и резкое изменение их программ и издавна установивши [х]ся порядков жизни повели бы к сильным волнениям среди туземного населения, которое в течение многих сотен лет свыклось с этими училищами и не желает вводить в них какие-либо реформы, упорно отстаивая их косность. Таким образом, по мнению Комитета, представляется возможным для распространения образования среди инородческого населения Туркестанского края только один путь – открытие рядом с мусульманскими конфессиональными школами правительственных инородческих училищ и такая организация в них занятий, которые соответствовали бы общекультурным и государственным задачам просвещения – с одной стороны, а с другой – заслужили бы доверие местного населения, весьма подозрительно относящегося ко всяким реформам и нововведениям в жизни, особенно же таким, которые имеют отношение к религии или к религиозному воспитанию.
2) Затем является вопрос, на каких началах организовать занятия в инородческой школе и какие основные задачи она должна преследовать. Существует мнение, что начальное обучение в инородческой школе необходимо вести на родном языке, на нем же дать детям необходимые знания и развитие, а затем уже переходить к изучению русского государственного языка, который должен быть в инородческой школе предметом изучения, а не орудием для приобретения знаний. Приблизительно такая постановка занятий и была организована в Туркестанских русско-туземных училищах в первое десятилетие их существования, но, как показал опыт, она дала весьма плачевные результаты. Дети на родном своем языке не воспринимали никаких почти знаний и развития, так как на их родном языке даже нет соответствующих этим целям книг и пособий, а учителя не настолько знакомы с местными наречиями, чтобы успешно вести такие занятия. Прием же составления специальных пособий на родном языке учащихся, транскрибированном при посредстве русского алфавита, только замедлял обучение их русской грамоте и не дал никаких полезных результатов. Кроме того, совмещение уроков русской и туземной грамоты в руках одного и того же, чаще русского, учителя, не давая полезных результатов в деле изучения русского языка, в то же время вызывало недоверие местного населения к изучению детьми родной их грамоты, которая в мусульманских школах, по установившемуся издавна обычаю, всегда преподается в тесной связи с мусульманским вероучением.
Таким образом, при указанной постановке занятий в инородческой школе, когда обучение велось первоначально на родном языке учащихся и русский язык в школе являлся лишь предметом изучения, ни одна из основных задач инородческой школы не достигалась в полной мере: дети не научились русскому языку, так как для этого было недостаточно уделено времени и практиковались неправильные приемы обучения, и в то же время занятия их родной грамотой не соответствовали установившимся взглядам и потребностям местного населения, которое делу изучения родной грамоты придает главным образом религиозное значение.
3) При таких условиях явилась необходимость организовать занятия в русско-туземных училищах Туркестанского края на иных началах, положив в основу их обучение детей русскому языку и сообщение им при посредстве этого языка возможных знаний и развития. Дело обучения родной грамоте и мусульманскому вероучению было всецело передано туземным учителям училищ, избираемым из среды местного населения из числа лиц, пользующихся его доверием и уважением, уроки же русского языка и арифметики были поручены русскому учителю, который вел их совершенно независимо от уроков родной грамоты. Занятия в русском классе с самого начала и до конца обучения преследовали одну цель – научить детей русскому языку и при помощи его сообщить возможные знания и развитие. Весь центр тяжести занятий был сосредоточен на русском языке, который преподавался при помощи наглядного метода обучения, причем обращалось особое внимание на изучение детьми туземцев живого разговорного русского языка. Для проведения этой системы был приготовлен достаточный кадр учителей, ознакомленных с приемами наглядного обучения, и составлены учебники, примененные к местной природе и быту местного населения, а также к указанной системе занятий, и настойчивые усилия по истечении нескольких лет дали вполне благоприятные результаты. Дети туземцев, при поступлении в школы совершенно незнакомые с русской речью, по окончании четырехлетнего периода обучения выходили из школ с достаточными знаниями русской речи и грамоты: они научались понимать русскую речь и говорить, читать и писать по-русски, при чтении русской хрестоматии знакомились с окружающей их природой и обстановкой жизни, получали важнейшие сведения из русской истории и географии и проходили из арифметики курс целых простых и составных именованных чисел. В общем познания их почти не отличались от тех, какие получали ученики, окончившие курс русских начальных одноклассных училищ, и наравне с последними они нередко поступали для продолжения своего образования во второй класс двухклассных училищ или в высшие начальные училища. В то же время в туземном классе дети туземцев изучали туземную грамоту и мусульманское вероучение в тех пределах, какие установились в местных мактабах.
