За одну короткую ночь мы узнали друг о друге больше, чем требовалось. Казалось, наш разговор опережает время: оно едва за нами поспевало.
Следующий день, а точнее — его половину, я провела в постели, но разбудил меня отнюдь не сигнал будильника: зазвонил телефон.
— Слушаю! — в сонном забвении ответила на звонок по-русски.
— С добрым утром, мисс Елена! — это оказался голос Уильяма. — Уже давно за полдень. Мы проспали лучшую часть дня.
— О Боже! Почти три, — я посмотрела на часы. — Спасибо, что разбудил меня, Уилл!
— Хочу пригласить тебя на обед, а в нашем случае — на завтрак.
— С удовольствием!
— Тогда буду ждать тебя внизу. Спускайся, когда будешь готова, и можешь не спешить. Я пока выпью кофе.
Давно в моей жизни не случалось таких приятных моментов. Но я не спешила броситься в новое чувство с головой. К двадцати пяти годам стала более рассудительной и не такой наивной. Отныне не эмоции управляли мной, а я ими. У неудавшихся в прошлом отношений есть своя польза: характер становится твёрже, а требования — выше, чувства притупляются и взгляд на вещи — куда более трезвый. Однако в одиночестве я пробыла достаточно долго, а потому полагала, что теперь — самое время снова стать счастливой, даже если наша с Уильямом встреча временная, и ей не суждено продлиться дольше этого путешествия.
Я не стала долго выбирать наряд: надела любимое бирюзовое платье, распустила волосы и вышла из номера, прихватив шляпку.
— Надеюсь, не заставила тебя долго ждать…
Уильям поднял на меня глаза и отложил в сторону лежавший на журнальном столике буклет.
— Вовсе нет! — Он улыбнулся и встал. — По дороге сюда заприметил очень уютный ресторан с интернациональной кухней. Скучаю по чему-то простому и европейскому.
— Пожалуй, я тоже не откажусь от привычной кухни. Местные блюда для меня слишком острые.
— Кстати, позвонил тебе не с ресепшена, а из своего номера.
— В каком смысле? Ты ведь живёшь в «Four seasons»! — удивилась я.
— Больше нет. Сегодня утром решил переехать сюда, ближе к тебе.
Эта новость порадовала меня, хотя и была неожиданной.
— Отель слишком простой. Тебе он как-то совсем…
— Совсем не подходит? — Уилл усмехнулся. — Елена, прошу, не думай обо мне, как все! На самом деле я проще, чем кажется. Ты ведь живёшь здесь, значит, и я могу.
Мы познакомились только вчера, и вот он уже здесь — с нескрываемым желанием быть рядом. Это было немного странно, но очень приятно. И всё же внешне постаралась не показать свой восторг относительно его переезда.
Работу над картиной пришлось отложить. Я не могла отказать Уиллу в обществе. Не могла, потому что и сама хотела узнать его получше.
— Ты не похожа на других, — сказал он.
— Ты ошибаешься, Уилл. Я самая обычная.
— Вот именно, обычная — без пафоса, притворства и неоправданного высокомерия. В моём окружении таких девушек, как ты, нет, поэтому и отправился в путешествие один. Устал абсолютно от всех, но с тобой мне очень комфортно.
Я внимательно посмотрела в эти чистые глаза, которые не лгали, и улыбнулась.
— Это взаимно, Уилл.
Некоторое мгновение мы просто смотрели друг на друга, взглядом подтверждая глубину и правдивость сказанных слов.
— Мне кажется, здесь ты не сможешь по-настоящему ощутить дух страны. Одного города мало для этого.
Его слова меня заинтересовали.
— Ты так думаешь?
— Это же очевидно! Здесь — сплошь одни туристы. В глубине страны ты бы не смогла найти интернациональный ресторан, — засмеялся он. — Туристы «слетаются» сюда, словно мотыльки на яркий свет. Подлинный дух страны нужно искать в самом её сердце, в глубине, что скрыта от посторонних глаз.
— Да, ты прав! Но в Касабланке я всего несколько дней. Жаль уезжать в другой город так скоро! Многое ещё остаётся неувиденным, да и картина начата. Хочу закончить её именно тут.
— Я никуда не тороплюсь и без тебя не уеду.
Своё слово Уильям сдержал. Нам нравилось общество друг друга, и разрывать эту приятную связь никому из нас не хотелось.
Я продолжала работу над картиной страстно и увлечённо, а он находился рядом. Не торопилась, работала по мере вдохновения и сил. Днём мы находились на пляже, а вечером снова изучали город. Теперь я ориентировалась по Касабланке куда лучше и могла отыскать наш отель без помощи карты.
Три недели прошли незаметно. И хотя обещала родным приехать домой поскорее, понимала: сдержать слово не получится.
Глава седьмая
Я писала маме каждый день и по истечении четырёх недель сообщила ей и сестре о решении отправиться со своим новым другом в глубь страны. От посланного мною сообщения мама впала в ужас. Она прислала мне сотню смс с тревожными вопросами в каждом, а затем пришло ещё столько же, но уже с миллионом трагических историй, которые сочинило её воображение. Я находилась далеко, но, читая все эти волнительные строки, слышала её голос, как наяву. Мама умоляла вернуться, однако мой обратный билет из Касабланки в Минск истёк по срокам.
