е:
— Вы уже составили отчет? Или вам еще полетный план нужен?
Вблизи он заметил на ее щеках россыпь веснушек. По-английски женщина говорила хорошо, но с сильным акцентом, словно делая ударение на каждом слове.
— Информации у нас достаточно, мистер Уивер. Спасибо. Но может быть, скажете, кто ваш друг?
Все трое повернулись к столику, однако Эйннер уже исчез.
— Какой друг? — спросил Мило.
Женщина посмотрела на него исподлобья, опустила руку в карман и достала книжечку в кожаной обложке. Согласно написанному на желтой карточке, она была сотрудницей Direction Générale de la Sécurité Extérieure, Главного управления службы внешней разведки. Мило даже успел прочитать имя — Диана Морель.
— Мистер Уивер, когда приедете во Францию в следующий раз, пожалуйста, свяжитесь со мной.
Он начал отвечать, но она уже отвернулась и, сделав знак напарнику, зашагала к выходу из терминала.
Мило вернулся к столику. Знакомство с Дианой Морель его не обрадовало. Эйннер, спрятавшийся за семьей ортодоксальных евреев, смотрел на него большими глазами. Прежде чем он успел что-то сказать, Мило поднял руку.
— Знаю, знаю. Нервы ни к черту.
— Как ты ее вычислил?
— Это они за мной следили.
— Почему?
— На всякий случай. Может, опасались, что я неприятности с собой притащил.
Эйннер посмотрел туда, где исчезла странная парочка, и повернулся к Мило.
— Минутку. Так ты не знаешь, кто она такая?
— Теперь знаю. Диана Морель, агент ГУВР. Удостоверение вроде бы подлинное.
— ГУВР?
Мило положил руку ему на плечо и заставил опуститься на стул.
— В чем дело, Джеймс? Я чего-то не понимаю?
Эйннер открыл рот, закрыл, снова открыл.
— Это Рене Бернье.
— Подружка китайского полковника? Писательница?
— Да, я видел ее фотографии.
Мило поднялся, но было поздно. Французские агенты скрылись из виду.
19
Восьмичасовой перелет прошел гладко, и Мило даже успел соснуть пару часов до того, как они приземлились в аэропорту имени Кеннеди сразу после полудня. Отстояв длинную очередь к окошку паспортного контроля, он пробился к выходу через толпу усталых пассажиров, катя за собой чемодан, и остановился. Прислонясь к дверце черного, с тонированными стеклами «мерседеса», сложив на груди руки, на него мрачно смотрел Том Грейнджер.
— Подбросить?
— У меня машина, — Мило не сдвинулся с места.
— Мы проводим.
— Мы?
Грейнджер скривился.
— Хватит, Мило, не упрямься. Садись.
Мрачное настроение шефа получило объяснение, когда Мило увидел Теренса Фицхью из Лэнгли. Замдиректора отдела тайных операций устроился за водительским креслом, неловко согнув длинные ноги. Уложив чемодан в багажник, Мило составил ему компанию. Грейнджера замдиректора отправил за руль. Уж не снайперов ли опасается, подумал Мило.
— Том говорит, у нас в Париже проблема, — сказал Фицхью, едва «мерседес» отвалил от тротуара.
— Не проблема — проблемы.
— Помимо убийства Энджелы Йейтс?
— С вашим китайским полковником, оказывается, работали французы. — В зеркальце заднего вида Мило встретился взглядом с Грейнджером. — Подружка Лена, Рене Бернье, на самом деле сотрудница ГУВР. Настоящее имя — Диана Морель. Так что французы к его лэптопу тоже доступ имели.
— Что еще за намеки? — проворчал Фицхью.
— Вы знаете, что я имею в виду.
— Том? Почему мы ничего не знали?
— Потому что французы ничего нам не сказали.
— А мы разве не предупредили их, что интересуемся китайцем?
Молчание.
Не дождавшись объяснения, Фицхью повернулся к Мило.
— Итак, мы тратимся на билеты и шикарный отель, а вам нечего предложить, кроме жалоб на плохую работу и мертвого сотрудника?
— Есть и еще кое-что. Предполагаемый контакт Энджелы, Герберт Уильямс, и есть тот самый посредник, через которого получал заказы Тигр. Он же убил Тигра. Энджела ничего ему не передавала; думаю, это он следил за ней.
— Все лучше и лучше, — вздохнул Фицхью, задумчиво постукивая по спинке кресла. — А хорошие новости у вас есть? Это ведь мне, а не вам возвращаться в Лэнгли и оправдываться перед начальством. Мне, а не вам доказывать, что на авеню Америк отличные парни делают отличную работу. Я могу, конечно, доложить, что в конторе полным-полно идиотов, которые не умеют распознать агента ГУВР и не отличают топтуна от контакта, но тогда, боюсь, наверху решат, что лавочку пора прикрывать совсем.
Мило вытер губы. Одно из преимуществ Туризма заключается в полной неосведомленности каждого отдельного агента в отношении всего, что не касается напрямую его работы. Туристу известно лишь содержание задания и приказ. За годы, прошедшие после ухода с оперативной работы, Мило порядком надоело слушать бесконечные самооправдания чинуш вроде Фицхью.
— Послушайте, проблема не в организации операции. Если бы не Эйннер, мы бы никогда не получили дополнительные фотографии Герберта Уильямса. А без Энджелы не узнали бы, что Тигр получал деньги через цюрихский банк от некоего Рольфа Винтерберга.
