[202]. Создавались они в целях борьбы с революционным и национально-освободительным движением. В июне 1907 г. в Туркестанский край был командирован для руководства политическим розыском чиновник Министерства внутренних дел, возглавивший образованный тогда же Особый отдел при канцелярии туркестанского генерал-губернатора. В конце 1907 г. вместо особого отдела было создано туркестанское районное охранное отделение, которое возглавлял жандармский полковник. Охранное отделение ведало политическим сыском в крае. Ему подчинялись также отделения жандармских полицейских управлений Среднеазиатской и Ташкентской железной дороги.
Количество полицейских чинов, предусмотренное Положением 1886 г., не отвечало масштабу контролируемой ими территории, и краевая администрация неоднократно обращалась в Военное министерство с просьбой увеличить штат, особенно участковых приставов, в различных уездах Туркестана. Военное министерство с пониманием относилось к этим просьбам и, видимо отдавая себе отчет, что нового положения, а значит, и нового штатного расписания ожидать придется еще долго, выходило с соответствующими законодательными инициативами в Государственную думу. С примерами подобных обращений можно будет ознакомиться ниже.
Говоря о системе административного управления, нельзя не сказать и о людях, являвшихся компонентом этой системы. Служба в крае не относилась к разряду престижной и редко сулила чиновникам блестящее и стремительное продвижение по служебной лестнице. Поэтому ехали в край неохотно. Зачастую в Туркестан попадали люди, которые по тем или иным причинам не могли сделать удачной карьеры в метрополии.
В силу этого их отношение к краю подчас страдало поверхностностью и не всегда глубоким анализом ситуации. Нередко этими людьми двигало откровенное чувство наживы. «Господа ташкентцы» – рвачи, из среды чиновной бюрократии и промышленников, примазавшиеся к «казенному пирогу», – именно такие «типажи» описаны М. Е. Салтыковым-Щедриным в одноименном сатирическом произведении.
С другой стороны, мы не можем забыть имена блестящих русских офицеров, многие из которых впоследствии стали генералами, начавших свою военную и административную карьеру в крае и проникшихся интересом и уважением к его истории, культуре, языкам населявших его народов, бывших военными, чиновниками и учеными-первопроходцами одновременно – В. П. Наливкина, Н. С. Лыкошина, Н. И. Гродекова, А. Н. Куропаткина, Э. К. Кивикэса, К. Г. Маннергейма, А. А. Давлетшина и многих других.
Своеобразной «ахиллесовой пятой» в системе управления Туркестаном было слабое знание чиновниками краевой администрации местных языков. Этот факт неоднократно с прискорбием отмечался в официальной переписке самого высокого уровня между Петербургом и Ташкентом. Между населением и царской администрацией, по меткому выражению одного современника, «встряли туземные должностные лица».
Отечественной исторической науке известна целая плеяда блестящих военных востоковедов, своей исследовательской деятельностью внесших огромный вклад в российскую и мировую науку и развитие восточных окраин России. Многие из офицеров перед направлением на службу проходили курсы восточных языков при Азиатском департаменте МИД, в Лазаревском институте восточных языков, в Ташкентской офицерской школе восточных языков при Штабе Туркестанского военного округа и ряде других учебных заведений.
Между тем знание местных языков не являлось обязательным требованием для замещения административной должности. Далеко не все офицеры и чиновники знали эти языки или старались их освоить. Некоторые генерал-губернаторы Туркестана, например, Д. И. Суботич иН. И. Гродеков, занимали принципиальную позицию – языки коренных народов нужно знать! Генерал Гродеков, будучи еще военным губернатором Сырдарьинской области, не желая быть зависимым от переводчиков, выучился местным языкам и этого же требовал от своей администрации.
«…Население проживает совершенно обособленно,– читаем мы в донесении Российского императорского политического агента в Бухаре[203] от 31 августа 1905 г., – и находится в исключительной почти зависимости от своих туземных старшин и народных судей, которые служат настоящими посредниками между нами и народом. Если к этому еще прибавить, что наша администрация выслушивает доклады этих должностных лиц через переводчиков, то можно, полагаю я, с некоторой долей вероятности заключить, что мы еще слишком мало знакомы с жизнью народов, населяющих Туркестанский край»[204].
