Вследствие всех этих причин никакого особенного уважения в глазах народа туземная администрация иметь не может, но и уездная Администрация при настоящем положении ее вряд ли может много иметь значения в глазах народа, который даже для защиты от произвола судей почти не может прибегнуть к ней, так как фактически эта защита ничтожна.
Какие же средства имеет уездная Администрация для борьбы с духовенством и другим недовольным русскою властью элементом? Очень небольшие.
Уездный Начальник имеет в своем распоряжении туземную администрацию, под его ведением находятся прочие чины административно-полицейского управления в уезде, но выбор и утверждение волостных управителей зависит не от него; на назначение к должностям чинов уездной Администрации он почти не имеет влияния, так как представления его в этом случае почти не имеют значения и даже канцелярские чины управления могут назначаться помимо его желания. Примеры по отношению чинов уездной Администрации налицо: на должность полицейского пристава представляется сотник Полюдов, назначается сотник Васильев, представляется Дылевский, назначается Полюдов, представляется тот же Дылевский, хорошо знакомый с городом и обязанностями полицейского пристава, назначается никому неизвестный человек, совершенно из другой области, никогда не имевший понятия об обязанностях полицейского пристава, поручик Бычков.
О назначениях помощников и участковых приставов мнение начальника уезда даже и не спрашивается. Зато ответственность за неправильные действия подведомственных лиц возлагается всецело на уездного Начальника, но чтобы он не упустил этого из вида, его уведомляют об этом конфиденциальными письмами после того, однако, когда человек уже назначен на должность, а чтобы придать вид справедливости в этом случае, ему предлагалось донести немедленно о способностях назначенного к нему лица, когда по краткости времени, истекшего с прибытия этого лица к должности, не возможно составить даже ясного понятия о личности его, не только что о его способностях. Если бы даже канцелярский чиновник оказался неспособным к отправлению должности и об этом было бы сделано представление, то потребовали бы таких обстоятельных объяснений, что гораздо легче выносить на месте совершенно неспособное лицо, чем вступать по этому поводу в переписку.
Сознается недостаточность штатов хотя бы нижних чинов полиции, делается по этому поводу представление Начальником уезда о необходимости увеличить число этих чинов, описывается действительное, неприкрашенное положение города и уезда, предвидятся и выставляются дальнейшие последствия от недостаточности штатов, результатом является обвинение Начальника уезда в слабости, в отсутствии энергии, почти в неспособности.
Последствия всего этого ясны: уездный Начальник вполне сознает необходимость увеличения каких-либо средств, сил, необходимость каких-либо улучшений, но, чтобы избежать нежелательных выводов из своего ходатайства, оставляет таковое без движения, несмотря на ясно сознанную необходимость этого ходатайства. В таком положении обстоит дело по отношению к назначению и смене подведомственных чинов и к исходатайствованию средств.
Далее необходимо следить за состоянием умов в уезде. Для этого имеется в ведении Начальника уезда опять-таки та же туземная администрация, но о ней уже говорено выше и непригодность ее на это вряд ли может быть оспариваема. Кроме нее в уезде имеются участковые приставы, в уезде и городе помощник Начальника уезда и в одном городе полицейские приставы и подведомственные им нижние полицейские чины.
Помощник начальника, участковые и полицейские приставы имеют массу таких обязанностей, что одна канцелярская работа, по недостатку отпускаемых им средств, способна поглотить всю их деятельность, а потому им и нет времени внимательно следить за состоянием умов населения в их участках.
Нижних полицейских чинов наполовину меньше, чем требуется, а потому и на них надежды возлагать нельзя. Нанять для этого особых агентов – нет средств, а потому приходится довольствоваться лишь случайно дошедшими через третьи, а иногда десятые руки слухами.
Уездной полиции совершенно нет, а потому из уезда и слухи могут быть в весьма редких случаях.
Собственные поездки Начальника уезда по уезду также не дадут ощутительных результатов, так как на время поездок население невольно подтянется, будет настороже и постарается скрыть все то, что может броситься в глаза и раскрыть неблагонадежность положения. Да и самые эти поездки могут совершаться весьма редко, так как и Начальник уезда одинаково завален работой. Таким образом, население, предоставленное самому себе, невольно подпадает более и более влиянию лиц 1-й группы, которая для достижения своей цели может пустить в ход даже и письма (действительные или подложные) от лица мусульманских представителей сопредельных ханств или даже от лица турецкого султана. Привыкшее исполнять безусловно волю своих бывших повелителей, привыкшее в деспотизме видеть признак силы, население, видя, что даже уездные Начальники для наложения наказания на кого-либо должны обращаться или к высшей административной власти или к суду, заключает по этому о бессилии не только уездной, но и областной Администрации, в особенности ввиду того, что последнее время даже войска не подчинены представителю областной Администрации.
