Наиболее утомительная и неблагодарная работа выпала на долю Военного Следователя, так как ему приходилось допрашивать обвиняемых и свидетелей через переводчика, что при общем запирательстве и лживости показателей являлось делом весьма трудным и медленным. Бывали случаи, что допрос одного лица продолжался по нескольку часов и давал в результате все-таки весьма немногое. Озабоченный необходимостью произвести возможно скорее суд хотя бы только над главными виновниками, я, лично и через Военного Прокурора, следил за производством следствия и должен засвидетельствовать, что оно велось неутомимо и вполне добросовестно. Только благодаря этому явилась возможность установить к 4-му Июня степень виновности шести главных преступников и вызвать к этому времени в Андижан Полевой суд. Заключение Прокурора об этой первой группе виновников беспорядков было закончено 7-го Июня и доставлено мною Вашему Высокопревосходительству в Ташкент.
Стремясь ускорить производство следствия и выяснить степень виновности арестованных в Оше, Ассаке, Мин-Тюбе и Н. Маргелане, я воспользовался шедшим навстречу моим намерениям предложением Ферганского Областного Прокурора, который выразил желание предоставить своих товарищей и помощников мировых судей в распоряжение Военного Прокурора. Благодаря этому следственные действия велись одновременно в четырех пунктах (в Андижане, Оше, Ассаке и Н. Маргелане) по специальным указаниям Военного Прокурора, который для личного ознакомления с театром беспорядков был командирован мною в Мин-Тюбе, откуда проехал по пути движения мятежной шайки до Андижана.
Так как никакие обстоятельства не указывали на виновность Андижанского уездного Начальника Подполковника Коишевского, который много способствовал отличными своими распоряжениями поимке ишана и других мятежников, а своим знанием местных условий и распорядительностью в значительной степени помог раскрытию обстоятельств дела, то я счел себя обязанным ходатайствовать о разрешении не сменять этого Штаб-Офицера с занимаемой им должности. По тем же, до известной степени, причинам я ходатайствовал о Начальнике Маргеланского уезда Полковнике Брянове.
Тесная связь в этнографическом, географическом и историческом отношениях Ходженского уезда с Ферганской областью приводила к желательности поставить их под действие одних и тех же законов, именно усиленной охраны; в это же положение являлось желательным поставить Самаркандский и Катты-Курганский уезды, как пограничные с Бухарским ханством, в котором были заметны признаки фанатического возбуждении; что касается до Джизакского уезда, то он мог бы быть оставлен без введения в нем действия усиленной охраны, но это являлось неудобным ввиду его промежуточного положения между уездами Самаркандским и Ходжентским. Ввиду этого
я счел полезным объявить всю Самаркандскую область на положении усиленной охраны и вместе с тем принять для скорейшего установления спокойствия в крае некоторые особые меры, изложенные в обязательном постановлении, объявленном в приказе по Туркестанскому краю от 30-го Мая сего года за № 89, копия коего при сем представляется.
Принимая во внимание, что бегство мятежников должно направиться преимущественно в сторону Семиреченской области, я, для установления связи с войсками Семиречья и постоянной возможности совместных действий для умиротворения края, вошел с самого начала в сношение с Военным Губернатором Семиреченской области и должен засвидетельствовать, что встретил со стороны Генерал-Лейтенанта Иванова полное и энергичное содействие.
Что касается мер по военной части, имевших в данном случае особо важное значение, то в этом отношении предметом первейшей заботы моей было обезопасить Андижанский лагерь от возможности повторения нечаянного нападения. Ввиду этого у лагеря была расчищена эспланада и вырыта траншея, огибающая наиболее открытый фас его, а на случай тревоги точно распределены обязанности гарнизона, причем охотники были привлечены к ночной сторожевой службе по охране крепости и лагеря. Приняты были затем меры, чтобы возможно равномерно распределить между частями гарнизона тяжелый караульный наряд, который, по мере увеличения числа арестованных, продолжал расти и наконец стал столь значителен, что без увеличения числа войск Андижанского гарнизона несение службы являлось для него почти невыполнимым. Возможность беспорядков в дни приближавшихся казней преступников, в свою очередь, также побуждала озаботиться усилением Андижанского гарнизона, и вследствие всего этого мною было возбуждено ходатайство о разрешении вызвать один батальон из Ташкента, чтоб не ослаблять войска Ферганской области, занятые усиленною службой. В ответ на это и другие ходатайства вечером 26-го Мая мною была получена от Военного Министра телеграмма за № 1493, которою Его Высокопревосходительство поставил меня в известность, что при докладе телеграмм моих Государю Императору, Его Императорское Величество соизволил разрешить:
1) отступить в Туркестанском военном округе от расписания летних занятий сего года;
2) направить охотничьи команды войск Сыр-Дарьинской и Ферганской областей в разные районы Ферганской области для ловли участников нападения 18-го Мая и рассеивания новых шаек;
3) подкрепить войска Ферганской области из Ташкента батальоном пехоты или одной или двумя сотнями казаков;
4) дать военную охрану железной дороге в пределах Туркестанского военного округа, главным образом в Ферганской области;
5) начать вооружать берданками постепенно и осторожно, чтобы не обижать недоверием преданных нам туземцев, русское население городов и служащих на железной дороге;
6) несколько винтовок Бердана с особыми билетами раздать несомненно преданным нам туземным должностным лицам, особенно тем из них, кои выдали или способствовали поимке бунтарей; эти винтовки должны быть сданы обратно при первой возможности и
7) начальников уездов Андижанского и Маргеланского разрешено временно не отстранять от занимаемых ими должностей, причем предписывалось принять все меры, дабы эти лица не умаляли участия населения вверенных им уездов в нападении 18-го Мая.
