Первый раз это случилось в "Аду", когда он привёл к себе Гримёра и они обсуждали, как перекроить моё лицо. Сначала он обалдел от такой возможности — перемещаться во времени он не умел от слова совсем. В отличии от переноса сознания, чем он иногда пользовался, что бы знать, что делает нужный ему человек. Очень затратная техника, а в сочетании с моим даром оказалась ещё и опасной.
Перенос сознания был именно техникой, а не даром. Навык редчайший, — я до встречи с Рысью о таком даже никогда не слышал, — но, всё же, встречающийся. И относился он скорее к псионике, которую я начал изучать в университете весной, а не к телекинезу или эмпатии. Эх… где теперь тот универ? Я о нём теперь и не вспоминаю. Попросту, некогда — неожиданное убийство семьи, спасение незнакомым невидимкой, внезапная смена "морды лица", знакомство с Берендеем, новая сестра, дед-сволочь, воскресшая удивительным способом мать… и три беременные девчонки на руках. Какой тут, к чертям, университет? Тут сама жизнь становится университетом, причём, с кучей дополнительных специальностей.
По версии Рыси его часть сознания переносилась моим даром вместе со мной в прошлое. Но одно дело раздвоение личности в реале и совсем другое ещё и во времени. Его сознание, оставшееся в прошлом будущем, начинало сходить с ума и длилось это ровно столько, на сколько был совершён прыжок. И если первые две минуты его испугали не сильно, то вот когда он перенёсся со мной на пять минут — Рысь здорово так накрыло.
Но он не из тех, кто отступает, и после того случая специально начал ждать моих прыжков, подселяя своё сознание в критические на его взгляд моменты. Экспериментатор, хренов, ведь спокойно мог себя угробить. Но тренировки своё дело сделали и последний свой перенос со мной во дворце он пережил вполне себе ничего. По его словам, естественно, кто же их проверит.
Вообще-то мы ждали приезда Гримёра. После такого "пространного" объяснения Рыси, я перевёл тему на очень важный вопрос — оставить ли мне ту внешность, которая у меня была после первой операции или попросить вернуть себе старую. Лика почему-то захотела, чтобы мне сделали "исходный вариант", но цвет глаз остался бы новый. На мой недоуменный вопрос "Зачем?", она тихонько рассмеялась:
— Мне вот абсолютно пофигу на твою внешность, но твои глазищи… Ты меня ими и совратил. Стоит передо мной молоденький нахал с раскосыми глазами и втирает мне про мускулистую и волосатую грелку на ночь. Ух, как я тогда разозлилась. Пока в твои моргалки не заглянула и не утонула в них.
И она стукнула меня по ноге кулачком. Приятно-то как сразу стало, чёрт побери. Наверное придётся всё-таки жениться после таких слов. Хотя, что за дебильные мысли? Жениться по-любому придётся — ребёнок… И дело вовсе не в том, что Берендей меня никогда не простит, хотя и ляпнул недавно, что жениться нам не обязательно. Это мой ребёнок и я люблю Лику.
Приехавший через полчаса Гримёр, вдрызг разбил все её мечты, заявив после тщательного осмотра, что собрать он сможет только второй вариант моей физиономии — "полукатайский". После чего выгнал всех из палаты и начал выкладывать свои инструменты на столик, поставленный Рысью невдалеке от моей кровати.
— Готов? — злобно оскалившись и покачивая зажатой в руке острой железякой, Гримёр направился ко мне.
Я знал, что ему известно, кто я такой, поэтому с улыбочкой ответил:
— Сейчас на пару минут назад прыгну, когда у тебя в руках ничего не будет, и влеплю молнией… куда не надо.
Постояв несколько мгновений в задумчивости, Гримёр невозмутимо парировал:
— А давай попробуем. У меня последнее время небольшие проблемы с потенцией. Вдруг, да поможет?
Мы переглянулись и синхронно рассмеялись в голос.
Сколько длилась операция я не узнал и в этот раз, но когда пришёл в себя, Гримёр всё еще был в палате и давал последние наставления Лике. С трудом разлепив тяжёлые веки, я начал прислушиваться к их разговору, глядя на маячившую передо мной спину девушки, перекрывающую весь обзор. Вернее к монологу Гримёра:
— Не трогать голову пять дней до снятия повязки, потом ещё два дня перевязок для полной реабилитации кожи. Я приеду, чтобы снять бинты, сами не трогайте. В общем, Анжелика Мстиславовна, если у вас возникнут вопросы по уходу, то меня не беспокоить, обращаться к Линки или к Константину Борисовичу. Они уже ухаживали за этим пациентом и всё вам подскажут, — после чего я услышал звук шагов, направляющихся к двери, — Кстати, Линки, пойдём-ка, проводишь меня.
— Ты, наверное, насчёт оплаты хочешь узнать? — деланно грустно спросил Рысь на ходу, — Давай в рассрочку, наличных денег сейчас нет.
Как только дверь за ними закрылась, я таким же кислым голосом поинтересовался у девушки:
— Я так понимаю, что мне предстоит неделя безудержного секса? Лика, меня надолго не хватит.
— Посмотрим, Кирюша, посмотрим, — лукаво улыбнувшись, ответила та чарующим голоском и, призывно виляя бедрами, медленно пошла к двери, — И не тебе предстоит, а нам.