В сущности, уездная Администрация непосредственно может наказывать только по ст. 64 Положения; во всех же остальных случаях должна оставлять проступок или безнаказанным, или передать дело в суд. Но ст. 64 далеко не предусмотрены все случаи, в которых жизненная практика указывает необходимость непосредственною властью налагать наказание, а передача дел в суд, при существующем между ним и Администрацией нежелательном антагонизме, влияет еще более вредно на умы населения, так как суд в большинстве случаев не считает нужным налагать наказания по обвинениям Администрации.
Мне кажется, что я достаточно изложил общие причины, вызвавшие недавнее печальное событие, и те побочные обстоятельства, которые способствовали его проявлению. Такими, по крайней мере, я представляю себе эти причины, придавая в числе их особенно важное значение ослаблению престижа власти лиц, стоящих в ближайших, почти непосредственных сношениях с народом, а затем сильно ощущаемой малочисленности штатов уездной Администрации, лишенной к тому же и необходимых средств к управлению народом и к возможности следить за его нравственными и умственными интересами. Не беру на себя роли особенно компетентного судьи, не выдаю такое решение вопроса единственно верным и неоспоримым, вполне сознаю, что на этот вопрос одинаково справедливо можно взглянуть и со многих других сторон, но вполне уверен, что в ряду всех возможных решений и мой взгляд принесет некоторую пользу.
В заключение нахожу нужным доложить, что я не считаю возможным ожидать когда-либо общего массового антиправительственного движения, но пока остается неизменным существующий порядок вещей, то повторение таких вспышек, как Ташкентская во время холеры и Маргелано-Андижанская последнего времени, не невозможно и представляться невероятным не может. Подлинный подписал: Начальник уезда Полковник Дзердзиевский.
С подлинным верно: Подполковник (подпись не приводится).
ЦГА РУз. И-1. Оп. 25. Д. 73. Л. 19 об. – 22. Копия. Типографский экземпляр.
Записка Маргеланского уездного Начальника Полковника Брянова
Копия
Со времени занятия Сыр-Дарьинской и Самаркандской областей там никогда уместного туземного населения не бывало попыток к провозглашению «газавата», тогда как в Фергане это есть часто повторяющееся явление.
В Ферганской области, можно сказать, постоянно чувствуется брожение идеи «газавата».
Дела этого рода со времени занятия нами области до сего времени не прекратились и с некоторыми промежутками во времени постоянно появляются в том или другом уезде.
Не считая разных захваченных Администрацией дел этого рода в своем первоначальном зародыше, они открыто выражались: в 1878 году дело Джетым-хана, во главе с Маматом, повешенным за это в Андижане; в 1882 году и в год приезда Генерала Черняева был объявлен «газават» с ханом во главе, и виновные по этому делу были повешены вМаргелане и Андижане; в 1885 году было заметное движение в Маргеланском и Андижанском уездах, созданное Дервиш-ханом; в 1893 году попытку объявления «газавата» сделал Сабыр-хан, из Коканского уезда, тоже собравший около себя шайку и развернувший зеленое знамя, и, наконец, ужасная по своим серьезным последствиям последняя вспышка шайки ишана Магомед-Али-Хальфа.
При одинаковых, обоснованных на Положении об управлении Туркестанским краем, условиях жизни этих трех областей является естественный вопрос: в чем причины такой особенности Ферганы? Объяснить это одним фанатизмом нельзя, так как фанатизмом заражены одинаково мусульмане всех трех областей.
Для разрешения этого вопроса надо взглянуть, как появлялись здесь случаи объявления «газавата» и как затем жизнь входила в свою колею.
Обыкновенно у бунтующих отсутствуют план и цель действия, нет правильной организации шаек, на сформирование шайки требуется несколько часов, так как в шайку поступают полураздетые люди без всякого оружия, не считая, конечно, батиков, а на расформирование шаек требуется несколько минут, так как при малейшем неуспехе люди шайки прячутся среди окрестного населения, что, в свою очередь, у участников беспорядков поддерживает сознание возможности остаться безнаказанными.
Заговор обыкновенно производится тайком, путем словесного обмена мыслями нескольких влиятельных в этом направлении лиц.
Все это, взятое вместе, говорит за то, что, насколько бунтующим легко организоваться, настолько нам русским трудно предусмотреть это.
Все вышеперечисленные беспорядки в Фергане на почве «газавата», не исключая и последнего, производились всегда небольшой кучкой людей – это всегда подтверждалось дознанием. Все прочее население оставалось спокойным зрителем происходившего, так как в противном случае оно всегда имело возможность прикончить всякое подобное движение в своем зародыше, если не открытой силой, то путем своевременного донесения Русской Власти.