— Ты как сюда попал? — спрашивают его дэвы.
Тот так и обмер! Дрожащими губами он рассказывает им все — с начала до самого конца.
— Брат твой — бедняк; за то, что ты его прогнал, судьба его вышла такая, а твоя будет вот какая! — сказали дэвы, разорвали его на сорок частей и закусили им на славу.
Было — не было, здесь — ничего, у аллаха же много всего! В прежнее время жили муж да жена. И была у них только одна дочь. Жили они ни бедно, ни богато и возносили хвалу аллаху.
В один из дней бедная женщина заболела.
Долго лежит она в постели, ее смотрят хекимы и ходжи, не находят для нее лекарства, и в конце концов она умирает.
Муж и дочь горько плачут, соблюдают траур.
— Но что же нам делать? На то воля аллаха! Стало то, что, должно быть, умер тот, кому не жить!
Так как девочка была еще очень мала и ей трудно было справляться со всеми домашними работами, да и к тому же она не переставая плакала о матери, отец решил жениться.
«Поищу-ка я себе жену, а ей мать: может быть, ребенок забудется и перестанет печалиться», — думает он и говорит об этом соседям.
И вот этому человеку находят невесту и обручают ее с ним.
А у его второй жены была дочка. Но только падчерица была куда красивее мачехиной дочки. Эта рядом с той казалась совсем безобразной, и потому женщина возненавидела дочь своего мужа.
«Как бы мне извести ее?» — думает она и решает ждать удобного случая.
Всю работу по дому она заставляет делать падчерицу; что та ни сделает, все ей не по нраву: она только бьет да ругает ее. Так и жила бедная девочка, грустя по матери и перенося побои мачехи, и все думала о том, как бы найти себе смерть.
Как-то раз жена говорит мужу:
— Или убери эту девчонку с глаз моих долой, или меня оставь!
Когда она так сказала, муж, не имея сил отказаться от ее прелестей, подумал: «Уведу-ка я лучше девочку да отдам кому-нибудь».
Однажды он зовет ее:
— Пойдем-ка с тобой погуляем.
А так как девочке очень надоели притеснения мачехи, то она с радостью соглашается, приодевается и со словами: «Пусть хоть отдохнет немного моя голова!» — идет в лес за отцом.
Вот они идут; мало ли идут, долго ли идут — у отца язык не поворачивается сказать кому-нибудь: «Возьмите девочку!»
Толкуя так и этак, они проходят двухчасовой путь; наконец приходят на вершину горы, садятся там немного отдохнуть, и девочка отходит довольно далеко в сторону, чтобы совершить омовение. Тем временем отец находит две сухие тыквы, связывает их одну с другой, подвешивает к дереву и уходит.
Девочка вскоре приходит обратно, глядь! — а отца нет; ищет-поищет — не находит. Подходит к дереву, видит: висят две тыквы, качаются на ветру и стучат одна о другую: тык-тык! Девочка расплакалась.
— Тык-тык, тыквочка, бросил меня в горах и ушел батюшка! — Приговаривая так, она выбирается на дорогу и идет.
Мало ли идет, долго ли идет, по горам ли, по долам, по ровному ли месту идет, пьет водицу из ручьев, слышит песни соловьев, охая и вздыхая идет.
Время клонится к вечеру. Девочка подходит к какому-то источнику. Начинает темнеть. Она влезает на дерево и остается там на ночь.
А как раз на утро следующего дня вышел на охоту сын падишаха; он бродил, бродил по лесам и горам и подошел к тому источнику.
Лишь только увидала его девушка, сказала:
— Тык-тык, тыквочка, бросил меня в горах и ушел батюшка!
Шахзаде поднял голову, глядь! — на дереве сидит девочка, словно четырнадцатидневная луна.
— Ага, вот и моя добыча сегодня! — говорит он и подходит к дереву. — Девочка, ты ин[49] или джинн? — спрашивает он, а та отвечает:
— Не ин я и не джинн; я такой же человек, как и ты.
— Ну-ка, спускайся, говори, кто ты такая?
Девочка спускается с дерева. Он спрашивает ее, откуда она пришла и куда идет, и девочка рассказывает ему все, что с ней случилось.
Молодец приводит ее во дворец, рассказывает обо всем отцу и просит обручить его с ней.
Шах увидел красоту девочки, сразу их обручает. Сорок дней, сорок ночей празднуют свадьбу, и шахзаде становится молодым мужем.
Время, приди, время, уйди! Так они живут-живут, приходит время, и жена шахзаде рождает мальчика. Пока няньки и дядьки его растят, у нее опять рождается мальчик.
Как бы то ни было — не будем затягивать камет: не поднялся бы кыямет![50] — молодая женщина рождает ровно семь мальчиков — один другого лучше. И вот старшему исполняется восемь лет.
Однажды девушка призадумалась.
Шахзаде спрашивает ее:
— Помилуй, султанша, о чем ты размышляешь?
А девушка отвечает:
— Хоть отец мой и причинил мне зло — лопни глаза у того, кто его к этому подбил! — кто знает, не грустит ли он теперь обо мне? Наверное, соскучился, да и мне хотелось бы с ним повидаться. Кабы можно было к нему поехать, я бы посмотрела на него еще раз глазами этого мира.
