— Помогите, друзья! Вот что со мной приключилось: украли у меня деньги, украли меч, украли чубук. Если вы сумеете все разыскать, я вам дам тысячу курушей.
— Хорошо, — отвечают плуты, может быть и разыщем, но только опишите нам обличье того человека.
— Я его не видал, пойдем спросим у ханым.
И вот вместе с плутами он приходит домой и начинает расспрашивать свою жену, а та отвечает:
— Сам он смуглый — «сиях», на голове остроконечная шапка — «кюлях», Кеидихан, обманщик красавиц — «кейди бутан».
— Это Кейдихан из вилайета Хорасан, — догадываются плуты.
Тогда все трое снимаются с места и отправляются в Хорасан. Очень скоро они туда прибывают и начинают обходить область.
Один из плутов говорит:
— Вилайет Хорасан, квартал Хаджи-Хасан.
Они отправляются в квартал Хаджи-Хасан.
Другой плут говорит.
— Квартал Хаджи-Хасан, а дом — за аркой бань.
Тогда они идут к бане.
Третий плут говорит:
— Дочь его Михрибан, мать — Кезибан, не та дверь — эта дверь, стучи в дверь — пусть выйдет Михрибан!
Они стучат в дверь за аркой бани. А это как раз и был дом вора. И к тому же у него действительно была дочь по имени Михрибан.
Услыхав стук, девушка быстро подбежала к двери и открыла ее.
— Доченька, отец твой дома?
Девушка, думая, что это земляки отца, сразу бежит, сообщает отцу, тот подходит к двери При первом же взгляде на плутов, он узнает их. но делать нечего! — приходится пустить их в дом.
— Вот и нашли! — радостно восклицают три плута.
Как и говорила ханым-эфенди он оказался смуглолицым, в остроконечной шапке.
И вот они ходят-рыщут по дому, находят чубук и меч, но денег сыскать не могут. Как ни принуждают они вора сказать, где деньги, он молчит; в конце концов один из плутов велит:
— Постучи-ка ты в дверь, пусть Михрибан придет, пусть склад отомкнет!
У этого вора в доме, оказывается, был склад! Плуты заставляют его отпереть дверь. Обшарили они в складе все углы, — но ничего не нашли.
Тут второй плут заметил подвешенную к потолку корзину.
— А ну-ка, спусти корзинку, открой свой магазинка! — говорит он хозяину.
Спускают корзину, глядь! — а там деньги: лежат себе золотые в мешочках. Плуты вытаскивают их, считают — девятьсот девяносто девять золотых. Одной монеты не хватает. Тогда третий плут говорит:
— Не дать ли ему по затылку?
Вору дают хороший подзатыльник, и золотой вылетает у него изо рта. Плуты забирают деньги, берут чубук, меч и отправляются в обратный путь.
Придя прямехонько в город, где жил ага, они отдают ему добытые вещи. А тот, лишь только увидел свое добро, тут же дарит каждому плуту по тысяче курушей, а те, получив деньги, пьют и едят в свое удовольствие.
Было — не было, а в одно время жили девять безбородых, и все они занимались одним делом — земледелием да извозом.
У самого богатого было двадцать пар волов, а у самого бедного — одна. Однако сколько зарабатывал за день тот, что имел двадцать пар волов, столько же зарабатывал и бедняк со своей единственной парой.
И вот восемь богатых безбородых возненавидели девятого — бедняка.
— Черт возьми, мы работаем на стольких волах, а он с одной парой зарабатывает столько же, сколько и мы.
— Ну, друзья, что с ним сделать? — держат они совет.
— Что сделать? Да зарезать у него одного вола.
— Ну, а как зарезать?
— А вот завтра утром придем к нему и скажем: «Знаешь, друг, сегодня ночью мы видели во сне твоих покойных родителей. Они голодны и просили тебе передать, чтобы ты зарезал одного вола, напек хлеба из мешка муки и роздал за упокой душ всем и каждому по куску мяса и ломтю хлеба».
Так и решают они поступить.
Наутро один из них идет, стучит к бедняку в дверь; выходит его жена:
— Кто там?
— Вышли-ка приятеля, пусть выйдет сюда!
Женщина зовет своего мужа.
Тот подходит к двери. Безбородый спрашивает его:
— Как здоровье, приятель?
— Здоров, иншаллах, — отвечает тот.
И безбородый говорит все то, что было условлено.
— Милый человек, да может ли быть такая вещь! А что же я потом буду делать?
— Этого я не знаю; мое дело было передать просьбу твоих родителей, а ты поступай как знаешь. — И с этими словами он уходит.
Вслед за ним является второй безбородый, а затем приходят по очереди еще шесть, и все твердят одно и то же.
И вот наш бедняга входит в дом и говорит жене:
— Вот мы не поминаем родителей, и они являются во сне людям: просят за упокой их душ зарезать вола и раздать его мясо.
— Не верь — это ложь, — уверяет его жена.
— Как это может быть ложью, — отвечает безбородый, — восемь человек, что ли, лгут?
И он тут же закалывает одного вола, берет мешок муки, печет хлеб, варит воловье мясо и все раздает соседям.
Затем бедный малый запрягает в телегу оставшегося вола и выезжает в поле, но и с одним волом зарабатывает столько же, сколько остальные безбородые.