— Винтерберга? Это еще кто такой?
— Имя вымышленное, но оно приближает нас к тому, кто платил Тигру. А еще Энджела вышла на одного суданского радикала, видевшего, как Тигр переносил тело муллы Салиха Ахмада в задний двор.
— Ясно, — кивнул Фицхью. — Получается, что Тигра нанял президент Судана. Вот это уже кое-что.
— На президента у нас ничего нет. Не думаю, что он имеет какое-то отношение к убийству муллы. Как, кстати, и Тигр.
— Что-то я ни черта не понимаю.
— Подумайте сами, — Мило переключился на менторский тон. — Мы ищем человека, который убил Тигра. Я считаю, что этот же человек убил Энджелу и несет ответственность за убийство муллы Салиха Ахмада.
Фицхью молча уставился на Мило — такого вывода он, похоже, не ожидал и теперь пытался усвоить услышанное.
Грейнджер, вытянув шею, свернул к парковке на бульваре Леффер.
— Где твоя машина?
— Выйду здесь.
«Мерседес» припарковался между двумя рядами запыленных автомобилей, но разговор еще не закончился. Мило ждал.
— Он мертв, — заговорил наконец Фицхью. — Тигр… Послушайте, я не хочу называть его Тигром. Это глупо. Какие еще у него имена?
— Сэмюель Рот.
— О'кей. Так вот, Сэмюель Рот мертв. Я могу передать информацию в Лэнгли, но для них дело закрыто. Да оно уже и не их дело, а Нацбеза. И для Нацбеза оно тоже закрыто. Кто ему платил, кто его убил — дело мутное, и для Лэнгли теперь уже неважно. Да и президенту от этого ни жарко ни холодно. От нас требуется одно: убрать дерьмо, пока не завоняло. Весь мир думает, что знает, кто убил муллу, и пыжиться, тратить деньги, доказывая, что он ошибается, не наше дело. К тому же без этого муллы мир хуже не стал. Вы меня понимаете?
Чего уж тут не понять.
— Главное для нас сейчас — сосредоточиться на оставшихся в живых джихадистах. Тех, кто представляет реальную угрозу миру во всем мире и свободному движению капитала. Вот о чем хотят слышать в Виргинии.
— Ясно, сэр, — сказал Мило.
— Вот и хорошо. Рад, что поговорили с глазу на глаз. — Фицхью протянул руку.
Помогая достать чемодан из багажника, Грейнджер наклонился и шепнул:
— Спасибо.
— За что?
— Сам знаешь. Брякнул бы, что Тигр на нас работал, точно пришлось бы лавочку закрывать.
— Ты обещал рассказать.
— Завтра. — Грейнджер похлопал Мило по плечу. — Зайдешь ко мне, дам почитать досье. Договорились?
— Договорились.
20
Разговор с Фицхью лишь добавил беспокойства, и Мило, отъехав от аэропорта, вытащил из телефона батарейку, покружил по улицам и, вместо того чтобы повернуть на Манхэттен, покатил дальше по Лонг-Айленду. В конце квартала он нашел тихое местечко между двумя обветшалыми домами, постоял там минут десять, поглядывая на болтавшихся без дела мальчишек, и, убедившись в отсутствии хвоста, развернулся в противоположную сторону. Следующую остановку Мило сделал в средней части острова, у обнесенной проволочным забором площадки, отданной под складские помещения.
Он всегда носил с собой увесистую связку ключей — от машины, от квартиры, от рабочего стола и даже от дома родителей Тины в Остине. Был среди них и один непомеченный — от подвала, как объяснил бы Мило, если б его спросили. На самом же деле этим ключом открывался замок арендованного складского помещения.
Ключ вошел легко, замок, покапризничав, поддался, и Мило, толкнув дверь, переступил порог своей «тайной комнаты».
Помещение было небольшое, размером с рассчитанный на одну машину гараж. На протяжении последних лет Мило собирал здесь то, что могло пригодиться в случае крайней необходимости: деньги в разных валютах, водительские удостоверения соответствующих стран, пистолеты и патроны к ним, состряпанные в лаборатории ЦРУ и числившиеся утерянными, но сохраненные после командировок подложные паспорта.
В глубине помещения стоял сейф с кодовым замком, в котором находились два металлических ящика. В одном лежали семейные документы — бумаги, касавшиеся его матери. Настоящей матери, о которой он не рассказывал Тине и о которой не знали даже в Компании. Здесь же хранились снятые в Компании копии файлов, имевшие отношение к его биологическому отцу.
Сейчас Мило интересовали не они. Он взял второй ящик.
В нем были документы, никак с Компанией не связанные. Несколько лет назад Мило прочитал в газете заметку об одной семье — муж, жена и дочь-малышка, — погибшей в автомобильной аварии. Установив номера их карточек социального страхования, он осторожно и постепенно «вернул» всех троих к жизни. Открыл банковские счета, обзавелся кредитными карточками, приобрел кое-какую недвижимость в Нью-Джерси и даже зарегистрировал почтовый ящик неподалеку от мнимого места жительства. Затем, выждав пару лет, заказал на всех паспорта с подлинными фотографиями. Согласно хранившимся в железном ящике документам, Доланы — Лора, Лайонел и маленькая Келли — были живы и здоровы.