Наблюдения следует вести преимущественно в городах и больших селениях, являющихся центрами экономических и духовных интересов мусульманского населения.
Разведчиков следует иметь:
Плата каждому в месяц по 50 руб. Всем 19 разведчикам в год 11 400 руб.
Начальнику Охранного отделения, для заведования этими разведчиками и для разборки и сортировки получаемых от них сведений, предполагается дать помощника с высшим образованием, специально изучившего Восток и практически знающего тюркский и персидский языки.
Для этой цели намечается специальный чиновник Канцелярии Генерал-Губернатора с откомандированием его для занятий в Охранном отделении на правах Помощника Начальника этого отделения. <…>.
Председатель Комиссии: Генерал-Лейтенант Кондратович.
Члены: Полковник Мустафин.
Делопроизводитель Полковник Ягелло.
ЦГА РУз. Ф. И-1. Оп. 31. Д. 540. Л. 43-44. Подлинник. Машинопись. Извлечения.
Протокол № 4
Комиссии по вопросу «О разведке вне и внутри Туркестанского края»
26 Августа 1908 года состоялось четвертое заседание Комиссии. На заседании присутствовали: Председатель – Помощник Туркестанского Генерал-Губернатора и Командующего войсками Генерал-Лейтенант Кондратович и члены: Начальник Окружного Штаба Генерал-Лейтенант Рихтер, Окружный Генерал-Квартирмейстер Генерал-Майор Федяй, Главный инспектор учебных заведений края Ф. М. Керенский, Директор Туркестанской Учительской Семинарии Н. П. Остроумов, Директор народных училищ С. М. Граменицкий, Управляющий Канцелярией Генерал-Губернатора полковник Мустафин, Полковник Ягелло, А. Д. Калмыков, А. А. Семенов и Генерального Штаба Капитан Муханов.
Обсуждению комиссии подлежали вопросы: 1. О наиболее целесообразной организации русско-туземных училищ края, 2. О наблюдении за мусульманскими школами и 3. О переводчиках.
По первому вопросу С. М. Граменицкий доложил краткий очерк развития русско-туземных училищ края и характеристику их современного положения.
1) Русско-туземные училища.
Русская правительственная власть, тотчас по присоединении края к Русскому государству, была озабочена разрешением вопроса о надлежащей постановке образования местных инородческих племен. Последние имели весьма значительное количество своих школ, и грамотность среди них была очень распространена. Но образование, получаемое в этих школах, носило характер исключительно религиозно-схоластический. Как содержание программ, так и методы обучения в туземных школах не имели ничего общего с задачами и приемами современной педагогики. <…>
По обсуждении изложенного Комиссия признала желательным: 1) Прийти на помощь туземному населению в увеличении числа русско-туземных училищ <…>. Так как число этих училищ далеко не достаточно для огромной территории Туркестана, а между тем только в них дети туземцев получают правильное воспитание и основательное начальное образование и только эти училища находятся под фактическим контролем русской власти, от которого ускользают мусульманские школы. 2) Предоставить окончившим эти училища преимущественное право на занятие должностей по туземной Администрации. 3) Способствовать распространению русского языка среди туземцев открытием школ грамотности, устройством вечерних курсов для взрослых туземцев и учреждением курсов русского языка при некоторых мадрасах.
II. Наблюдение за мусульманскими школами.
По вопросу о наблюдении за мусульманскими школами С. М. Граменицкий доложил следующее.
С самого начала водворения в крае Русской Власти управление туземными школами было только внешнее. Хотя по инструкции оно находилось в ведении инспекторов народных училищ, но в действительности последние принимали некоторое участие в управлении только высшими школами «Мадраса», назначая и отчисляя в них мударрисов, разбирая их жалобы и споры и прекращая обнаруживающиеся в них непорядки. В отношении же низших школ, «мактабов», наблюдение было чисто фиктивное, так как не велась даже регистрация их, последние открывались с ведения и разрешения местной Администрации. В действительности и не было физической возможности исполнять какие-либо обязанности в отношении мактабов, число которых было всегда весьма значительно.