Учитывая обстоятельства, я вообще не считала необходимым торопиться уезжать и попыталась утешить семью, уверенно утверждая, что Уильям — не маньяк-убийца и не работорговец, как им показалось. За себя я не переживала, потому что всецело ему доверяла.
У дружбы есть своя прелесть: она даёт возможность сблизиться, узнать друг друга по-настоящему. Мы стали друзьями, но чувствовали, что любовь уже стучится в нашу дверь… Мама не имела возможности видеть возвышенную красоту наших отношений, а потому пребывала в сомнениях.
— Надеюсь, твои родные смогут примириться и не станут так переживать, — сказал Уилл, наблюдая за тем, как я упаковываю вещи в чемодан.
— У них нет иного выбора. В утешение маме я сказала тысячу слов, но она всё равно будет переживать. Только твоя мама, похоже, совсем о тебе не беспокоится.
— Она думает, что я поехал не один, а с друзьями, как всегда. К тому же, родители сейчас на Багамах. Обычно мы не беспокоим друг друга.
— Может, это и к лучшему. У меня всякий раз сердце разрывается, когда я узнаю о переживаниях мамы. Сейчас её терзают очередные необоснованные страхи, а у меня из-за этого камень на сердце.
— Елена, может, ты хочешь вернуться? — Уильям внимательно посмотрел мне в глаза, и на несколько секунд мы застыли в задумчивом молчании.
— Нет, пока не хочу. Мне очень хорошо здесь с тобой, Уилл, — слова сами сорвались с губ.
— Мне тоже, но только потому, что встретил тебя.
Уилл подошёл ко мне и поцеловал — очень нежно и чувственно. Его губы говорили о многом, в первую очередь — об искренности. Теперь, даже если бы весь мир стал твердить, что он не тот, за кого себя выдаёт, я бы ни за что не поверила!
«Прости, мама! Я пока остаюсь в Марокко. Не беспокойся за меня, всё хорошо! Скоро напишу тебе снова. Люблю!» — моё последнее смс перед решительным шагом в неизвестность…
— Мы с тобой такие глупые! — Уильям приподнял уголки губ в загадочной улыбке.
— Почему?
— Собрали вещи, через час должны отдать ключи от комнат, а куда именно поедем — не решили. Какая беспечность…
Времени оставалось совсем мало. Необходимо было выбрать и поскорее.
— Пусть решит судьба. — Уильям раскрыл передо мной карту страны. — Закрой глаза, Елена, и выбери пальцем место.
Его идея мне понравилась. Я охотно зажмурила глаза и, поводив указательным пальцем по карте, остановилась и сделала свой выбор.
— Эр Рашидия, — озвучил Уилл. — Любопытно…
Мы стали рассматривать расположение этого города на карте.
— Далеко… Отсюда около четырёхсот, может, пятьсот километров прямо на восток. — Он сложил карту и посмотрел на меня, полный решимости. — Ну что, воспользуемся подсказкой?
— Конечно!
Теперь нам был известен маршрут. Мы отправились в аэропорт и купили билеты в Марракеш, так как оттуда проще добираться до Эр Рашидии.
В аэропорту мы провели больше времени, чем на борту самолёта. Всего пятьдесят минут в воздухе, и перед нами распахнул двери совершенно новый город…
Марокко, Марракеш, 26 июня.
На часах было почти шесть вечера — прекрасное время для того, чтобы поужинать, выпить по чашке крепкого арабского кофе и осмотреть красоты ночного города. Так и было решено.
В сравнении с Касабланкой здешние таксисты мало понимали английский. Было очевидно, что некоторые из них заучили наизусть часто используемые фразы. При помощи англо-арабского словаря и транскрипции Уилл очень старательно пытался объяснить, чего мы хотим. Два глупых туриста — лёгкая добыча. Водитель решил не упустить возможность получить с нас больше денег, чем нужно. Он катал нас по окраине вдоль и поперёк, а Уильям настойчиво пытался напомнить, что нам необходимо попасть в центр города.
— Понял, сэр! Я вас очень хорошо понимать, — с сильным акцентом отвечал тот.
Мне даже начало казаться, что мы просто ездим кругами.
— Уилл, — я шёпотом позвала его, чтобы он увидел мою настороженность.
Тогда он снова открыл маленький карманный словарь-разговорник и что-то очень строго сказал водителю по-арабски. В этот раз его слова подействовали.
— Наконец-то, — с облегчением выдохнула, выйдя на улицу из жаркой машины. — Думала, нам до ночи придётся кататься в этой горящей кастрюле.
— С подобными выходками я уже знаком. Только в Индии с этим ещё хуже.
Уилл поднял с асфальта наши сумки, а я крепко держала в руках свою бесценную картину.
В отеле нас встретили очень радушно. Войдя, осмотрелась вокруг:
— Здесь тоже слишком много туристов.
— Да, действительно, — согласился Уилл. — Как будто и не уезжали из Касабланки.
— Должно быть, не одни мы пытались сбежать подальше от толп туристов. И всё же ожидалось, что тут их будет поменьше.
Уилл пожал плечами и взял ключ от нашего номера.
— Что ж, дадим этому городу шанс нас удивить.