Приступив к исполнению сих приказаний, я по пунктам 5-му и 6-му отдал соответствующие распоряжения И. д. Военного Губернатора Ферганской области и Начальнику артиллерии округа, а по пункту 7-му поручил Военному Прокурору иметь надлежащее наблюдение за деятельностью начальника Андижанского уезда Подполковника Коишевского и, сообщив об этом И. д. Военного Губернатора Ферганской области, предложил последнему иметь путем секретных распоряжений наблюдение за деятельностью Маргеланского уездного Начальника Полковника Брянова, который был поручен также и вниманию Военного Прокурора.
Для подкрепления войск Ферганской области мною были вытребованы из Ташкента 1-й стрелковый батальон и пять охотничьих команд в Андижан и одна сотня 5-го Оренбургского казачьего полка в Кокан. Вызванные в Андижан войска прибыли по назначению 31-го Мая в хорошем состоянии и без больных. По прибытии этих частей я поручил Генерал-Майору Ионову немедленно: 1) отправить находившуюся в Андижане роту 4-го линейного батальона к своему батальону в Оше, где вследствие большого числа арестованных гарнизон также нес тяжелую караульную службу; 2) охотничьи команды, снабдив их надлежащими указаниями и инструкцией, направить по уездам для содействия Администрации в поимке мятежников и рассеянии шаек.
Что касается до конницы Андижанского гарнизона, состоявшей из двух сотен 2-го полка Уральского казачьего войска[568], то она непрерывно несла службу «освещения» подозрительных местностей области, увеличивая с каждым разом радиус своих пробегов, и к 7-му Июня ее части доходили до крайних северо-восточных пределов Ферганы.
Охранение железной дороги было возложено по ее участкам на войска соответствующих гарнизонов, а именно: Самаркандский – охранял железную дорогу от Самарканда до Хаваста и от сего последнего в одну сторону до станции Гулякандоз, а в другую – до Сыр-Дарьи, Ходжентскиий – от станции Гулякандоз до Биш-арыка, Коканский – далее до Мурабата, а Маргеланский и Андижанский – ближайшие к этим пунктам участки дороги; Ташкентскому гарнизону была поручена охрана дороги от Ташкента до Чиназа.
4-го Июня я отбыл из Андижана для встречи Вашего Высокопревосходительства в Джизак, куда прибыл на другой день и, по докладе о положении дел, получил приказание Вашего Высокопревосходительства обратиться к исполнению прямых своих обязанностей по званию Военного Губернатора Сыр-Дарьинской области, но предварительно отправиться в Андижан для преподания указаний ваших Генерал-Майорам Долинскому, Ионову и Чайковскому. Окончив доклад Вашему Высокопревосходительству в Хаваете, я следовал далее и поздно вечером 6-го Июня прибыл в Андижан, откуда по исполнении возложенных на меня поручений отбыл на другой день, 7-го Июня, в Ташкент.
Почитаю себя обязанным засвидетельствовать пред Вашим Высокопревосходительством об учреждениях и лицах, особенно содействовавших мне в исполнении возложенного на меня Высочайшим повелением расследования. С чувством особенного удовольствия и полной удовлетворенности считаю возможным вспомнить о неутомимой деятельности и умелой распорядительности Вр. Командовавшего войсками области Генерал-Майора Ионова, И. д. Военного Губернатора области Генерал-Майора Чайковского, Начальника Андижанского гарнизона командира 2-го Уральского полка Полковника Жигалина и прочих начальников частей войск и управлений Ферганской области. Точно так же считаю справедливым засвидетельствовать об отличной и неутомимой службе войск области и частей, прибывших в Фергану на подкрепление. Кроме того, нахожу необходимым засвидетельствовать о неутомимых трудах буквально с раннего утра до поздней ночи Военного Прокурора Генерал-Майора Долинского и Военного Следователя Полковника Некрасова, а равно о чинах Путевой моей Канцелярии Полковнике Девеле, Подполковнике Романовиче, Генерального Штаба Капитане Дюгаеве, причисленном к Генеральному Штабу Штабс-Капитане Шеманском и Переводчике Коллежском Асессоре Диваеве.