Вскоре французы вместе с британцами и турками начали войну с нами в Дунайских княжествах, высадились в Крыму и нанесли поражение князю Меншикову при Альме. Казалось бы, еще немного – и они осадили бы Севастополь.
Но потом случилось чудо: Господь прислал нам на помощь потомков из далекого будущего. С их помощью нам удалось разгромить врага на Балтике, а потом и на Черном море. Во Франции произошла революция – впрочем, сие стало уже привычным для этой несчастной страны – и старый император Наполеон III бежал, а новым стал его кузен – Наполеон IV. Стал с нашей помощью, и теперь Франция из нашего противника должна превратиться в союзника.
Исходя из этого мы и будем договариваться с адмиралом Риго де Женуйи. Нам нужен в Европе противовес Британии, ну и если быть до конца откровенными, также и против Германии. Ведь стоит только Австрии или даже Пруссии добиться объединения немецких земель, возникнет определенная вероятность, что наши отношения резко охладятся, как уже произошло с Веной в начале этого года.
…Адмирал Риго де Женуйи внешне не производил впечатления старого, просоленного ветрами и штормами морского волка. Он был больше похож на французского буржуа – среднего роста, полный, с круглым благообразным лицом: длинными волосами. Но, как мне доложили, адмирал был храбрым воином, впервые отличившимся во время службы мичманом на корабле «Флер-де-Ли» во время греческой Войны за независимость. В 1847 году, командуя корветом, он участвовал в колониальной войне в Кохинхине, где ему чаще приходилось быть дипломатом, нежели военным. Видимо, именно поэтому новый французский император и направил адмирала в Петербург.
Обыкновенно подобные визиты начинались со званого обеда, но в данном случае посыльный адмирала, прибывший сегодня утром, передал мне письмо с просьбой встретиться с ним как можно скорее с глазу на глаз. Поэтому я, поприветствовав гостя, провел его в свой кабинет и предложил ему присесть за инкрустированный перламутром столик, стоявший у окна, где нас уже поджидал кофейник со свежезаваренным кофе и ваза с печеньями.
Адмирал положил перед собой сафьяновую папку с бумагами, открыл ее и, дождавшись ухода слуги, разливавшего нам кофе, произнес:
– Ваше превосходительство, от имени моего императора я хотел бы поприветствовать вас, поблагодарить вас за то, что вы согласились встретиться со мной, и пожелать вам доброго здоровья. Мой император очень хотел бы, чтобы мирный договор между нашими странами был заключен как можно быстрее. Далее, он просил вам передать, что надеется, что вы, ваше превосходительство, сможете в самое ближайшее время посетить Францию, где вам будет оказан достойный прием. Нам известно, что у вас порой бывают боли в сердце, и мы хотим предложить вам поправить здоровье на лучших курортах Франции.
«Вот ведь пройдохи! – подумал я, – и откуда им стало известно о моих болячках? Хорошо еще, что они не знают, что меня уже обследовали врачи с эскадры и прописали курс лечения».
Но, вежливо поблагодарив адмирала за приглашение, я с ходу предложил ему начать обсуждение статей будущего мирного договора. Вполне возможно, что, узнав о наших условиях, французский переговорщик станет менее любезен.
– Мсье адмирал, – сказал я, – видит Бог, Российская империя не желала войны ни с Францией, ни с Англией, ни даже с Блистательной Портой. Нашей целью было лишь взять под нашу защиту многострадальных православных христиан, обитающих в Османской империи. Светлейший князь Меншиков смог договориться с османами; но, проконсультировавшись с англичанами, они неожиданно потребовали намного большего и выставили неприемлемые условия. А вскоре и ваша страна начала боевые действия на территории Российской империи.
– Увы, ваше превосходительство, должен признать, что все обстояло именно так. Как вам известно, и на мне лежит доля ответственности: мне довелось принять участие в бомбардировке Одессы, а позднее и в боевых действиях в Крыму.
– Мсье адмирал, вы человек военный и вы исполняли приказ человека, бывшего на тот момент вашим императором. К вам лично претензий нет и быть не может. Но в свете всех вышеозначенных событий было бы справедливо, чтобы Франция возместила нанесенный нам материальный ущерб. Наши специалисты подсчитали его. Вот, ознакомьтесь с результатами их работы.
И я протянул адмиралу Риго де Женуйи несколько страниц, на которых чиновники министерства финансов старательно перечислили все убытки, которые казна и частные лица понесли в результате, если сказать честно, пиратских действий англо-французского флота и войск союзников. Итоговая цифра была внушительной.
– Кроме того, месье адмирал, – сказал я, – Россия желала бы, чтобы Франция возместила часть наших военных расходов, которые были весьма чувствительными. Мы считаем, что это требование вполне справедливо.
Новая стопка бумаг легла перед французским посланником, который молча просматривал первую стопку с несколько сконфуженным видом. Он, видимо, был готов к такому повороту событий, но не ожидал, что цифра наших финансовых претензий к его стране окажется столь значительной.
