а нет, так вы станете навещать меня.
На следующий день дровосек взял с собой дочь и отвел ее к скале, где был вчера. Арап узнал, что они пришли: скала тотчас же сдвинулась с места. Он ухватил девушку за руку и втащил под скалу. Здесь было темно, как в пещере. Когда глаза девушки привыкли к темноте, она увидела, что они стоят на площадке каменной лестницы. Арап взял девушку за руку, и они начали спускаться по ступенькам. Так они дошли до зала, в который выходили двери множества комнат. Тут арап сказал:
— Я забрал тебя у твоего отца по воле Аллаха. Отныне ты — госпожа этого дома. Вот тебе ключи от всех комнат. Открывай какую захочешь комнату, кроме той, которая находится в самом конце зала. Вот отдельно ключ от сада. Когда соскучишься, пойди погуляй…
Девушка стала с изумлением оглядывать этот огромный дворец. Арап же спустя немного времени исчез.
Так девушка постепенно обходила дворец, отпирая одну комнату за другой. Когда ей становилось скучно, она выходила в сад погулять. Но все время девушка не переставала думать о комнате, в которую арап не велел ей входить: что там? Она выдержала неделю, но в конце концов не смогла преодолеть свое любопытство, решила: «Будь, что будет» — и открыла комнату. Что же она тут увидела? По всей комнате разбросаны человечьи скелеты, полусгнившие трупы, на полу пятна крови… Увидев это, бедная девушка закричала, захлопнула поскорей дверь и убежала.
Ну убежать-то она убежала, но никак не могла прийти в себя от страха перед тем, что увидела. Ей нужно было кому-нибудь рассказать об этой тайне, излить душу.
Вечером, когда арап вернулся домой, девушка попросила его:
— Мне очень хочется повидать моих родителей. Приведи их ко мне.
— Хорошо, — ответил арап, — завтра же приведу твою мать.
На следующий день пришла мать девушки. Они обнялись.
— Ну как, доченька, — стала спрашивать женщина, — хорошо, ли тебе здесь живется?
Девушка оглянулась кругом и, не увидев арапа, принялась рассказывать о том, что обнаружила в тайной комнате. Пока девушка рассказывала, ее мать время от времени сверкала белками глаз. А девушка ей говорила:
— Ради бога, матушка, не делай так, а то твои глаза становятся похожи на глаза арапа.
Когда девушка окончила свой рассказ, ее мать встряхнулась и превратилась в арапа. Он сказал:
— Скорее раздевайся. Сейчас я тебя съем.
Девушка стала плакать и умолять, но арап не сжалился. Поняв, что плакать и просить бесполезно, девушка ответила:
— Ну если так, разреши мне сначала сходить в баню. Я помоюсь, совершу омовение, тогда ешь.
— Ладно, — согласился арап, — только возвращайся быстрей. Я буду ждать у дверей бани. Смотри не вздумай убежать, я найду тебя хоть на другом конце света.
Девушка собралась, пошла в баню. Придя туда, она разделась и села в сторонке. Хозяйка бани увидела, что все моются, но одна женщина забилась в уголок, не моется, не разговаривает, а беззвучно плачет. Хозяйка подошла к женщине и спросила:
— Госпожа, что у тебя за горе? Почему ты плачешь?
Девушка сначала не хотела говорить, но, когда хозяйка бани стала настаивать, рассказала, что с ней случилось. Хозяйка бани глубоко задумалась, а потом сказала:
— Не плачь, госпожа, я нашла выход. Сейчас мы позовем одну из служанок бани и пошлем ее достать два-три аршина полотна, немного смолы и немного хлопка. Скроим из полотна чехол по твоей фигуре, обмажем его сверху смолой и облепим хлопком. Когда ты наденешь это платье, то превратишься в необыкновенное существо. В этом облике ты выйдешь из бани, и твой муж не сможет узнать тебя… После этого — Аллах милостив…