— Как же так, мы с первых дней на германском вместе, сколько раз он меня спасал, сколько раз он всех в атаку поднимал, когда мы уже практически разбиты были и немец бежал, только пятки сверкали, и вот так, какая то большевистская падаль, замучила его семью, когда он их от немцев защищал. Где справедливость ГОСПОДИ? ГДЕ?
Тут он зашатался и начал падать. Солдаты подхватили его и понесли в избу, а пришедшие солдаты присели около застрелившегося офицера.
— Два дня не успели. Как гнали, сколько лошадей сгубили, а не успели. Что же творится на этом свете. Наверное, Господь прогневался на нас, на всех. За грехи наши — сказал стары солдат, пытаясь прикурить самокрутку, но дрожащие всё не попадали к зажжённой от факела ветке.
— А чего красные всех убили? — спросил охранявший амбар солдат.
— Зерно и продукты искали, а те последнее отдавать не хотели, детки же у всех, чем кормит потом, вот они и пытали всех, кто что припрятал.
— Антихристы, — тихо сказал, молчавший до этого второй охранник, ушибшийся при падении.
На это дед молча кивнул, втягивая махорку, а на глазах блестели слёзы, то ли от махорки, то ли от всего увиденного.
— Пойдёмте подсветите, надо до утра похоронить, по-людски с семьёй. Вот они и встретились.
— А с этими, что? — спросил охранник, кивнув в сторону амбара.
— Я что с ними будет? Нехристи же.
Встав, солдаты подняли тело офицера, самый старый поправил на груди два Георгиевских креста и освещая себе путь факелами, они ушли в ночь. Я ещё долго стоял на месте, не в силах дышать, но постепенно ночь перед глазами рассеялась и я услыхал голос певшего хора. Рядом стояла Елена, вся бледная, держа меня за руку. Я стоял в храме и вокруг шла литургия. Наваждение или что это было, прошло, но слёзы продолжали бежать по моему лицу. Один террор порождает другой. В Гражданской войне нет правых и предотвратить её необходимо любой ценой. Только вот чувствую я, что запущенную кем-то машину вольнодумства так просто не остановить. Это манящее чувство свободы и вседозволенности уже проникло в умы многих, заронив туда ростки русского бунта «Бессмысленного и беспощадного».
Что же делать, как побороть эту заразу. Неужели всё, что я делаю бессмысленно и будет растоптано в грязь. Заводы, которые я строю разрушат, всех, кто способен работать убьют или сживут со свету. Неужели гулагов не избежать? Что я делаю не так, ведь план которого я придерживаюсь, развивается, как я и задумал, неужели всё напрасно?
Тут меня одёрнула Елена и я встал на колени, как и все, когда священник вынес чашу с причастием. Причастившись, я отправился в парк, мне необходимо было пройтись по улице, лёгкий ветер с прохладой, после небольшого дождя который прошёлся недавно, принёс мне немного покоя.
Постепенно мои мысли приобрели рабочий настрой и я стал обдумывать, как если не предотвратить, то хотя бы уменьшить предстоящую угрозу.
Нужно создать команду ликвидаторов, тех, кто сможет уничтожить зарвавшихся революционеров. Этот отряд должен подчиняться только мне и он сам должен выбрать момент, когда это необходимо сделать. Задать критерии и научить их этому страшному ремеслу. Они должны будут действовать в случае моей смерти или моей дееспособности. Если меня убьют, то они должны остановить красный террор, хотя и белый террор они должны остановить тоже. Возможно, убив тех руководителей, которые потеряют человеческое обличие, они смогут остановить бессмысленные убийства. Но это нужно на крайний случай. Вопрос сколько человек для этого потребуется? Десять? Двадцать? Не знаю, но действовать они должны самостоятельно и не иметь дворянства. Они должны быть как иезуиты, жить среди людей, но способных устранить любую угрозу не только государству, но и обществу. Этим вопросом надо заниматься лично, паспорта оружие, лучше снайперское, умение стрелять очень метко, а это значит надо искать из охотников и желательно молодых, способных прожить лет сорок, и по возможности воспитать смену. Как это сделать тайно, я не знаю, но теперь у меня ест ещё одна цель, теперь я уверен, что ещё один кирпичик в стену, которая разделяет нас от гражданской войны, я заложил.
Хотя одних снайперов мало, нужны взрывники и отравители, а значит, нужны шахтёры и врачи, тридцать? Сорок? Их должно быть не мало, но они должны оставлять знак и их должны бояться. Любой маньяк, пришедшей к власти должен знать, что кара настигнет его в любой момент.
Тут меня окрикнули, я увидел Елену, спешащую ко мне. Подойдя, она внезапно уткнулась мне в плечо и разревелась. Я обнял её. Немного успокоившись, она спросила,
— Что случилось, я беспокоилась за тебя, а после Литургии не смогла найти. Ты весь не свой, что вообще происходит?
— Сон, просто приснился плохой сон. Всё будет хорошо, не переживай, — ответил я.
— Может, ты сегодня останешься во дворце?
— Ты же знаешь, что сегодня закрытие выставки и я должен на ней присутствовать.
