– По-вашему, к какому типу туристов они относятся?
Хозяйка ответила не сразу: она должна была подать чашку капучино и кусок торта мужчине средних лет, возможно, американцу. На шее у клиента был изящный галстук-бабочка, подходивший по цвету к полосам рубашки и к подтяжкам.
Когда она вернулась, в ее мыслях была полная ясность.
– Те двое знали Венецию, потому что я ни разу не видела, чтобы они смотрели в карты или путеводители, – сообщила она Пьетро, указывая на столики. Большинство сидевших там людей были иностранцами и уткнулись носами в бумажные или электронные средства, сообщавшие сведения о Венеции. – Пока женщина ела, мужчина иногда читал книги, но, судя по обложкам, не романы.
– Как вы думаете, можете ли вы сообщить еще что-нибудь полезное? – спросил бывший комиссар. Эти слова он произносил много лет и сейчас повторил их снова.
– Нет. Только хотела бы задать один вопрос, если вы можете ответить. Почему вы их ищете?
Бывший комиссар поискал в уме приемлемую ложь и наконец ответил:
– Потому что эта женщина достойна лучшего.
Чуть позже Самбо остановился недалеко от этого магазина и выкурил сигарету, прислонившись к перилам моста. А потом позвонил Нелло Каприольо и спросил, есть ли у того новости. Услышав разочаровавшее его «нет», бывший комиссар сделал еще один звонок, на этот раз Тициане. Ей он сказал:
– Если Турист и Македа скрываются в незаконно сдаваемых меблированых комнатах, а теперь мы в этом уверены, нужно придумать, как выкурить их из норы.
– У нас есть такое намерение, – ответила синьора замначальника. – Но мы еще собираем данные: таких комнат сотни.
– Я попытаюсь.
Глава 8
«Свободные профессионалы» уделяли очень много внимания подробностям. В это утро Лори позвонил человек, назвавший себя Абернети. Он потребовал, чтобы Картагена поговорил по телефону и с Кики, и с Ильзой.
С любовницей Абель должен был начать вести себя холодно и отвечать уклончиво, а жене показать, что готов согласиться на ее требование и сделать ее матерью.
Канадка заставила Туриста прорепетировать эти разговоры, сыграла при этом роли обеих женщин и пожелала присутствовать при обеих беседах.
Несчастная любовница прервала разговор слезами, когда Абель дал ей понять, что не желает видеться с ней в ближайшем будущем.
– У тебя есть другая, да? – спросила она.
– Конечно, есть: моя жена! – прошипел Абель. – А ты не в том положении, чтобы задавать такие вопросы!
– Не понимаю, почему ты так со мной обращаешься. Может быть, из-за моего отношения к твоему исследованию о Галуппи?
– В том числе и из-за этого. Во всяком случае, сейчас я больше не желаю слышать твой голос. Когда понадобится, я тебе позвоню.
На этом Турист закончил разговор и бросил мобильник на диван.
– Терять Кики – ошибка: она полезна и простодушна, – сказал он.
– Запомни хорошенько: эпоха воздушных шаров закончилась, – ответила ему напарница.
– Что за хрень ты несешь? – спросил Турист.
– Мы видели фотографии Кики: твоя любовница слишком бросается в глаза. Не только из-за пышных форм, но и из-за манеры одеваться, – ровным, без интонаций голосом ответила Лори. – Нам жаль, что это решение тебе не по вкусу, но женщины, которые тебя сопровождают, должны соответствовать нашим стандартам.
Абель вздохнул и пошел на кухню пить уже третью чашку утреннего чая. Лори присоединилась к нему. У нее была манера двигаться бесшумно, как кошка, но Абель уже привык внезапно обнаруживать ее у себя за спиной.
– Какой ты в постели? – спросила Лори.
– Зачем тебе это знать?
– Мне не удается понять, к какой категории ты относишься в сексе. Мы спим на одном матрасе, а ты не притронулся ко мне даже пальцем. Не хочу сказать, что мне бы понравилось, если бы ты это сделал. Но я намного красивей и сексуальней, чем твои женщины.
– Вот как?
– Ильза – приятная женушка, но по ее лицу видно, что в постели она не особенно изобретательна, а Кики – утомительная любовница, которую ты трахаешь, чтобы использовать вслепую как сообщницу.
– Осторожней, Лори! – Абель изобразил на лице упрек. – Ты начала разговор, типичный для психопатов.
– Но сейчас мы вдвоем, только ты и я. Ты можешь хотя бы из вежливости признать, что физически я лучше твоих якобы любимых женщин, и объяснить мне, почему не попросил меня потрахаться с тобой? Это не нравится мне и даже немного беспокоит.
– Я не могу позволить тебе этого: для секса нужны возбуждение и слабый контроль за поведением, – ответил Абель, вспомнив два главных пункта списка симптомов психопатии.
– Вот именно! Раз мы знаем, о чем говорим, я ожидаю, что ты в значительной степени, а может быть, даже полностью отдашь себя в мое распоряжение.
– Ты ведь знаешь, что наша эмоциональная бедность не помогает нам в таких случаях.
– Тогда, может быть, договоримся так: когда один из нас почувствует сексуальное желание, он открыто скажет об этом другому, и другой постарается это желание удовлетворить.
– Согласен, – согласился Абель. – Ты хочешь сейчас заняться сексом?
