вушку, а она за то время, что он ее не видел, в тысячу раз стала краше.
Юноша просит у девушки попить, та приносит стакан с водой и подает ему. Молодец пьет, затем снимает с пальца золотой перстень и опускает его туда. Девушка берет стакан и видит в нем перстень: она незаметно вынимает его и прячет. Потом шахзаде встает и уходит.
А дочь кади, сидя в шкафу, крепко заснула и ничего не видела!
И вдруг в то время, когда надо было уже начинать свадьбу, падишаху пришлось собираться на войну. Однако шахзаде не отпускает отца.
— Батюшка, пока я жив, незачем тебе идти на войну, я пойду вместо тебя, — говорит он, сразу собирается и вместе с войском выступает в путь.
А жена кади между тем дарит бедной девушке обещанное платье, дает немного денег, и та остается этим очень довольна.
Однажды, когда девушка прислуживала, как всегда, в доме кади, хозяйка предлагает ей поесть, а та отказывается:
— Не знаю что такое, у меня последние дни душа не принимает никакой еды.
Услышав такие слова, жена кади решает, что это неспроста: «Она, наверно, затяжелела от шахзаде, потому у нее и нет аппетита».
Что делать? И женщина тотчас же отправляет свою дочь к прислужнику кади Селиму. Проходит девять месяцев и десять дней, и у дочери кади рождается мальчик. Кади с женой тотчас дают знать падишаху, что у шахзаде появился сын.
Падишах разгневался:
— Фуй, что это значит, прежде чем заключить брак, сходится с девушкой!
Как бы то ни было, окончив войну, молодец возвращается домой. Падишах и говорит ему:
— У тебя, оказывается, мальчик!
Шахзаде так и остолбенел.
— Откуда у меня может быть мальчик! Я всего два раза видел эту девушку, но ничего не делал! Стой, пойду-ка я погляжу, что это за ребенок.
Сказав так, он идет в дом кади, смотрит: на постели лежит какая-то безобразная девка, а около нее мальчик, такой же, как она.
— Черт возьми! Да я эту девку не видел и не знаю, — рассердился сын падишаха и пошел вон оттуда.
А соседская девушка приметила, как он шел к кади, и стала просить своего отца:
— Дорогой батюшка, придумай, что хочешь, но только приведи шахзаде к нам в дом на чашку кофе!
Отец выходит на дорогу и лишь только замечает, что молодец идет обратно, начинает упрашивать его:
— Прости, о сын падишаха, во имя твоей молодости зайди ко мне в дом выпить чашку кофе.
Молодец не может устоять перед его просьбой и идет к нему в дом. Только хотел подняться наверх, глядь! — у двери стоит девушка, которую он принимал за дочь кади.
— Пожалуйте, мой шахзаде! — встречает она его и делает теменна.
Юноша проходит в комнату, садится и внимательно смотрит на нее. И платье, и все на ней точь-в-точь как на той девице, что он видел у кади, да к тому же и перстень у нее на пальце.
— Я принимал тебя за дочь кади; или ты на самом деле не его дочь? — удивляется молодец.
— Нет, шахзаде, мой отец — вот этот человек. Когда ты приходил смотреть дочь кади, наряжали и показывали тебе меня.
Тогда сын падишаха идет к отцу.
— Батюшка, все, что тебе наговорили, — ложь. Девица, которую я принимал за дочь кади, оказывается, не его дочь, а ее ребенок — не мой ребенок. Я хочу взять в жены ту бедную девушку, что живет в доме против кади, обручи ее со мной!
Гнев падишаха сразу прошел, и он велит обручить девушку со своим сыном.
После праздника в сорок дней, сорок ночей шахзаде вводят в брачную комнату.
Затем падишах призывает кади и спрашивает, от кого стала беременна его дочь.
— Если не скажешь правду, снесу тебе голову, — грозится он.
Что делать кади? Он не может найти другого выхода, как только сказать правду, и рассказывает падишаху обо всем с начала до конца. И падишах, простив кади, отдает его дочь за прислужника Селима.
Так они тоже достигли своих желаний и, под покровительством падишаха, счастливо проводят свою жизнь.
Было — не было, а в прежние времена жил бедный человек, и были у него девочка и мальчик.
И вот однажды решил он отправиться вместе с мальчиком в хадж[73]. Но на кого же оставить девочку? Думали они с сыном, гадали и решили поручить ее имаму[74] своего квартала.
Тот соглашается, и отец начинает готовиться в дорогу. Повидавшись со своими друзьями-приятелями и распростившись со всеми, он вместе с сыном отправляется в путь.
Проходит месяц.
«Стой-ка, а как живет эта девочка одна-одинешенька? — вспоминает однажды имам, — может, ей что-нибудь надо?»
Он идет к ее дому, стучится. Девушка подходит к двери, имам спрашивает, не надо ли чего-нибудь, а она из-за двери отвечает:
— Нет, у меня пока все есть, мне ничего не надо.
— Когда тебе что-нибудь понадобится, дай мне знать, — наказывает ей имам.
Разговаривая с девушкой, он в щелку заметил, что она очень хороша собой, и влюбился в нее. В раздумье имам идет домой, приходит и велит позвать старуху, которая живет в том же квартале.
