— А их жёны и мать Рашида? Они там, с ними?
— Нет. Они уехали вчера в Марракеш к родственникам. Так распорядился хозяин.
— Хорошо, — её слова придали ещё большую уверенность. — Сколько всего слуг в доме?
— Эмир, Авраам и две кухарки. Они в комнатах рядом.
— А сейчас мне нужно узнать последнее: где Рашид хранит своё оружие?
— Какое оружие? — девушка в притворном недоумении пожала плечами.
— Врёшь! Вы всё знаете о своём хозяине. Юсуф мне рассказал. Ты и другие слуги хотите уйти, но боитесь.
— Юсуф помог тебе и поплатился за это! Рашид убил его, как может убить и меня! — в её голосе эхом проскользнул ужас.
— Он убил его на моих глазах! А ребёнка, которого я ношу, Рашид заберёт и сделает таким же убийцей. Я никому не хочу навредить! Я всего лишь хочу вернуться домой! — произнеся это слово, почувствовала, как в моей груди снова всё содрогнулось. — Ты меня понимаешь? Сейчас я обращаюсь к тебе, как женщина к женщине!
— Да, понимаю, — она кивнула. — Все слуги знают, что тебя похитили. Только Эмир и Авраам не испытывают к тебе жалости. Они оба преданы хозяину. Нам известно слишком много, поэтому мы не можем уйти. Мне страшно жить здесь, но ещё страшнее — умереть, как Юсуф. Смелость сгубила его!
Я надеялась, что это не игра, не ложь в попытке меня запутать, и решилась поставить на кон всё: поставить себя перед крайним риском, доверившись этой девушке. Но разговор слишком затянулся…
— Раз ты хочешь свободы, я дам её тебе!
На мгновение взгляд служанки переменился.
— Просто покажи, где Рашид хранит оружие, а потом ты и другие женщины сможете уйти. Обещаю, с вами ничего не случится!
Моя идея и манила, и пугала. Девушка закрыла лицо руками, в растерянности качая головой.
— Посмотри на меня! — я по-сестрински сжала в ладонях её дрожащие руки. — Эта ночь — наш последний шанс! Если ничего не выйдет сегодня, то дальше мне не жить, а ты останешься здесь навсегда без единой возможности узнать другую жизнь. Но когда я убью Рашида, ты сможешь уйти, выйдешь замуж, родишь много детей… Станешь свободной! Решай скорее!
Да, я могла силой заставить её — прибегнуть к угрозам. Но в глазах этой девочки я увидела родственную душу — такую же птицу, запертую в клетке. Стать единомышленниками — куда выгодней, нежели требовать помощи под страхом смерти.
— Хорошо, я тебя отведу! Но мы должны идти очень тихо, — наконец-то решилась она.
— Только ничего не бойся! Чувствую, Аллах на нашей стороне!
— Да будет так!
Мы сняли обувь и вышли в коридор. Девушка шла впереди. Тихо следуя за ней, я понимала: если сейчас моё доверие окажется ошибочным, мне придётся дорого заплатить за это.
Проследовав в другую часть особняка, мы спустились вниз по лестнице прямиком в подвал. Внутренний голос постоянно шептал об опасности, но выбора не было.
— Вот, — она включила свет и закрыла за нами дверь.
Оружие! Оно было повсюду. Служанка не обманула.
— Почему Рашид не запирает эту дверь? Очень странно…
— Запирает. Но вчера, когда уехали все женщины, он и братья провели здесь весь вечер, а потом они ушли, не заперев дверь. И так всегда.
— Всегда? В каком смысле? — насторожилась я.
— Они снова готовятся пойти на дело: отправили своих женщин к родственникам, подготовили оружие. Так было накануне твоего появления.
На полу стояли дорожные сумки с автоматами.
…Когда мне было шестнадцать и с нами жил отец, он научил меня обращаться с оружием. Мы частенько выезжали на охоту, как настоящие аристократы. Такой навык забыть невозможно. Никогда не думала, что он может пригодиться спустя столько лет! Напротив, я всегда считала его бессмысленным, что очень яро отрицал отец. Я прекрасно помнила, как правильно заряжать и держать ружьё и как обращаться с пистолетом, но с автоматом я никогда не сталкивалась. Меня охватил холод: это было не то оружие, из которого мы с отцом стреляли в куропаток. Это оружие — для охоты на людей!
— Что теперь? — девушка напомнила о моём обещании — помочь ей. — Следует поторопиться! — она нервничала, то и дело оглядываясь на дверь.
— Забирай остальных женщин и бегите отсюда! Не берите вещей. Уходите немедленно, пока остальные спят.
Я вытащила из сумки автомат и убедилась, что он заряжен. В моих руках оказалось оружие, окроплённое кровью невинных людей. От осознания, что из него был застрелен Уильям, я ощутила боль и неудержимую злость!
— Что ты собираешься делать?
После её вопроса последовала пауза.
— Собираюсь сровнять это место с землёй!
Девушка не стала дожидаться фейерверка. Она немедленно бросилась к своей комнате и вскоре покинула дом с двумя кухарками. Касательно остальных слуг: они успели доказать мне свою ничтожность. Я отчётливо помнила их невежество и ненависть. Никто, кроме Юсуфа, не был добр ко мне, а потому их дальнейшая судьба ничуть не вызывала моего беспокойства. Своей преданностью Рашиду они уже давно подписали себе приговор.