Где они взяли эту моду на томное колебание своей задницей из стороны в сторону? Или у них это испокон века такая привычка? Хотя, раз работает, то почему бы и нет…
— Эй, я же только что операцию перенёс! Лика, имей хоть грамм совести! — громко возмутился я, услышав звук запираемого замка, — Да что же у вас за семейка такая — постоянно насилуете больных и немощных?!
Тихо рассмеявшись, Лика повернулась и начала не торопясь поднимать подол платья обеими руками, видимо, намереваясь стащить его через голову. Одна радость — глаза у меня были не забинтованы, они при взрыве не пострадали, и Гримёр их не трогал. А значит я сейчас увижу много волнующего и соблазнительного.
Глава 11
На следующее утро Рысь сообщил по телефону, что в особняк вернулся Кузьма Фёдорович и мы снова при своём транспорте. Мою радость по этому поводу Лика не разделила — Рысь упомянул, что наш ветеран сначала заехал в бордель за оставшейся мелочёвкой, и там его выцепила Тайка.
— И чего ей от него надо было? Он не служащий борделя, — с подозрением в голосе спросила Лика, — Зато она в курсе, что он живёт у нас, так что поаккуратнее с ней. Не хотелось бы влипнуть из-за её поганого языка.
— Были прецеденты? — зыркнул я на подругу.
— И не раз, — Лика слегка приподнялась, чтобы натянуть самую интимную часть гардероба.
Я в этот момент полулежал, подпирая спиной сложенные горкой подушки, а она медленно одевалась, поэтому разговор был переведён на громкую связь.
— Она спрашивала о нас всех, — раздался голос Рыси, — Ну, со мной-то всё понятно — она получила письмо, адресованное лично мне, и хотела бы его передать. А вот насчёт вас я не в курсе. Может соскучилась?
Услышав его тон, я тут же представил, какую ехидную морду он сейчас скорчил. Ага, соскучилась она, как же. Я сильно погорячился, когда предложил ей к нам переехать и теперь очень об этом жалел. Это тогда казалось разумным шагом, а вот сейчас… Все мы крепки задним умом — ну не хочется мне теперь её видеть рядом с собой или с Ликой. Да и вообще не хочется видеть.
— А от кого письмо? — словно невзначай поинтересовалась Лика, требовательно потыкав большим пальцем себе за спину и поворачиваясь.
Да, моя девушка начала носить лифчик. На мой вчерашний недоуменный вопрос, — "А, на хрена, собственно?", — был получен недвусмысленный ответ, — "Ты совсем дурак, солнце моё? Сиськи при беременности дико растут и могут отвиснуть до пупка. К тому же мне нравится красивое бельё. А тебе, разве, нет?"
После чего последовал испытующий прищуренный взгляд. И не важно, что той беременности по времени всего ничего. Главное я уже уяснил — перечить женщине, которая уже уверовала в свою исключительность, нельзя ни при каких условиях. Ей так хочется? Да пусть носит, что ей в голову взбредёт, лишь бы снимала в нужный момент.
Так что, хоть и предпочитаю на Лике полное отсутствие белья, я послушно застегнул клипсу-застёжку бюстгальтера. И от души оттянув бретельку резко её отпустил.
— Кира, ты всё-таки сделал это? Убил наконец-то Лису? — раздался весёлый голос Рыси, после короткого истошного вопля девушки.
Пытаясь поймать Ликины руки, я смог лишь пропыхтеть в ответ что-то нечленораздельно. За меня ответила сама Лика.
— Я тебя грохну, Линки! Все вы козлы! — возмущенно заорала она, мутузя меня по груди и животу кулачками, — Как только закончу убивать вот это животное с катайской мордой!
— Эй, ты там не переусердствуй, — рассмеялся в ответ Рысь, — Катайцы наши лучшие друзья на данный момент. Пока мы тут все были заняты, Вжик перехватил много интересного, так что после обеда заеду — ознакомитесь. И, мне кажется, что вы малость охренеете от таких новостей.
— А если вкратце? — спросил я, поймав всё-таки вмиг притихшую Лику за запястья.
— А вкратце, Кира, Катай теперь наши лучшие союзники, Румейская Империя приросла новыми территориями, не вступая в военные действия. Всё, пока, в обед буду.
Я отпустил руки девушки и нажал на значок отбоя. Ну твою ж мать… Одно дело когда с твоими далёкими предками воюет твоё сегодняшнее государство, и совсем другое, когда их под шумок гнобит какой-то Катай. Почему-то на душе внезапно стало до слёз обидно.
Видимо, эта, заставшая меня врасплох, мысль как-то отразилась в моих глазах, потому что Лика улыбнулась и, слегка склонив свою голову к плечу, медленно завела обе руки себе за спину. Тихонько щёлкнула клипса застёжки… О, нет! Неужели снова?! Я ведь к концу недели сдохну от истощения!
…
Приехал Рысь довольно-таки быстро — до обеда было ещё пару часов. Просунув голову в дверь, он обвёл взглядом палату и, убедившись, что Лика отсутствует, прошмыгнул внутрь и запер за собой дверь.
— Похоже, у меня проблемы, — сообщил он, усевшись на край кровати.
— Какого плана? — поинтересовался я вяло.
Постоянная вереница возникающих трудностей научила меня относиться к такого плана заявлениям со здоровым пофигизмом и фильтровать их по важности или скорости решения.