Обозлились безбородые не на шутку, снова приходят к нему один за другим и рассказывают, что видели сон, в котором его родители просят зарезать и второго вола.
Бедняга режет и второго вола, раздает мясо и остается с обеими руками под камнем — и пяти пара нет в доме.
Тогда он сушит воловьи шкуры и говорит жене:
— Женушка, снесу-ка я эти шкуры в город, продам, может быть, получу пять — десять пара, — собирается и уходит.
Приходит бедняк в город, останавливается около конака кади и кричит:
— Шкуры продаю!
Как услыхала это жена кади, велит:
— Позовите-ка этого человека: посмотрим, что у него за товар. — Слуги приводят безбородого. — Почем отдаешь пару?
— А вот за двадцать курушей.
Женщина покупает у него шкуры и оставляет у себя гостем. Его приводят в комнату. А в тот вечер у кади было много гостей, и каждый вновь пришедший говорит ему:
«Ну-ка, безбородый дядя, подвинься подальше! Ну-ка, безбородый дядя, подвинься подальше!» — И так в конце концов он остается за дверью.
Вдруг кади вспоминает о нем:
— А где же безбородый? Глядь! — а беднягу вытолкнули за дверь. — Ай-ай, возьмите отведите его в кухню: пусть он поест и эту ночь поспит там.
Тогда его забирают на кухню; поев, он ложится спать, однако сон не смыкает его глаз.
И вдруг он видит, как жена кади-эфенди ночью тихонько пробивается на конюшню. Она, оказывается, сорок лет любила одного пастуха. Он идет следом за ней. Ханым зовет пастуха, а тот сердится, что она опоздала.
— Помилуй, не сердись! Я никак не могу усыпить эфенди; подожди, вот он заснет, я и приду.
Безбородый возвращается на кухню, засучивает рукава, разводит огонь, кладет на сковородку масло, распускает его; потом берет сковородку, идет на конюшню и зовет пастуха.
— Вот я пришла, открой рот, я приготовила тебе горяченького кофе, — говорит он и опрокидывает сковородку в рот пастуху! Тот замертво падает на месте.
А безбородый идет обратно в кухню и ложится спать. «Ах ты, жена кади! Полюби-ка теперь на сорок лет пастуха!»
Тем временем ханым, убаюкав кади-эфенди, идет на конюшню, глядь! — а пастух мертв. Испугалась она и сразу бежит к безбородому.
— Ох, безбородый дядя, там на конюшне был пастух, он вдруг умер; унеси его куда-нибудь.
— Задаром не пойду.
— Дорогой мой, хочешь, я сорву с шеи два ряда золотых и отдам тебе.
— Пока не получу денег, не пойду!
Ханым срывает с шеи золото, отдает безбородому и уходит к себе.
Безбородый берет пастуха, приносит его в дом и прислоняет к двери, а рядом ставит дубину.
Наступает утро, кади-эфенди встает и хочет выйти на улицу. Смотрит: какой-то пастух загородил ему дорогу.
Сколько он ни говорил ему: «Посторонись, ей, пастух!» — тот не трогается с места.
Кади говорит:
— Дорогой мой, сойди с дороги, уже время позднее, у меня дела.
Пастух все стоит.
— Эй, пастух, если у тебя жалоба, приходи потом!
Пастух стоит да стоит.
Тогда кади взял дубину, ударил его легонько по голове, человек и свалился. Испугался кади-эфенди, бежит к безбородому и говорит:
— Ну-ка, вставай! Я тут ударил по голове дубиной одного пастуха, и он упал замертво. Чего только не будет делать народ, если узнает, что я, кади, убил человека.
— Эх, да воздаст вам аллах по заслугам! С этим пастухом ни твоя жена, ни ты не даете мне покоя!
— Помилуй, безбородый, не ори, я дам тебе пятьсот курушей, только унеси его куда-нибудь.
А безбородый в ответ:
— Пока не получу деньги, с места не двинусь. И кади-эфенди дает ему пятьсот курушей.
Получив деньги, безбородый берет пастуха и бросает в ясли на конюшне. Наутро он идет на базар, покупает осла, сажает на него пастуха и, крепко-накрепко привязав его к ослу, отправляется в путь. Едет-едет, видит: навстречу движется караван. Безбородый тотчас обматывает пастуха поводьями, а сам прячется под кустом.
Подходит караван в сорок мулов. Начальник каравана кричит:
— Эй, пастух, сверни с дороги!
А осел знай идет себе по самой середине.
Тогда один из караванщиков ударяет пастуха дубиной. Тот падает с осла на землю, а безбородый тотчас же выскакивает из-под куста.
— Ой, караул, сюда! Брата моего убили! — кричит он, и начальник каравана с испуга бросается в колодец.
Безбородый отвязывает пастуха, оставляет его под кустом, а сам забирает сорок мулов с товарами и едет в свои родные места. Приехав домой, он сваливает товар у себя во дворе.
Проходит день, пять дней, безбородый приоделся и гуляет, ни о чем не заботясь.
Однажды он говорит своей жене:
— Эй, жена, пригласим-ка наших друзей безбородых похлебать чорбы[80].
Напрасно жена уговаривает его не делать этого, он твердит:
— Во что бы то ни стало созову. Готовь угощение! — и отправляется к безбородым.
— Эй, приятели, — приглашает он, — пожалуйте нынче вечером к нам похлебать чорбы.