По мнению политического агента, такие меры, как разработка и принятие нового Положения об управлении Туркестаном и еще большее усиление местной администрации, не могли принести желаемых результатов[205]. В интересах дела он предлагал ввести обязательный экзамен на знание местных языков и мусульманского права. Испытание можно было проводить при Канцелярии туркестанского генерал-губернатора. Приемные комиссии сформировать из преподавателей «туземных языков» из учебных заведений края. Эта мера должна была укрепить позиции русской администрации и упразднить должности переводчиков[206].
«Трудности перевода» в лучшем случае порождали недоразумения, а в худшем – сознательно использовались низовой администрацией для наживы путем создания всевозможных коррупционных схем.
В 1902 г. в Ташкенте начала работу Особая комиссия для составления объединенного Положения об управлении Туркестаном под председательством тайного советника К. А. Несторовского. К осени 1903 г. проект нового Положения был разработан[207] При этом было принято решение не распросттранять новые правила жизни на Закаспийскую область, поскольку, по мнению генерала Куропаткина (в прошлом начальника области, а на тот момент – военного министра России), область продолжала сохранять массу особенностей в укладе жизни и не была готова полностью слиться с Туркестаном.
Проект собрал массу критических замечаний, поэтому работа над ним была приостановлена. Началась Русско-японская война, и правительству, в первую очередь военному ведомству, было не до того.
Как это часто бывало в Туркестанских реалиях, смена главного начальника края могла кардинально изменить вектор принятия решения в отношении спорных вопросов. На волне революционной ситуации в стране туркестанским генерал-губернатором был назначен приамурский генерал-губернатор Н. И. Гродеков. В 1907 г. по распоряжению Гродекова было образовано новое Особое совещание для составления нового проекта Туркестанского положения. При этом председателем вновь становится Несторовский.
В 1908 г. сенатором, графом К. К. Паленом была начата ревизия края, которая должна была в том числе ответить на вопрос о возможности введения в Туркестане общеимперской административной системы, т.е. ревизия должна была собрать для Особого совещания недостающий фактический материал по целому ряду очень важных вопросов: ирригация, поземельное устройство населения, ход и темпы колонизации и др. Через год кропотливой работы ревизия сделала выводы, одним из которых было усилить власть генерал-губернатора до пределов власти наместника[208]. Результаты ревизии послужили основой для разработки дальнейших преобразований в управлении Туркестаном. В 1910 г. Совет министров принял решение об образовании третьего по счету Особого совещания для выработки коренных начал преобразования края под председательством государственного контролера П. А. Харитонова.
В 1911 г. Совещание начало свою работу в Петербурге, но дальнейших шагов по реформированию так и не было сделано, несмотря на то, что новый генерал-губернатор, А. В. Самсонов, настаивал на серьезных преобразованиях в системе управления краем. Он предлагал вернуться к расширенным полномочиям генерал-губернатора, сделав их, по сути, эквивалентными полномочиям наместника на Кавказе, и хотел устранить посредника в лице Азиатской части Главного Штаба при общении генерал-губернатора и военного министра. Но ключевым в работе Совещания оставался вопрос ведомственного подчинения края. МВД оказалось не готовым принять на свой баланс такой царский подарок. Туркестан остался в ведении Военного министерства[209].
Осенью 1912 г. Совещание завершило свою работу. Собранные материалы и предложения были направлены в Совет министров, который перенаправил их в Военное министерство, где и должны были приступить к выработке проекта нового Положения об управлении Туркестаном. Генерал Самсонов был категорически против того, что Положение будет готовиться в министерских коридорах людьми, далекими от нужд края[210].
В начале 1913 г. император одобрил выработанные Советом министров основные принципы преобразований в управлении Туркестаном. Но это положение так и не получило окончательной редакции и не поступило на рассмотрение в Государственный Совет и Государственную думу.
С началом Первой мировой войны состав высшей администрации в крае значительно изменился. Генерал-губернатор А. В. Самсонов в момент объявления войны находился в отпуске. В Ташкент он больше не вернулся и получил назначение в качестве командующего армией на Западном фронте. Его помощник генерал В. Е. Флуг последовал за ним. На фронт также были направлены начальник Закаспийской области генерал Л. В. Леш, военный губернатор Самаркандской области генерал И. 3. Одешелидзе. Ушли на фронт и кадровые части ТуркВО. Новым генерал-губернатором края в 1914 г. был назначен генерал Ф. В. Мартсон, которому шел 62-й год, и он был серьезно болен. На своих должностях остались уже отошедшие от строевой службы военные губернаторы Сырдарьинской, Ферганской и Семиреченской областей – генералы А. С. Галкин, А. И. Гиппиус и М. А. Фольбаум, долгие годы служившие в Туркестане.