Тяжёлый кусок металла, способный нести смерть, оказался не тяжелее тех долгих месяцев, проведённых вдали от родной обители. В эту минуту моя благодарность отцу не имела границ: он научил меня быть сильной! И сейчас, держа в руках автомат, представила, что держу его не одна — мы держали его вместе! Отец незримо стоял рядом со мной, помогая и поддерживая, как тогда, на нашем первом уроке. Я знала, что если вернусь домой и встречусь с ним, то, наконец, прощу его уход. Гордыня, обиды… Здесь, взаперти от мира, лишённая всего и всех, я излечилась от этих глупостей, осознав, что действительно важно.
Глава двадцать девятая
Близился рассвет. Я сделала глубокий вдох и тихо вышла из подвала. Рашид… Мне хотелось, чтобы он проснулся первым! С каждым шагом представляла, как свершится моя месть, и это только сильнее будоражило злость. Однако первыми на моём пути встретились его слуги — двое мужчин средних лет. Моё внезапное появление застало их врасплох, но, к моему удивлению, они не испугались оружия.
— Немедленно положи эту игрушку на пол, жалкая европейка! — сказал один из них. Дерзкий и уверенный, он не сводил с меня ненавистный взгляд. — Как ты посмела взять оружие хозяина, безмозглая шлюха? И почему он не убил тебя до сих пор?
Мерзкие слова подтвердили мои предположения: эти двое знали об оружии и проявляли искреннюю преданность к Рашиду. Они были его псами — верными и надёжными.
Их голоса становились всё громче. Впрочем, я не была настроена на долгий разговор… Череда пуль заставила их умолкнуть навсегда. Отдача у автомата оказалась намного меньшей, чем у охотничьего ружья, но внезапный грохот, раздавшийся по всему дому посреди тишины, оглушил. Перед парадной лестницей я прижалась спиной к стене и ещё крепче обхватила оружие.
Со второго этажа послышались чьи-то шаги и звуки хлопающих дверей. Дрожь в груди усилилась. Сглотнув ком, застывший в горле, я не сводила глаз с лестницы.
Совершенно не подозревая, кто именно ворвался в дом, двое братьев Рашида выбежали на лестницу, но я не дала им ни единой возможности перевести дух или успеть скрыться: как только наши взгляды пересеклись, я начала стрелять и не останавливалась, пока они замертво не свалились с ног. Их тела с грохотом скатились вниз. Внезапность стала моей союзницей: нападения никто не ожидал, а потому и не был готов.
Ребёнок стал толкать меня изнутри. От шума содрогнулся не только дом. Благо — у Рашида не было поблизости соседей. Живя обособленно, он хотел избежать взора не нужных ему свидетелей, ведь тёмные дела лучше вершить втайне от всех. Однако это и сделало его уязвимым, лишив той помощи, которую он сейчас мог бы получить.
«Недостаточно патронов…» — подумала я, бросив на пол автомат. Руки дрожали, словно я всё ещё продолжаю стрелять из невидимого оружия, а грохот эхом звучал в голове. Но на передышку времени не было. Быстро побежала обратно в подвал за другим оружием. Изначально в сумке лежали пять автоматов: каждому — по одному, заряженные и полностью готовые к очередному делу.
«Ничтожества! Вероятно, уже сегодня они собирались совершить что-то зловещее — новый теракт!»
Сердце до краёв наполнилось гневом. Всего сутками позже — и всё… Я не успела бы предотвратить очередную трагедию!
Мне хотелось быть смелее, быть более отчаянной и пойти им навстречу, войти в их комнаты и застрелить прямо в постелях! Но благоразумие повелело затаиться и ждать врага здесь. Я вытащила из сумки другой автомат, перекинула его ремень через плечо и приготовилась ждать, погасив свет.
Рашид и два брата остались последними.
Даже находясь здесь — в подвале и полной тишине — я могла представить происходящее наверху: впервые чем-то напуганные, они точно не были в постелях, а выбежали из комнат и обнаружили тела своих слуг и братьев. И хотя говорят, что убить человека нелегко, я не почувствовала ни душевной агонии, ни сожаления. Убивая насекомое, которое приносит вред, мы делаем это с лёгкостью. Но вредители есть не только среди насекомых. Они есть и среди людей — гнусные ничтожества, пришедшие в этот мир, чтобы нести зло и разрушения. Хладнокровные и равнодушные — они не ведают доброты и милосердия, им не жаль никого. А посему я была уверена: уничтожить даже одного из них — дело благое! Ни мир, ни даже Бог не станут оплакивать его уход.
Я вздрогнула, услышав приближающиеся звуки шагов. Тёмный мужской силуэт ворвался в подвал. Едва он успел включить свет, как я немедленно выстрелила ему в грудь. Но тот оказался не один…
— Дрянь! — младший брат Рашида бросился на меня. — Ты заплатишь! — заорал он и вцепился в автомат, намереваясь вырвать его из рук, но преимущество было за мной: ремень не позволял отобрать оружие.
Оказывая сопротивление первые несколько секунд, поняла, что дуло уже направлено прямо на него.
— Это ты заплатишь за всё, мразь!
Выстрел прозвучал незамедлительно.
Глава тридцатая
Как в самом страшном сне, я оказалась один на один со своим кошмаром. Оставалось убрать последнюю фигуру с шахматной доски. Вот только данная фигура являлась не пешкой. Из всех братьев Рашид был самым умным, самым жестоким, и именно он остался мне на «десерт».