Постепенно одна за другой рук стали подниматься над головами, пока весь зал, заполненный делегациями большого количества стран, не подняли свои руки. Даже присутствующие репортёры подняли их.
— Я рад, что здесь присутствуют цивилизованные люди, которые хотят жить в цивилизованном обществе. Всем, кто пожелают будут розданы копии фотографий и документального фильма с беззакониями англичан. Прошу показать это всему миру, чтобы подобное преступление против человечности, не осталось безнаказанным. Сейчас репортёры могут задать несколько вопросов, для своих читателей, прошу вас по одному, — сказал я и сделал знак рукой.
— Газета «Насьональ», вы не думаете, что сами спровоцировали английский флот, напасть на гражданские корабли?
— Нет, не думаю. Я предполагал, что они могут досмотреть гражданские суда, и был уверен, что не найдя на борту ничего запрещённого, они их отпустят, при этом шансы, что они вообще встретятся с английскими кораблями, была очень мала, но то, что они начнут обстрел гражданских судов, просто выполняя чей-то безумный приказ, ни я, ни мои советники не могли предположить. А когда мне сообщили, что стараясь скрыть свои преступления, они расстреливали выживших, для меня стало настоящим шоком. Я боюсь представить, сколько мирных судов они разграбили и потопили таким образом. Я как офицер, не могу себе этого даже представить, а для английских офицеров, как я понимаю, это нормальная практика. Так поступают только дикие племена в Африке и некоторые бандитские группировки, — ответил я.
— Газета «Ведомости», как наша страна прореагирует на это?
— Как я уже говорил, мы выставили ноту протеста и потребовали официального расследования и публичного наказания всех виновных, но наше требование было проигнорировано. С этого момента, на все английские товары вводится дополнительная пятидесяти процентная пошлина. Заход военных кораблей в подконтрольные нам порты, запрещён, а для гражданских и торговых судов все налоги, пошлины и портовые сборы будут увеличены в три раза. Также мы вышлем несколько граждан Великобритании, подозреваемых в связях с террористическими организациями. Если наше требование не будет удовлетворено, мы введём дополнительные санкции.
— Газета «Франкфурте цафтунг», если Великобритания в ответ введёт свои санкции, что вы предпримете в таком случае?
— Мы создадим таможенный союз с теми государствами, которые хотят избавиться от финансового ига англичан. Внутри таможенного союза будут действовать льготные цены и минимальные торговые пошлины. Уверен, что многие страны захотят к нему присоединиться, но давайте дождёмся решения Великобритании на наши претензии. Надеюсь, в них ещё осталась толика цивилизации и с ними ещё можно вести диалог. Давайте на этом закончим нашу экстренную пресс-конференцию, в ближайшее время список дополнительных мер, будет опубликован в газетах и вы сможете всё узнать в деталях, — сказал я и вышел из зала, а на сцену вышли помощники с коробками киноплёнок и фотографий, собираясь раздать их присутствующим.
Когда мы сели в машину и отправились в Гатчину, князь не выдержал и сказал,
— Жёстко вы Ваше Высочество, прошлись по англичанам. Даже я поверил, в случайность произошедшего, уверен, что завтра по всей Европе начнутся погромы, магазинов и складов, арендуемых англичанами.
— Я очень на это рассчитываю. Если нужно, профинансируйте несколько погромов, но только очень осторожно и усильте мою охрану, уверен, что такого они нам не простят и попробуют отыграться, своими любимыми методами. Ещё выясните, почему информация о том, что посол знал о произошедшем, до нас не дошла, возможно, нужно поменять методы разведки.
— Хорошо, сделаем, а кого вы планируете выслать?
— Всех преподавателей и учителей, а также других подозрительных лиц. Напрямую, членов посольства не трогайте, чтобы они не смогли ответить нам тем же. Надо увеличивать количество агентов в их стране, — ответил я, после чего добавил, — и начинайте продавать всё наше имущество в Англии, нужно подстраховаться. Я, кстати, читал в отчётах, что у нас осталось много поддельных фунтов стерлингов, нужно подкинуть их на побережье Франции в районе Ла-Манша, бочки должны быть английскими и иметь их печати с надписями. Желательно, чтобы это выглядело, как будто их смыло с их берега. Нужно поднять шум с их валютой во Франции, у них достаточно большие торговые связи, нужно их сокращать, да и шумиха будет нам на пользу.
Глава 13. Террор красный, террор белый.
Экстремисты боятся книг и ручек,
сила образования пугает их.
Ручки и книги — оружие, которое победит терроризм.
Малала Юсуфзай
4 июля 1893 года. Гатчинский дворец.
Проснувшись рано утром в поту оттого, что меня растолкала взволнованная супруга. Сон. Страшный, жуткий, оставивший на сердце невыносимую боль. Самое странное, что сна я не помнил совершенно, но то, что он был, я знал точно.
Чувство беспокойства не проходили и с самого утра я не находил себе места, поэтому попросил позвать моего нового духовника, отца Иоанна.