Некоторое время в Туркестане существовала отдельная должность инспектора инородческих школ, и для нее была составлена и утверждена особая инструкция; но эта попытка урегулировать управление туземными училищами не имела благих последствий и даже деятельность инспектора инородных школ была признана вредной в некоторых отношениях вследствие чего, по ходатайству Генерал-Губернатора, эта должность была упразднена. <…>
Высказанный Н. П. Остроумовым взгляд по необходимости особого надзора за мусульманскими школами в Туркестане, по мнению Г. Граменицкого, едва ли имеет за собой достаточные фактические основания. До сего времени мусульманские школы в Туркестане не давали повода подозревать их в распространении каких-либо антигосударственных взглядов и сепаративных стремлений среди инородцев Туркестана. Несомненно, что принятая здесь политика невмешательства в духовную жизнь инородцев и, в частности, в их школьные дела не создала нам из них врагов. Андижанское восстание не может служить доказательством противного, так как оно представляет лишь безумную попытку фанатика, увлекшего за собой таких же безумцев, чему благоприятствовали и некоторые внешние обстоятельства; во всяком случае, к школьному делу это событие не имеет никого отношения. В общем, благодаря невмешательству в духовную жизнь туземцев, в Туркестанском крае создались и до сего времени продолжаются такое хорошее отношение местного населения к русской власти и русскому народу, какое едва ли найдется в какой-либо другой местности Империи. Опыты иных отношений в других местностях Империи повели к обратному явлению и из татар, напр., создали почти враждебное нам население. Если наложить тяжелую властную руку на местные мусульманские школы и допустить в отношении них какие-либо репрессии, не оправдываемые государственной необходимостью, то последствием таких мероприятий явится враждебное настроение населения к русскому народу и русской власти, и возникнут тайные школы, деятельность которых будет, несомненно, носить враждебный нам характер. Наши туземные школы в настоящем своем виде не вызывают опасений: они только удовлетворяют религиозные потребности населения и подготовляют детей для целей местной практической деятельности, воспитания, но даже и общекультурного развития. Если татары или даже выходцы из Турции пропагандируют среди населения открытие новометодных школ и распространение образования при посредстве более совершенного наречия османли (турецого), то и в этих попытках нельзя усмотреть какой-либо опасности с политической точки зрения: Во-1-х, закон допускает участие инородцев в деле образования только в отношении к своему племени; поэтому всякие попытки татар или турок принять участие в деле преподавания среди туркестанских инородцев немедленно прекращаются местной Администрацией; во-2-х, если бы даже в действительности возникло такое стремление среди местных мусульман, оно не имело бы практических результатов: потратив значительное количество сил и средств, они сами быстро пришли бы к заключению, что никакого практического применения в жизни эти знания дать им не могут ни в области практической жизни, ни в деле дальнейшего своего образования, ибо не только высших но и средних школ они не могут организовать на этом наречии. Таким образом, сами мусульмане пришли бы к убеждению в необходимости изучать общераспространенный в Империи русский язык, необходимый как для практических целей жизни, так и для получения более законченного образования. Опасаться же возникновения таким путем политической организации, враждебной Русской Власти, и попытки освободиться от русского владычества – значит не доверять силе и могуществу Русского государства. Для подобных опасений, по крайней мере в настоящее время, нет оснований; и, если в предвидении их допустить какие-либо ненужные репрессии и стеснение инородческого населения, то тем самым можно только оттолкнуть его от себя и сделать подобную опасность в будущем <…>.
Н. П. Остроумов остался при особом мнении. Он считает необходимым строгое наблюдение за мусульманскими школами со стороны лиц, знакомых с мусульманской образованностью, так как одно внешнее наблюдение не только за мадрасами, но и за мактабами, не даст русской Администрации возможности предупреждать в этих школах безнравственные поступки и распространение антиправительственных стремлений. Он не согласен также с мнением, что мусульманские школы, будучи предоставлены самим себе, постепенно утратят свое влияние на туземные массы и свою жизнеспособность. Наоборот, эти школы, под влиянием современного панисламского движения, обновятся и окрепнут, что будет еще более для нас невыгодно и опасно.
III. Переводчики.
По вопросу о переводчиках Ф. М. Керенский доложил: Здесь хотели открыть курс драгоманов. Было все налажено, но желающих обучаться не оказалось, и дело заглохло до 1889 г. В этом году вновь был поднят означенный вопрос. Предполагалось устроить подобные классы при Семинарии, но потом решили, что Семинария имеет свои задачи и надо организовать это дело особо. Местное отделение общества востоковедения предполагало открыть в Туркестане институт восточных языков для удовлетворения потребности всех ведомств края в лицах, знающих местные языки, но такая мера стоит очень дорого и в настоящее время неосуществима. Поэтому, не создавая отдельного учебного заведения с восточными языками для переводчиков, следует требовать от желающих занять подобную должность сдачи экзамена на получение свидетельства в знании того или другого местного языка. Теперь берут переводчиков всяких, а тогда будет известная поверка. <…> Заключение.
II) По вопросу о переводчиках:
A) необходимо обязать кандидатов на словесных и письменных переводчиков сдавать при особой компетентной комиссии экзамен на получение соответствующего аттестата;