Закончив с бумагами, Риго де Женуйи достал из кармана своего расшитого золотом мундира белоснежный батистовый платок и вытер им выступивший на лбу пот.
– Ваше превосходительство, – наконец произнес он. – Мы прекрасно понимаем, что в этой проклятой войне нам уготована участь побежденных. Как ни горько мне в этом признаваться, но это так. Мы так же понимаем, что Франции придется оплатить убытки, нанесенные государственной и частной собственности в России. Но сумма, которую вы нам предлагаете выплатить… Боюсь, что она просто нереальна. Ведь и наша страна тоже понесла значительный ущерб в ходе боевых действий. И было бы несправедливо взваливать на плечи бедных французов столь неподъемную ношу. Вы должны понять, ваше превосходительство, – адмирал доверительно наклонился ко мне, – если наш новый император вынужден будет увеличить налоги для того, чтобы собрать требуемую сумму, то в стране могут вспыхнуть волнения, которыми незамедлительно воспользуются наши враги – внутренние и внешние. А это не в наших и не в ваших интересах.
«Ага, вот и попытка вызвать у нас жалость и сочувствие», – подумал я. Мне вдруг вспомнилась моя юность, французский плен, когда меня, попавшего в плен под Москвой, солдаты дяди нынешнего императора гнали босого и раздетого в Париж. Как я тогда выжил – одному Богу известно.
– Мсье адмирал, – я постарался изобразить на своем лице сочувствие, – мне очень жаль бедных французов. Но мне еще более жаль жителей сожженной врагами Колы, убитых и ограбленных мирных обывателей на Аландских островах, рыбаков и торговцев, которые потеряли свою собственность на Балтике при захвате их невооруженных судов кораблями объединенной франко-британской эскадры. Материальный ущерб был нанесен подданным нашего императора и в Крыму, причем не только в Евпатории…
– Ваше превосходительство, – адмирал тяжело вздохнул и еще раз вытер пот со лба, – увы, на войне как на войне. На ней часто страдают не только военные, но и мирные жители. Я сделаю все, чтобы мы с вами нашли приемлемый для обеих наших великих держав вариант возмещения ущерба, нанесенного Российской империи и ее жителям.
– Мы готовы обсудить все ваши предложения, – ответил я. – Например, сумму наших претензий можно было бы сократить, если Франция предоставит России в аренду или в полную собственность некоторые заморские территории. Вот примерный список того, что мы желали бы получить от вас. Здесь же указаны суммы, которые будут списаны в этом случае с итоговой суммы наших претензий.
Кроме того, мы согласны получить определенную часть не наличными деньгами, а товарами из этого списка; это, в свою очередь, послужит подспорьем для французской промышленности. Ведь процветание не только России, но и Франции всецело в наших интересах, и мы надеемся, что наши страны свяжет тесная дружба на долгие годы вперед. Более того, мы готовы отстаивать и французские интересы, если, конечно, они не будут противоречить нашим.
– Ваше превосходительство, благодарю вас за теплые слова. Но мне необходимо будет ознакомить императора с вашими предложениями. Позвольте мне удалиться, чтобы подготовить депешу, которую сегодня же мой человек повезет в Париж. Надеюсь получить встречные предложения из Тюильри в течение немногих дней.
– Мсье адмирал, если эти предложения будут соответствовать нашим ожиданиям, то мирный договор вскоре будет подписан. Только хочу вам напомнить, что в Петербург поступили еще не все заявления от подданных моего императора с заявлениями о возмещении ущерба, нанесенного им в результате боевых действий. Ведь нападению подверглась еще и Камчатка, а это довольно далеко от Петербурга, и мы все еще ждем депеши от тамошнего губернатора. И если мирный договор не будет подписан до того времени, то нам придется добавить оценку нанесенного нам ущерба на Дальнем Востоке к указанной здесь сумме.
– Я вас понял, ваше превосходительство, и сделаю все, чтобы ускорить этот процесс.
– Позвольте тогда от имени его императорского величества пригласить вас на званый ужин в шесть часов вечера.
– Благодарю вас, ваше превосходительство. До скорого свидания.
Риго де Женуйи пошел быстрым шагом к двери, но вдруг повернулся и робким голосом добавил:
– Ваше превосходительство… Мой император рассказал мне, что у вас есть нечто, что он назвал «движущимися картинками», которые показывают то, что происходило на Балтике… Это когда там велись боевые действия. И, кроме того, если это возможно, конечно, хотелось бы познакомиться с кем-нибудь с той самой эскадры, которая так решительно разгромила нас на обоих театрах военных действий.
– Мсье адмирал, с одним из этих людей вы познакомитесь сегодня же вечером. А завтра позвольте, уже от своего имени, пригласить вас на просмотр этих «движущихся картинок». Кстати, теперь они дополнены и некоторыми кадрами из Крыма. Двенадцать часов вас устроят?
– Благодарю вас, ваше превосходительство. Тогда позвольте мне откланяться: ведь депешу к моему императору надлежит отправить как можно скорее.