Такая постановка занятий в русско-туземных училищах вполне соответствовала указаниям Высшей Правительственной власти на основные задачи инородческого образования, которые еще в Правилах 1870 года полагались в распространении среди инородческого населения России знаний русского языка и внесении при посредстве его в инородческую среду начал государственности и культурного совершенствования. Такое направление занятий соответствовало и тем указаниям, которые даны были в циркуляре Туркестанского Генерал-Губернатора от 30 Сентября 1886 года, который предлагал по отношению учебной программы русско-туземных училищ «ограничить преподавание сообщением основных начал русской грамотности, т.е, приучением к правильному чтению, письму и счету (арифметике) в пределах, строго необходимых для элементарных потребностей инородческого быта, а главное –
направить усилия к возможно более совершенному усвоению туземцами русской речи и наибольшего навыка в употреблении обыденного русского разговорного языка».Вместе с тем такая постановка дела вполне удовлетворяет и потребности местного населения, которое ищет в этих школах прежде всего знаний русского языка, необходимого для различных потребностей практической жизни, и в то же время она дает их детям- и те знания по родной грамоте и вероучению, которые обычно сообщаются им в местных мактабах. То доверие, которое завоевали к себе русско-туземные школы в Сыр-Дарьинской области, ясно выражается как в количестве таких школ, так в числе учащихся в них и в тех пособиях, какие оказывает этим школам местное население из своих общественных средств. В первое десятилетие существования русско-туземных школ число их и количество учащихся в них детей было весьма незначительно, несмотря на энергичное содействие к их развитию со стороны местной Администрации. Так, в Сыр-Дарьинской области в 1894 году, по истечении первого десятилетия существования русско-туземных школ, их было всего 12 с 254 учащимися и 11 окончившими курс, на каждую школу средним числом приходилось по 21 ученику; в 1900 году число этих школ в Сыр-Дарьинской области увеличилось до 23 с 722 учащимися и 47 окончившими курс средним числом по 31 ученику на каждую школу; в 1908 г. здесь было уже 34 школы с 1354 учащимися и 93 окончившими курс, а в 1911 году – 54 школы с 2 658 учениками и 133 окончившими курс учения. По отчету за 1914 год в Сыр-Дарьинской области было всего 58 русско-туземных училищ с 3340 учащимися, средним числом по 58 учеников на каждую школу, а в текущем году к ним присоединилось, еще семь школ. Эти цифры показывают постепенный рост русско-туземных училищ в Сыр-Дарьинской области и наглядно свидетельствуют об усиливающемся все более доверии к ним со стороны туземного населения. Последнее станет еще более очевидным, если принять во внимание то обстоятельство, что первые русско-туземные школы были открыты всецело на средства казны и земства, а в настоящее время значительную часть расходов на них принимают на себя местные туземные общества: так, в 1914 году на содержание русско-туземных училищ Сыр-Дарьинской области было израсходовано всего 147 951 руб., в том числе 68 737 руб., или 46,5%, из местных общественных сумм. На каждое русско-туземное училище местному обществу приходится расходовать на содержание туземного учителя 300 руб. и на наем помещения такую же приблизительно сумму, а всего до 600 руб. ежегодно. Кроме того, киргизские общества несут большие расходы на содержание при русско-туземных училищах интернатов и на постройку для них зданий. Эти цифры показывают, какая потребность в знании русского языка существует среди местного туземного населения, и свидетельствуют о том доверии, какое оно питает к русско-туземным училищам.
4) Главное отличие русско-туземных училищ Туркестанского края от типа других инородческих училищ заключается в том, что в них в одном и том же училище одновременно и независимо один от другого существуют два класса: русский и туземный, исполняющие каждый свою задачу и назначение. Такая постановка дела дает весьма важные преимущества в деле усвоения учащимися русского языка, а кроме того, весьма выгодна в практическом отношении, так как позволяет в этих училищах вести занятия даже учителям, не знающим в совершенстве родного языка учащихся. Иная постановка дела, при которой один и тот же учитель должен вести обучение детей не только русскому языку, но и родной грамоте, требует от учителей более совершенного знания местных наречий, а такие учителя имеются налицо в ничтожном количестве, и если бы была введена такая организация занятий в русско-туземных училищах, большую часть их пришлось бы закрыть по недостатку учителей, хорошо знающих местные наречия.