Ложному наступлению предшествовал артиллерийский обстрел, который корректировался с помощью беспилотника. Ядра и бомбы били не по площадям, а метко летели именно туда, где в крепости располагались резервы, склады вооружения, продовольствия и фуража. Потом из наших полевых укреплений вышло четыре батальона пехоты. Они построились в две колонны, демонстрируя, что с минуты на минуту пойдут на штурм. Все выглядело достаточно правдоподобно.
В Карсе забили тревогу. Турецкие военачальники срочно выводили войска к месту предполагаемого штурма. Вскоре должен был появиться и сам Уильямс.
Ага, вот вроде и он, собственной персоной. Я приник к оптическому прицелу. Надо было пристреляться, причем все сделать так, чтобы турки не догадались, что по ним ведется прицельный огонь. Если что, пусть думают, что в их начальника угодило ядро, ведь рана, нанесенная крупнокалиберной пулей, мало чем отличается от ранения осколком ядра или бомбы.
Британца я завалил лишь четвертым выстрелом. Но попал основательно – в левый бок. А это мгновенная смерть. Крупнокалиберная винтовка – гуманное оружие, после нее инвалидов не бывает.
Вокруг своего поверженного командира засуетились его подчиненные. И надо же такому случиться: одна наша бомба угодила прямиком в скопище зарядных ящиков, приготовленных для подвоза боеприпасов к турецким батареям.
Громыхнул чудовищной силы взрыв. В воздух полетели какие-то обломки и части человеческих тел. Форт Тиздель окутался дымом.
– Вот и славно, трампам-пам-пам, – промурлыкал я и вместе со своим напарником, подхватив снайперку, отправился в тыл. Интересно, сколько после всего случившегося продержится Карс? Думаю, что недолго…
19 (7) ноября 1854 года.
Тауэр, Лондон.
Сэр Теодор Фэллон, баронет Объединенного Королевства, пленник
«Дело было вечером, делать было нечего…» Точнее, конечно, дело было еще до обеда – повязали-то меня с утра, – и я решил взглянуть, какие именно предметы наши английские друзья сочли нужным положить в мой чемодан. Ага… Кое-что из одежды. Кожаная папка с моим «тугаментом» о том, что я являюсь самым настоящим баронетом – титулованным дворянином, по рангу выше обычного рыцаря, но ниже барона. Как я слышал, этот титул придумал хитрозадый король Яков для сбора денег. Желающий получить этот титул должен был внести в казну сумму, равную трехлетней плате трем десяткам солдат по восемь пенсов в день.
Ну, хоть что-то мне оставили. Далее… Оружия, понятно, никакого – даже ножика. Ни зубной пасты, ни зубной щетки, ни бритвы, ни мыла. Гады… Одежда тоже не вся. Зато коробка с презервативами имеется, хотя вроде она изрядно полегчала. Нет ни одной книги. А вот в этом мешочке что? Ух ты! Вся моя аптечка; тут и там не хватает по одной таблетке, не иначе как взяли на анализ, только что он им покажет… Тоже мне, менделеевы недоделанные!
И… Матка боска! Мобильник мадам Бирюковой, провод и оба зарядных устройства – обыкновенное и солнечное. Все как и положено. Я поставил его заряжаться на подоконнике моих «покоев» и благополучно забыл.
Тут постучали в дверь, а затем внесли деревянный поднос с гороховым супом, тарелкой с переваренной говядиной и каким-то подозрительным пудингом. К этому великолепию прилагались деревянные ложка, вилка и нож, нехилого размера деревянный же кувшин, кружка и чашка из того же материала и толстостенный чайничек из обожженной глины – единственный нормальный предмет посуды.
И разносчик, и два его спутника были явно из йоменов – огромные, мясистые бифитеры в красной форме, – проскользнувшая было мысль с ходу вырубить человека с подносом, переодеться в его форму и бежать из Тауэра как-то исчезла сама собой. А даже если бы тюремщик был один… Ну уйду я отсюда, и что дальше? Из крепости-то так просто не убежишь.
– Не бойтесь, ваша честь, это то, чем и нас кормят, все достаточно вкусно, – улыбнулся один из бифитеров. – А эль, – он показал на кувшин, – варят специально для нас. Ежели захотите, то принесу вам еще.
– Да нет, спасибо, – улыбнулся я. По самым моим скромным прикидкам, эля в кувшине было не менее двух литров, а упиваться мне им все же не стоило.
– Ну и ладно, ваша честь. Через час мы заберем посуду, тогда же позаботимся и о вашей ночной вазе.
– Скажите, уважаемый, а ванна у вас есть?
– Есть, как не быть. Только вот разрешение начальника караула требуется. Я спрошу?
– Спасибо…
Как только за ними закрылась дверь и проскрежетал ключ в замке, я включил мобилу бедной Лизы. Рисунок для ее разблокирования я запомнил, тем более что она мне со смехом говорила, что он изображает как трызуб, так и определенную часть мужской анатомии, столь ей ценимую. Ага, правильно я запомнил. А сколько у нас батарейки? Процентов восемьдесят – хоть и медленно, но солнечная зарядка, похоже, работала. Поставим-ка телефончик в полетный режим, все равно никаких сетей здесь не предвидится, а энергии он потребляет меньше. Ну, а теперь посмотрим, что тут у нее записано.