Когда она так сказала, шахзаде и говорит:
— Помилуй, султанша, слушаюсь и повинуюсь! Пусть будет, как ты хочешь.
Он идет к падишаху, рассказывает обо всем, и тот сразу говорит:
— Сынок, пусть собирается, отправим их.
Тогда снаряжают войско, девушку подсаживают в паланкин, падишах приказывает главному везиру идти во главе каравана, и девушку вместе с детьми отправляют в страну ее отца.
И вот они выходят из города и проходят одну землю за другой.
Наступает вечер, путешественники взбираются на яйла[51], останавливаются на привал; раскидывают палатки, сооружают большой шатер для детей и их матери.
А везир, лишь только увидел жену шахзаде, так и влюбился в нее.
Наступает ночь. Когда все заснули, он потихоньку выходит из своей палатки и приходит к ней.
Та сразу же проснулась, глядь! — везир.
— Ты чего здесь разгуливаешь? — спрашивает она.
А везир вытаскивает из-за пояса кинжал.
— Молчи, а не то я убью тебя!
Женщина от страха не может сказать ни слова, только ищет способа избавиться от его рук. Везир настаивает, а она не соглашается.
— Отдайся мне, не то я убью и твоих детей и тебя.
— Если убьешь — убивай! — говорит она, и везир, чтобы устрашить ее, убивает одного мальчика.
Девушка начинает горько плакать, но отдаться везиру не соглашается.
И вот он убивает всех ее детей.
— А теперь я и тебя убью, — угрожает он ей.
Султан-ханым понимает, что и ей нет спасения. Тогда она говорит везиру:
— Отпусти меня, я выйду ненадолго, а потом делай что хочешь.
— Ты меня обманешь и убежишь, — отвечает тот.
— Если не веришь, привяжи мне вокруг пояса веревку.
Везир соглашается, привязывает к ее поясу веревку, и девушка выходит из шатра; немного отойдя, она привязывает веревку к камню, а сама уходит куда глаза глядят.
Везир немного подождал, затем потянул веревку. «Ага, она здесь!» — подумал он. Еще подождал, опять подергал. «Да тут она, тут», — успокаивает он себя и погружается в сон.
Проходит немного времени, везир просыпается, видит: девушки нет! Он вскакивает, выбегает, смотрит: конец веревки привязан к камню.
— Ах, мерзавка, убежала-таки, — говорит он и идет к себе.
Как только забрезжило утро, часовые начинают трубить в трубы, поднимают войско, спрашивают у везира, кому выстраивать отряд, кому собирать палатки.
— Пойдите разбудите султан-ханым, — посылает он одного из них.
Тот идет, подходит к шатру девушки, прислушивается, но так как оттуда не слышно ни звука, приходит обратно и докладывает везиру.
Везир идет туда, как будто ему ничего не известно. Когда он открыл дверь в палатку, все увидели, что дети убиты, а матери нет.
Тогда везир говорит:
— Ну, что ты тут будешь делать? Ведь она дикарка. С гор пришла, в горы и ушла.
И вот мальчиков зарывают в землю, а войско поворачивает обратно и приходит в свой город.
«Как они скоро вернулись», — думает сын падишаха и выходит им навстречу.
Везир приходит, целует землю перед ним.
— О шахзаде! От того, кто пришел с гор, будет ли добро? Когда мы остановились в яйле на привал, она ночью зарезала своих детей, а сама убежала. Что нам оставалось делать? Мы повернули обратно и вернулись домой.
Как услыхал это шахзаде, стал плакать и кричать:
— О, горе! Нет, нет, здесь что-то есть! Я пойду искать ее.
Он просит разрешения на то у падишаха и отправляется в дорогу.
Пусть он идет, а мы перейдем к девушке.
Она, убежав от везира, до самого утра шла по дороге. Пришла на вершину горы и, так как очень устала, села отдохнуть. От тоски по детям она не перестает плакать, а из глаз у нее вместо слез кровь капает. И так она засыпает.
Во сне к ней приходит старец и говорит:
— Не плачь, дочь моя! Там, где зарыты твои дети, сейчас никого нет. Иди туда, вырой их из земли, снеси к реке, омой текучей водой, помолись аллаху, и дети твои оживут.
Женщина просыпается и вспоминает свой сон.
«Неужели это правда? — думает она. — Ну, будь что будет, пусть уж коли смерть, так вместе с детьми».
И вот она встает и идет туда, где были раскинуты шатры, глядь! — никого нет. Она ищет тут, ищет там, находит место, где зарыты дети, и делает все, как сказал ей старик. Проходит немного времени, мальчики оживают и бегут к ней: кто просит грудь, кто хлеба.
«Аллах вернул мне детей, он вернет мне и моего мужа», — думает она, забирает детей и пускается в путь.
А шахзаде, не зная, в какую сторону ушла жена, бродит с горы на гору.
Пусть он там ходит, а она в свою очередь идет, идет по дороге, глядь! — у подошвы одной горы сидит женщина-дэв и варит что-то в котле.
Она смотрит в ту сторону, в эту сторону — куда деваться, коли такое несчастье приключилось?
«Ну, будь что будет!» — решает она и идет прямо к женщине-дэву.
— Ах, матушка, — говорит она, обнимает и целует ей обе груди, а та говорит: