Он воровато зыркнул по сторонам, словно опасаясь свидетелей.
— Спасибо.
Тина выпрямилась.
— А имя у вас есть?
— Роджер.
— Роджер, — повторила она. — Ну, мое вы, конечно, знаете.
Он смущенно кивнул.
— Вы только стакан потом принесите.
— Обязательно.
Когда Тина вернулась домой, лежавший на диване Мигель спросил, отчего она такая довольная.
Хотя Мило редко говорил о своей работе в бытность оперативником, время от времени с его губ срывались весьма примечательные высказывания. Однажды они смотрели по телевизору какой-то старый фильм, в котором два агента, половину картины палившие друг в друга, сидели в кафе и мирно обсуждали свою недавнюю войну.
— Не понимаю, — сказала Тина. — Почему он его не застрелит?
— Потому что теперь это уже никому не нужно, — ответил Мило. — Убив его, он ничего не выгадывает. Шпионы, когда не рвут друг другу глотку, могут при случае и потрепаться. Глядишь и узнаешь что-то полезное, что может пригодиться в будущем.
Не прошло и часа, как в дверь постучал Роджер. Открыла Ханна.
— Мой стакан? — удивилась она, снимая очки.
Он кивнул, и тут появилась Тина.
— Входите, Роджер.
— Не думаю, что…
— Вам ведь нужно убедиться, что я не сбежала?
Он замялся. Откашлялся.
— Не совсем так. Мы просто присматриваем, чтобы с вами ничего не случилось.
— Что? — спросила Ханна.
— Это уже забавно. — Тина постаралась улыбнуться. — Шучу, Роджер. Входите, там ведь жарко.
Понемногу разговорились. Тина налила еще лимонаду, и они устроились за столом в кухне, а родители оставили их одних. Допрос? Нет-нет, просто беседа. Тина призналась, что понятия не имеет о том, что происходит. И почему ей ничего не говорят? Роджер, хоть и взял лимонад, все еще мялся и отмалчивался.
— Я знаю, что она думает, — продолжала Тина. — Ваш босс, Джанет Симмонс. Сказала, что мой муж убийца. У меня такое в голове не укладывается. Зачем Мило убивать старого друга? — Она покачала головой. — Вы можете объяснить?
Роджер пожал плечами, как бы говоря, что для такого простого человека, как он, дело слишком запутанное.
— Послушайте, — сказал он наконец. — По-моему, ничего особенного не произошло. В том смысле, что какого-то большого конфликта нет. Спецагент Симмонс свое дело знает, опыта ей не занимать. Говорит, улики серьезные. А он еще и сбежал. — Словно защищаясь от дальнейших вопросов, Роджер выставил ладони. — Больше я ничего не знаю, договорились?
Он и впрямь ничего больше не знал — наивное лицо служило лучшим тому подтверждением. И злиться на Роджера бессмысленно — все равно что кричать в «Старбаксе» на кассира, когда претензии хочется предъявить отсутствующему менеджеру.
Что она могла сделать? Покорно ждать, когда Мило снова позвонит? В прошлый раз Тина обошлась с ним несправедливо и потом всю неделю корила себя. Где он? Жив ли?
Весточка прилетела во вторник. Сообщение пришло в виде большой почтовой рассылки, направленной для прикрытия по двадцати адресам. Тина догадалась об этом потому, что все прочие адреса содержали в себе небольшую неточность. Обратный адрес был ей не знаком: janestuk@yahoo.com.
FW: Барбекю по-техасски
Дорогие друзья,
По случаю девятнадцатилетия Дрю приглашаем вас на НАСТОЯЩЕЕ ТЕХАССКОЕ БАРБЕКЮ — у Лоретты, 6 вечера, четверг, 19 июля. Будет круто!
Джейн и Стю Ковальски
Сын Ковальски действительно учился со Стефани, но ему недавно исполнилось только семь. Тина тут же написала ответ с извинениями, объяснив, что уехала на несколько дней в Техас, и пообещав в качестве подарка «НАСТОЯЩИЙ техасский соус барбекю».
Был вторник, и часы показывали пять пополудни. Пора. Стефани играла с Ханной в «Горы и лестницы», Мигель снова сидел перед телевизором — смотрел финансовые новости. Тина позвенела его ключами.
— Можно взять «линкольн»? Хочу съездить за мороженым.
Он на секунду оторвался от телевизора и нахмурился.
— Мне с тобой прокатиться?
Тина покачала головой, чмокнула отца в щеку, наказала дочери не баловаться и пообещала скоро вернуться. Стефани выигрывала и отказываться от победы ради поездки не собиралась. Выходя, Тина положила сотовый на холодильник — она смотрела телевизор и знала, что спутники могут за несколько секунд установить ее местонахождение по сигналу телефона. Потом сняла с вешалки две куртки и сложила их так, что со стороны они походили на собранную для стирки одежду.
Улица накрыла горячей волной. Тина остановилась, прижав куртки к груди, потом прошла к бетонированной площадке, где стоял отцовский «линкольн» — Мигель менял машину каждый год, однако хранил верность марке. Возясь с замком, она краем глаза заметила у дома Шеффилдсов красный седан. Роджер сделал вид, что не смотрит на нее, но подался вперед — включить зажигание.
Вот черт!