Тот приехал через полтора часа, и я исповедался ему, рассказав обо всех своих грехах, в том числе и о том, что обрёк невинных на смерть от английских снарядов. После моей исповеди отец Иоанн долго молчал, а потом помолившись за меня предложил сходить в храм и причаститься сегодня, тем более что было воскресенье и литургия будет совершаться в дворцовом храме и отец Иоанн, будет служить на ней, коли сложилось так, что он приехал сюда. Так как отец вставал очень поздно, то и Литургия начиналась пол-одиннадцатого, а в десять начинали читать часы. Поднявшись в храм, одним из первых я встал в стороне, чтобы меня не было видно. Прикрыв глаза, я стал молиться, прося прощение перед Господом о совершённых мною грехах и о людях погубленных по моему указанию. Пока молился, на сердце стало немного легче и прикрыл глаза, стараясь расслабиться, внезапно я вздрогнув я открыл глаза и увидел, что стою на краю огромной ямы, в которой копались трое солдат, все перепачканные в грязи в странном обмундировании. От ямы несло невыносимым сладковатым запахом тления и я с трудом сдержал, рвотный позыв.
Внезапно один из солдат распрямился и прокричал,
— Нашли, Ваш благородие. Нашли. Тут они все лежат.
Копавшиеся рядом солдаты, бросились ему помогать и приглядевшись, я увидел, что яма была наполнена наполовину изуродованными трупами женщин, детей и стариков. На многих были следы пыток, страшные рваные раны и вскрытые животы, с вывалившимися кишками, делали картину неимоверно жуткою, у меня всё похолодело внутри, и я не мог даже вздохнуть.
Солдаты вытащили из завала изувеченное тело женщины и трёх девочек, разного возраста от пяти до девяти лет. Все они были со следами ожогов и с дырками в теле, на всех были разорвана одежда, а тела их почти полностью покрывались синяками.
Тут к ним подбежал молодой офицер, вначале остолбеневший, увидев страшную картину, на краю ямы.
Солдаты аккуратно уложили свои страшные находки и отошли в сторону.
Офицер, завыв гулким голосом, схватился за голову и упал перед телами на колени, на груди у него красовались два Георгиевских креста, отсвечивая в свете заходящего солнца. Сколько я так стоял и смотрел на то, как он обнимает каждое из тел и рыдает навзрыд, я не знаю, солнце уже село за горизонт, а волосы офицера поседели, внезапно он вскочил и бросился к лошади стоящей рядом. Одним махом вскочив на неё, он бросился на ней в сторону видневшегося вдалеке хутора. Я вздохнул, но в тот же момент, оказался на самом краю виденного мной хутора, а из темноты выскочил силуэт нёсшегося галопом офицера, с безумными глазами. Чуть осадив коня, он спрыгнул на землю и бросился к дверям амбара, закрытого на засов.
Один из солдат, стоящего на страже, попытался помешать ему, но был отброшен в сторону, невероятной силой офицера. Выдернув здоровенный засов и отбросив его в сторону, он взглянул на попытавшегося помешать ему второго солдата.
— Ваше Благородие, не надо их утром судить будут, не берите грех на душу.
От взгляда, полного ненависти, тот застыл как вкопанный. Увидев на поясе под ремнём штык, тот выхватил его одним движение и с рыком бросился внутрь амбара. Через секунду оттуда послышались удары и крики людей, затем вой и крики усилились. То, что творилось там походило на полное безумие. Человек, потерявший близких, превратился в беспощадного зверя, который колол пленных большевиков как скот на бойне, только когда к амбару прибежал дежурный офицер с патрулём, крики и хрипы внутри полностью прекратились. Внезапно в проёме появился тот самый офицер, сжимающий треугольный штык ладонью, весь в крови, в этот раз его глаза были пусты, как будто из них ушла сама жизнь. Он сделал несколько шагов на свет, от факелов, которые принесли патрульные, по дороге выронив своё страшное оружие. Сделав ещё шаг, он упал на колени и посмотрел на свои руки, перепачканные кровью.
Тут из темноты прибежали давешние солдаты, которые достали из ямы свою страшную находку.
Пришедшей с патрулём поручик, посмотрел на них, и произнёс вслух, больше утверждая, чем спрашивая,
— Нашли.
— Да Ваше Благородие. Где бабка и сказала, с краю они там и лежали все вместе. Пытали их перед смертью, и снасильничали всех и деток тоже. Там такое, что и смотреть страшно, не то что пережить всё это. Помимо них, ещё человек сорок, в основном женщины, старики и дети. И батюшка местный со своим семейством. Все со следами изуверств и пыток.
— Похороните меня рядом, раздался внезапно совершенно спокойный голос у нас за спиной, а затем раздался сухой и резкий выстрел, от которого все вздрогнули. Повернувшись, я увидел как тело офицера, сидящего на коленях, медленно заваливается в сторону, а часть затылка у него отсутствует.
— СТЕПАН! — прокричал пришедший поручик, бросившись к лежащему на земле офицеру, — СТЕПАН!
Упав на тело сверху, он рыдал навзрыд, рядом стояли солдаты и у всех по щекам текли слёзы, блестяще в свете факелов. Минут через десять прибежал один из солдат, со стаканом полным самогона и подняв поручика, влил ему в рот всё содержимое, не останавливаясь, даже когда тот стал давиться. Когда его немного отпустило и алкоголь ударил в голову, он проговорил,