Лори сделала вид, что обдумывает его предложение, и ответила:
– Нет. И к тому же ты должен позвонить своей женушке.
В отличие от Кики Ильза была вне себя от радости. Абель утопил ее в море сладких, как патока, общих фраз о любви и отцовстве, которые нашел в Интернете.
Лори с большим интересом следила за этим разговором, а когда он закончился, поздравила Абеля и признала, что еще не достигла такого высокого уровня словесной манипуляции.
– Мы должны скрывать свою несерьезность и внимательно следить, чтобы она не была заметна ни в разговорах, ни в личных отношениях, – объяснил ей Абель. – Как только ты научишься выглядеть глубокомысленной, автоматически станешь психически здоровой.
– Как это сделать? Открой мне свой секрет.
– Надо понять, что все притворяются. Все скрывают свои лица за масками, потому что ложь – единственная валюта, которая имеет ценность среди людей. Просто мы должны быть более умелыми лжецами.
– Ты еще и наполовину философ, – с восхищением заметила Лори.
Но Абель уже потерял интерес к этому разговору.
– Абернети сказал тебе что-нибудь по поводу операции? – спросил он.
Канадка вытянула губы как для поцелуя, и на ее лице появилась шаловливая гримаска.
– Да. Ему было бы приятно, чтобы эта женщина умерла сегодня.
– Тогда пойдем поглядим на нее в последний раз.
– Нет. Следить за ней будут другие. Ближе к вечеру они сообщат нам, когда мы сможем проникнуть в ее дом.
– Но мне нужно ее видеть.
– Не сомневайся, ты сможешь возбудиться, когда посмотришь на нее, прячась за дверью. Но до этого момента ты останешься здесь и будешь заниматься своими исследованиями об этом композиторе. Ты немного отстаешь в этой работе.
Отчасти Лори была права. Он не мог позволить себе проблемы еще и с издателем. Новые друзья пообещали платить ему, но все же он не должен потерять профессию, которая служит ему прикрытием.
Абель сел за письменный стол, включил компьютер и начал писать главу о комической опере «Сельское кафе», которую Галуппи сочинил на либретто Пьетро Кьяри, яростного соперника Гольдони и притом придворного поэта Франческо Третьего, герцога Модены.
За годы своей исследовательской работы Карта-гена научился сосредоточиваться на ней даже в то время, когда охота за новой жертвой угрожала полностью завладеть его умом. Поэтому, когда канадка пришла к нему и сказала, что момент настал, он с удовольствием перечитывал уже готовый текст.
Альба Джанруссо вышла на дневную прогулку. Уже много месяцев она жила здесь, и каждый месяц углублял пропасть одиночества, возникшую в ее жизни. Она была одинока не только потому, что Иван находился далеко и каждую минуту мог быть убит, но и потому, что ее против воли оторвали от родителей, друзей, ее города и ее учеников.
Она была в отчаянии. Каждое утро, едва она просыпалась, ее сразу охватывала тоска при мысли о том, что начинается еще один бессмысленный день. Она обошла все музеи и церкви Венеции. Регулярно ходила в театр и кино. Но в конце концов Венеция стала для нее позолоченной тюрьмой.
И Альба начала пить. Пока она поглощала не так много алкоголя, чтобы это могло вызвать беспокойство, но путь был уже намечен. Кроме того, она стала нарушать правила безопасности: позвонила сначала матери и сестре, потом подругам. Эти звонки она делала не с того мобильника, по которому раз в неделю несколько минут говорила с мужем, а с общественного телефона возле почтового отделения Кастелло.
Сегодня она поболтала с Роселлой, с которой они дружили с детства. И призналась ей, что тоскует, а Роселла стала ее ободрять, сказала, что в конце концов Иван вернется и Альба снова будет счастлива с ним.
Подруга не поняла, что силы Альбы на пределе, что она уже не в состоянии ждать. Терпеть этот загробный мир с его замедленным временем и ждать, пока ее воскресят!
– Я никогда не думал, что заставлю тебя так страдать, – сказал ей Иван.
Но ему даже на секунду не пришла в голову мысль отказаться от задания и броситься ей на помощь. Он считал, что она сильная женщина, а потому будет сидеть здесь, в этом городе, похожем на коробку с конфетами, выполняя свой долг. Но ей тридцать шесть лет, и она уже слишком много принесла в жертву этому долгу.
Ее тетя Эльвира, которая, вспоминая о прошлом, говорила, что получала от мужчин только «раны и ложь», ясно сказала ей: «Он не спешит вернуться, и не потому, что забыл отвести тебя к алтарю, а потому, что ходок. Будь уверена, что он не перестал трахаться, – от этого мужчины не отказываются никогда».
Возвращаясь домой, Альба задержалась в пути: она решила зайти в еще не знакомый ей бар, где рекламировали быстрый аперитив из коктейля «Шприц» и легкие закуски. От воспоминания о тетином откровенном цинизме у нее пересохло в горле, и она заказала еще одну порцию. Здесь она заметила двух мужчин, которые время от времени незаметно бросали на нее взгляды. Кажется, это были профессиональные военные на отдыхе, которые, гуляя по Венеции, наслаждались солнцем, а также кафе и ресторанами. Альба не без удовольствия подумала, что еще привлекает мужское внимание. Она, конечно, не знала, что эти двое следили за ней с самого утра и хотели лишь убедиться, что она скоро вернетс