— Бабушка, делай что хочешь, а только уговори эту девицу и приведи ее ко мне в дом, — просит он.
— Помилуй, имам-эфенди, да как я могу уговорить чужую девушку?
Имам дает ей пятьсот курушей.
— Теперь ты, наверное, найдешь способ.
Как получила старуха пятьсот курушей, сразу стала более покладистой.
— Ну ладно, для тебя постараюсь. Вывести ее из дому, конечно, трудно, разве только в баню удастся. Ты скажи хозяину бани, пусть он туда завтра никого не пускает, а сам пройди, сядь и сиди. В баню я девочку приведу, а там уж твое дело!
Так они и сговариваются.
Старуха идет прямо в дом девушки, стучит в дверь, но та не открывает. Бабка старается и так и этак и, уговорив ее в конце концов открыть дверь, входит в дом.
— Ах, доченька, я ведь знала твою мать. Я услыхала, что ты осталась одна, вот и пришла развлечь тебя немного.
Девочка осталась очень довольна старухой. В ту ночь она не отпускает ее, оставляет у себя как гостью. Они укладываются спать, а утром старуха будит ее:
— Ну-ка, доченька, вставай, приоденься. Сведу-ка я тебя в баню, а потом мы пойдем к молле[75], там сегодня свадьба, и ты немного повеселишься.
Девушка не хочет идти, а старуха уговаривает ее:
— Не бойся, доченька, неужели я сделаю тебе какое-нибудь зло? Ты только прогуляешься, а потом я опять приведу тебя домой. Никакого вреда от этого не будет. — И принуждает ее согласиться.
Девочка одевается и вместе со старухой выходит на улицу. Они идут прямо в баню, и старуха вталкивает ее туда.
— Иди, доченька, иди, мойся. У меня тут есть кое-какие дела, я пойду, а потом приду за тобой, — успокаивает она ее, а сама уходит совсем.
А девушке почем знать, что будет? Она входит в баню, смотрит: никого нет. «Что же это такое?» — думает она. А в это время появляется имам и начинает к ней приставать.
— Помилуй, имам-эфенди, не будь таким нетерпеливым, здесь никого нет, я — твоя, ты — мой. Давай только сперва помоем хорошенько друг друга, а там и найдем свое удовольствие, — говорит она. — Раздевайся вперед ты, сперва я тебя помою, а потом ты меня вымоешь.
Имам соглашается: раздевается и садится перед каменной раковиной. Девушка, намылив ему голову, хорошенько взбивает пену и залепляет имаму лицо.
Потом она набрасывает на себя фередже, выходит из бани, пишет на двери: «Летом вошла, осенью вышла, девушкой вошла, девушкой вышла», — и уходит.
А имам сидит у раковины, ждет-ждет: никто не идет ни туда, ни сюда. Он обмывает себе лицо и идет искать девушку, но вместо нее ветер свищет. На двери он замечает надпись.
— Черт возьми, эта девка меня обманула! Ну, я ей покажу — она меня до самой смерти не забудет, — грозится он и идет домой.
И вот имам пишет отцу девушки: «Ты поручил мне свою дочь, но она пошла по скверной дорожке, день и ночь дверь ее дома открыта: кто в нее входит и кто выходит — неизвестно», — и отсылает письмо.
Как только оно дошло до отца девушки, бедняга чуть не умер с горя.
«О ужас, дочь меня опозорила! С каким лицом приеду я теперь на родину? Чем иметь таких детей, лучше не иметь их вовсе», — думает он, а потом говорит сыну:
— Ну-ка, сынок, поезжай на родину вместо меня, возьми свою сестру, выведи в степь и отруби ей голову, а я приеду сейчас же вслед за тобой.
Мальчик отправляется по приказанию отца на родину, смотрит: сестра его живет как полагается — ничего плохого нет. Однако не выполнить отцовского приказания сын не может.
— Пойдем-ка, выйдем навстречу отцу, он сильно отстал, — обманывает мальчик сестру.
Девушка поверила брату, одела фередже, и они вышли в степь.
Когда они добрались до безлюдного места и юноше нужно бы зарезать девушку, он не решается это сделать и рассказывает сестре о приказании отца.
— Что мне делать? Я должен выполнить приказание отца, а мне тебя жалко. Уходи отсюда куда глаза глядят, — говорит он, оставляет девушку в степи, а сам возвращается домой.
А мы перейдем к девушке. Бедняжка осталась одна-одинешенька в степях аллаха; горько-горко плача, бредет она, спасая свою голову. Идет-идет, подходит к роднику, около которого стоит дерево. Она влезает на него и усаживается там.
А в тех местах жил молодой бей. Конюх бея каждый день поил коней из этого источника. В тот день он также пришел; подвел коней к роднику, а они, увидев в воде отражение девочки, не стали пить воду, стали фыркать. Как ни старался конюх, так и не напоил коней.
Тогда он идет к бею и докладывает:
— Кони не пьют воду, должно заболели.
Бей сам отправляется к роднику. Посмотрел в воду — а там отражение девушки; поднял голову кверху, глядь! — на дереве сидит девица, прекрасная, как четырнадцатидневная луна.
Как ни уговаривал ее бей: «Девушка, сойди вниз!» — она боится, не спускается. В конце концов он заставляет ее сойти с дерева и приводит к себе в дом.