Тина заставила себя успокоиться. Положила свернутые куртки на переднее сиденье, медленно проехала по улице и свернула на ведущее в город шоссе — красный седан не отставал, маяча в зеркальце заднего вида.
С шоссе Тина выехала на плазу и припарковалась возле прачечной «Ландромат». Седан пристроился неподалеку. Она вошла в прачечную, где влажный воздух кондиционера сражался с теплом от машин, сунула куртки в камеру, но монетку кидать не стала. Другие клиенты — их было немного — никакого внимания на нее не обратили. Тина села на свободный стул у окна и стала наблюдать за стоянкой.
Рано или поздно ему придется на что-то решиться. Ее он не видит, а пить захочется. Или сбегать в туалет. Надо только набраться терпения. Роджер не выдержал через сорок минут. Вышел из машины в своих жутких очках и потрусил к «7-11», расположенному по соседству с прачечной.
Вперед.
Тина выскочила из «Ландромата», оставив в машине куртки, метнулась к «линкольну» и вырвалась с парковки, едва не сбив какого-то велосипедиста. Вместо того чтобы мчаться к шоссе, она повернула вправо и остановилась за плазой, на проселочной дороге. Потом вышла и, подбежав к высокой, разрисованной граффити стене, выглянула из-за угла. Сердце колотилось как бешеное.
«Ландромат» и «7-11» были на дальней стороне плазы, но она все же увидела Роджера, вышедшего из магазина с большим красно-белым стаканом. Он остановился, огляделся — Тина отпрянула — и побежал к машине. Правда, уехал не сразу, наверное, звонил начальству — доложить о промашке и получить новые инструкции. Такие они все — без приказа никуда.
Потом седан совершил тот же, что и Тина, маневр, только повернул не вправо, а влево, к шоссе, и понесся назад, к дому ее родителей.
Ей хотелось плясать от радости. Тина Уивер провела Министерство национальной безопасности. Таким успехом могут похвастать немногие.
Она завела мотор, но тронулась не сразу — руки дрожали, и пришлось подождать. Восторг еще не выветрился, а его уже разбавлял страх. А если они решат сделать что-то с родителями? Или со Стефани? Смешно, конечно, ведь Тина хотела отделаться от них лишь ненадолго. А может, они расшифровали сообщение, поняли, что она задумала, и уже взяли Мигеля, Ханну и Стефани, чтобы заставить ее действовать по их указке?
Да или нет? С этим вопросом телевизор не справлялся.
Она ехала по проселку, мимо ветхих, обшарпанных домишек, возле которых не было не только газонов, но даже клочка травы, пусть даже бурой, выгоревшей. Лето выдалось засушливое, и некоторые дворики за металлической сеткой оград напоминали пылесборники. Через несколько минут Тина выехала на нормальную дорогу и повернула на север, к Бриггзу.
У выезда на хайвэй, на расчищенной от всего, кроме пыли, площадке расположилось загороженное щитами заведение под вывеской «Кухня Лоретты». Еще ребенком Тина бывала здесь с родителями и однажды, уже после замужества, притащила сюда Мило. «Настоящее техасское барбекю» — так она отрекомендовала скромную придорожную кафешку. Потом они приезжали сюда еще не раз, смываясь от родителей, чтобы угоститься жареной грудинкой и булочками с густым, острым соусом и потолковать о своем, обсудить планы на жизнь. Здесь они предавались мечтам, распределяя все заранее: в какой университет пойдет Стефани, куда они переедут, когда выиграют в лотерею и бросят работу, как назовут своего второго ребенка, сына, и какой у него будет характер. А потом врач сообщил неприятную, тяжелую новость: Мило бесплоден.
О том, кто посещает «Кухню Лоретты», можно было судить по теснившимся на стоянке пикапам и огромным фурам. Тина отыскала свободное местечко между двумя грузовиками, подождала до шести и, стараясь не дышать, прошла в зал.
Среди сидевших за легкими пластмассовыми столиками рабочих-строителей и водителей с замасленными руками мужа не оказалось, поэтому она подошла к окошку и попросила грудинку, булочки с соусом и ребрышки. Принявшая заказ розовощекая девушка взяла деньги и вручила ей номерок. Тина отыскала свободный столик и села, стараясь не обращать внимания на шумных, веселых, смеющихся мужчин. Некоторые из них поглядывали на нее весьма откровенно, но дружелюбно.
Она практически не спускала глаз с шоссе и пыльной стоянки за деревянными щитами, но так и не заметила его, пока он не очутился у нее за спиной и, коснувшись плеч, не прошептал:
— Это я.
Его щека оказалась вдруг рядом, и Тина повернулась и поцеловала его в губы. Некстати подоспели слезы, и они просто замерли на несколько секунд, обнявшись. Наконец Мило отступил, и Тина смогла разглядеть мужа. Он выглядел уставшим и похудевшим, под глазами проступили мешки.
— А я беспокоилась. Думала, тебя уже нет.
Мило поцеловал ее еще раз.
— Пока жив. — Он взглянул на стоянку. — Хвоста за тобой я не заметил. Как тебе удалось?
Она рассмеялась и погладила его по небритой щеке.
— Есть в запасе пара трюков.
— Двадцать седьмой! — крикнула девушка в окне раздачи.
— Это мы, — сказала Тина.
— Я возьму. — Он поднялся и тут же вернулся с подносом, на котором высилась горка еды.