Первое, что я заметил: большую часть фоток составляла коллекция селфи в неглиже, частично с разными «игрушками». На других были запечатлены разнообразные другие личности, в разной степени раздетости. Несколько фото запечатлели и мою анатомию – и когда это она успела меня сфоткать в таком виде?! Не знал, что девушка баловалась скрытой съемкой.
А на этих фото? Офигеть! Валентин Иванов собственной персоной. Коллега-журналист, который куда только не вхож. Так вот кто сливал ей информацию до моего появления в ее жизни. Ну что ж, «тем, кому надо» это, наверное, известно, но надо бы все равно довести это до их сведения. Когда, конечно, будет такая возможность. Пойдем дальше. Отснятые документы… фото военных кораблей… фото Ника – наслышан я про то, как она к нему относилась. Фото и более ранних времен – того же киевского майдана. Между фото людей с кастрюлями на голове – очередные личности все в том же неглиже, одна баба и один мужик, иногда вместе с Лизонькой. А вот и видео. Опять же, героиня многих из них – сама автор, соло, в основном при определенных «занятиях», частично она же с широким кругом других действующих лиц, в том числе, увы, и с вашим покорным слугой. И здесь скрытая съемка. И только я хотел оскорбиться, как у меня появилась, скажем так, идея…
Затем я поскорее пролистал ее «рабочий стол». Вотсапп посмотрим позже, а то батарейки маловато останется. А это что? Путеводитель по Лондону. Путеводитель по Парижу. Путеводители по США. И – вишенка на торте – «Лондонский Тауэр». Взглянем для интереса… Интересно девки пляшут! Одна глава и про обнаруженный в 1899 году подземный ход из Белой Башни – цитадели Тауэра – прямо ко рву вокруг крепости. Пишут, что тоннелю сему более восьмисот лет, а нашли его чисто случайно. И даже описывают, как в него попасть: оказывается, туда иногда пускают туристов. Точнее, будут пускать, начиная с конца XX века.
Только вот сейчас я, увы, не в Белой Башне, а даже если бы и находился там, то вряд ли смог бы добраться до ее подвалов – да и как-то не верится, что все эти двери так и стоят незапертыми все эти сотни лет.
В дверь постучали.
– Сэр Теодор, вы закончили?
– Нет, подождите еще минут двадцать! – как всегда, я забыл совсем про прием пищи.
– Хорошо. Только давайте поскорее, через полчаса вас переведут в другие… апартаменты. Так что поскорее соберите ваш чемодан.
И действительно, ровно через полчаса меня повели по коридорам, сначала на улицу, а затем туда, куда я стремился в своих мыслях – в Белую Башню, на третий ее этаж. Там меня завели в помещение совсем другого вида: кровать под балдахином, дубовый резной столик, три стула и даже отдельная туалетная комната с ванной. Но не успел я расположиться, как услышал скрежет ключа (и здесь замки давно не смазывали, подумал я), а затем, как ни странно, в дверь постучали.
– Войдите! – сказал я, как будто был не пленником, а лордом-мэром.
– Здравствуйте, сэр Теодор, – в вошедшем я узнал сэра Альфреда Спенсер-Черчилля. – Прошу прощения, что наша с вами встреча проходит в столь печальном месте. Поверьте, виконт Палмерстон не ожидал, что вы окажетесь здесь…
19 (7) ноября 1854 года.
Французская империя. Верден.
Генерал Наполеон-Жозеф Бонапарт, без пяти минут император
– Значит, это Верден, – сказал я задумчиво, поглядывая на небольшой городок на реке Мёз[31], окруженный кольцом старых стен. После Меца вторая из столиц Трех Епархий[32] выглядела небольшим патриархальным городком без особых архитектурных или иных изысков. Разве что знаменитый собор Нотр-Дам-де-Верден, построенный еще в IX веке, гордо вознесший свои квадратные башни-колокольни над малоэтажной застройкой, придавал городку хоть какую-то изюминку, да звездообразная цитадель семнадцатого века, господствующая над городом, напоминала о том, что этот населенный пункт имеет большое стратегическое значение.
– Мой император, вас желает видеть делегация от жителей Вердена, – сказал мой секретарь Дешо, подъезжая ко мне.
Через несколько минут мне поднесли ключи от города, а также документ, в котором жители города заверяли меня в верности моей императорской персоне. Гарнизона моего кузена в городе не было, кроме комендантского взвода в Цитадели – всех местных призывников отправили совсем недавно в Мец.
Туда мы пришли позавчера. Лагеря новобранцев мы заняли безо всякого сопротивления. Мне запомнились ряды хмурых людей, которых согнали, чтобы услышать то, что им скажет «легитимный император». Я начал речь с описания бедственного положения Франции после авантюр Наполеона III. Закончил я свой монолог словами:
– Братья, сограждане, французы! Единственный шанс для нашей милой Франции – прекратить эту бессмысленную войну, которая выгодна только банкирам и нашим так называемым «друзьям» по ту сторону Рукава