— Тогда я поеду с тобой, — ответила Елена, смотря мне в глаза.
— Нет. Сегодня ты и мальчики останутся дома. И вообще, на закрытие выставки я поеду один, и это не обсуждается, сказал я, и беря её под руку, направился к дворцу.
— Ты что-то знаешь? Что-то должно случиться?
— Не переживай, со мной будет всё нормально — сказал я.
Когда я пришёл к себе в кабинет, я вызвал штабс-капитана и князя. Мне пришлось прождать минут десять, прежде чем они явились ко мне.
Не предлагая им присесть, я стал отдавать распоряжения.
— Сегодня на закрытие еду только я один. Машин, должно быть, также пять, вся охрана должна надеть скрытую броню, включая водителей. В машинах никого не должно быть, кроме водителей. Я поеду в третьей машине. Стоп, нет я поеду в третьей машине, но как только мы покинем Гатчину, она поменяется местами с четвёртой. Принесите карту моего маршрута и расстановку сотрудников, я хочу посмотреть, — отдал я распоряжение.
Штабс-капитан вышел и через минуту вернулся с картой, которую я долго рассматривал.
— Принесите карты со старыми маршрутами, — приказал я.
Когда я сравнил четыре карты, то обвёл кружком три места. Срочно найдите шесть снайперских пар. Вот в этих местах они должны найти место для контроля за дорогой, каждый должен взять под контроль свою сторону дороги. Вот здесь должны стоять жандармы в штатском, их видно издалека, поэтому они спугнут возможных бомбистов и выведут их прямо на снайперов.
Вот эти места, — я обвёл на карте ещё несколько мест, пройтись с собаками в первую очередь на наличие взрывчатки. Да распорядитесь погрузить в третью машину в салон четыре матраса, — распорядился я, не поясняя, зачем это мне нужно.
— Что-то случилось? — спросил взволнованный князь.
— Пока нет, будем надеяться. Что это моя придурь, — ответил я.
— Тогда я поеду с вами, — попытался возразить князь.
— Это не предложение, а приказ, князь и вы выполните его. И ещё, машины при въезде в город, едут на максимальной скорости, в случае поломки одной из них, не останавливаются и продолжают движение. А сейчас я отправлюсь на полигон, что-то давно я не тренировался в стрельбе, — сказал я, и оставив задумчивого князя со штабс-капитаном, вышел из кабинета. Внизу меня уже ждал дежурный наряд, поднятый дежурным, и я под охраной отправился на полигон.
Отстреляв несколько десятков патронов, я немного успокоился, оружие придало мне уверенности и понимание того, что я в состоянии дать отпор, вернувшись в кабинет, я занялся чисткой оружия, внимательно проверив его работу. Вместо револьверов, я уже давно использую пистолеты, аналог нашему ТТ, только с открытым курком как у кольта, что позволяет взводить его одной рукой, не делая лишних движений. Приемлемый калибр и магазин на восемь патронов и хорошее останавливающее действие. Достав кобуру скрытого ношения, я закрепил оба пистолета под мышками, после чего переоделся и начал закреплять броню. В этот момент зашёл князь и молча помог мне затянуть крепёж хотя моя броня и была сделана из облегчённого титана, но под ним необходимо было устанавливать металлическую пластину с небольшим зазором, иначе от попадания, пластина сильно пружинила и наносила сильные внутренние повреждения. Поэтому броня имела существенный вес, но гарантированно спасала от пистолетных пуль без сердечника. Поправив пистолеты, я накинул мундир, сшитый специально для ношения бронежилета, так чтобы он сильно не выделялся. Третий пистолет я повесил на пояс, после чего почувствовал себя как средневековый рыцарь, готовый к битве. На ноги я надел только накладки на бёдра, так как при ранении в бедро, можно умереть от потери крови, в остальном вся охрана обучена оказанию первой медицинской помощи и имеют эластичные жгуты и бинты. Выйдя на улицу, я увидел, что провожать меня вышли все родственники, но я подошёл только к супруге, обнял её и поцеловал, не оглядываясь, уселся в машину. В ней лежали пуховые матрасы, которые я собирался использовать не по назначению. Колонна, посигналив, медленно отъехала от парадного крыльца.
Глава 14. Двойное покушение.
Не бойся бесконечности
— смерть и рождение
— это всего лишь точка пересечения.
Как начало конца или конец начала
— это как посмотреть.
Зирогона
Как только мы отъехали от дворца, моя машина перестроилась и заняла четвёртое место, в колонне. Рядом на мотоциклах ехала моя охрана, это новшество ввели недавно, часть мотоциклов была с колясками и на них были установлены пулемёты Мосина, они же Дегтерёва.
Открыв окошко к водителю, я сказал,
— Чтобы ни случилось, скорость не снижать, даже если прострелят колёса, тени до последнего, из машины не выходи.
— Будет сделано, — ответил он по-военному, коротко.
— Побудько?
— Так точно Ваше Высочество, — ответил радостно офицер, который вошёл в мою охрану ещё с Владивостока.
— Поаккуратней там и будь предельно внимателен, могут напасть, — сказал я и закрыл окошко.