кость, и хорошо из-под суда выкарабкиваются». Корысть, лицеприятие произвол сделали крайне непопулярными у киргиз единоличных их судей, вследствие чего кочевники стремятся обойти эту инстанцию их народного суда и создают разные обходы, чтобы обратить дело к подсудности или чрезвычайных съездов, или русских судов. О том, какое мнение сложилось о народном суде у оседлого населения, свидетельствует приведенный в отчете Капитана Давлетшина следующий отзыв весьма почтенного старика сарта: «У нас нет суда справедливого, все держится на подкупах, бедному человеку негде искать справедливости. Заняв край, русские водворили спокойствие, тишину, страна богатеет, благосостояние населения растет, но русские нас мало знают и мало понимают. Думая сделать лучше, они установили выборное начало и этим развратили как народ, так и выборных должностей лиц. При ханах народ сильно страдал от междоусобиц и непрерывных войн, но справедливости было больше. Тогда казии назначались ханами из самых уважаемых лиц, из людей богатых, брезговавших взятками, должность эта была наследственная. Теперь же выбирают первого попавшегося, который может расходовать большую сумму при выборах. При деспотическом правлении ханов не было такого взяточничества, как теперь. Народу в этом отношении жилось легче – скорее можно было добиться правды».
Общепризнанный факт продажности народных судей объясняется ими отсутствием определенного и постоянного содержания по должности. Судьи должны получать вознаграждения с тяжущихся, причем размер вознаграждения определяется «по обычаю», т.е. сводится к взиманию возможно больших поборов; при таком порядке нельзя, конечно, различить действительное вознаграждение от взятки и вымогательства. Обогащение народных судей за счет населения в общем достигает весьма солидных сумм; доходы извлекаются весьма бесконтрольно не только по судебным, но и по нотариальным, а судьями оседлого населения и по опекунским делам. В крупных центрах сартовского населения годовой доход народного судьи достигает нескольких тысяч рублей.
Обращаясь к вопросу, как надлежит переустроить народный суд в Туркестане, дабы он не был вреден Государству и местному населению, казалось бы, что единственным правильным решением этого вопроса было бы
упразднение
[267] этого местного института и подчинение туземцев общеимперским судебным установлениям. Против такого решительного шага в отношении народного суда приводятся следующие возражения: при обсуждении законопроекта о судебной реформе в Туркестане и степных областях соединенные департаменты Государственного Совета в Журнале от 14 Марта 1898 г. за № 38 в отношении народного суда указали, что «по своим представлениям о праве и справедливости туземцы и инородцы нередко вполне еще расходятся с русскими законами. Поэтому слишком поспешное привитие этих законов могло бы породить смуту в их умах и в сложившемся исстари строе их жизни. Ввиду сего придется, быть может, держаться по обсуждаемому вопросу несколько иного пути, а именно постепенного улучшения народного суда». В представлении бывшего Министра, Статс-Секретаря Муравьева, по которому и последовало приведенное указание Государственного Совета о необходимости лишь улучшения народного суда, мысль о постепенном слиянии народного суда с общеимперскими установлениями была выражена так: «При всей желательности возможно широкого культурного воздействия русских судебных установлений на жизнь туземного населения благодетельные в сем отношении результаты могут быть достигну [ты] лишь путем постепенного и при том осторожного сокращения нынешней обширной подсудности народных судов, подчинение же их означенным установлениям в порядке инстанции было бы мерою, едва ли удобною и практически осуществимою. Русскому суду не может быть предъявлено требование подробного изучения местных обычаев, малоисследованных вообще, а также положений мусульманского права, коими руководствуются в своей деятельности народные суды, а с другой стороны, вся сила и значение русского суда в том и состоит, что он является проводником русского правосознания и начал русской государственности. При таких условиях взаимное сочетание народного и русского суда на наших окраинах только может следовать по пути постепенности поглощения первого вторым, а отнюдь не посредством прямого вмешательства, русского суда в жизнь и деятельность народного».Со времени означенных указаний Государственного Совета и соображений Статс-Секретаря Муравьева никаких существенных реформ народного суда предпринято не было. Возможно, что за 15 лет постепенного сокращения компетенции народного суда «поглощение» народного суда общеимперским в настоящее время близилось бы к полному осуществлению, но так как в течение этого периода времени ничего по указанной программе сделано не было, то отдалять ныне еще на неопределенный ряд лет упразднение народного суда в Туркестане, при быстром экономическом прогрессе этого обширного и богатого края, изменяющем исстари сложившийся быт туземцев[268], является небезопасным для Государства. Главнейшая цель, преследуемая Правительством на окраине, должна заключаться в полном, по возможности, слиянии ее в одно неразрывное целое с коренными областями Империи с тем, чтобы инородцы так же верно служили бы России, как и коренные русские. Всякое промедление в этой задаче недопустимо.
Мусульманский мир переживает в настоящее время эпоху оживления панисламизма, которая может захватить в свою сферу мусульманское население Туркестана, доколе оно остается обособленным и не слитым общими интересами с коренным населением Империи
[269]. Обособленность же туземцев постоянно поддерживается и питается существованием особых народных судов, проводящих в жизнь нормы права, ничего общего не имеющие с общеимперскими законами. Независимо от политической цели в интересах правды и справедливости нельзя терпеть и откладывать подчинение правовой жизни туземцев более совершенным законам, а не отжившему религиозному кодексу и неопределенным и вредным обычаям. По поводу опасной смуты в умах туземцев вследствие резкого перехода их под действие общеимперских судебных законов следует иметь в виду, что еще в 1893 году Генерал-Лейтенант Барабаш, в то время Тургайский Губернатор, ходатайствуя об изъятии из ведения народных судов киргизского населения дел брачных и семейных, заявил, что «подобные опасения не имеют фактического основания». В отношении киргизского населения нет никаких данных ожидать неудовольствия потому, что нынешнее устройство их обособленного народного суда создано искусственно после разных опытов и колебаний с устройством их расправы, совершенно не соответствует, по отзывам всех исследователей киргизского быта, древнему суду их уважаемых старшин, не отвечает и современным требованиям жизни и быта киргиз, переходящих к оседлому положению и соприкасающихся ныне постоянно с культурным населением. Отсутствие определенных обычаев как норм материального права упрощает вполне киргизам переход от судов «по адату» к судам по общеимперским законам.Те же соображения об отсутствии какой бы то ни было опасности от упразднения народных судов применимы и в отношении туркмен Закаспийской области. К упразднению действующих у них ныне разного типа народных судов никаких препятствий встречаться не может, так как народные суды туркмен не сложились исторически, образованы в недавнее время и отнюдь не являются «народными», а административными судами. Как легко подчинились туркмены этим судам, так, очевидно, без всякой смуты они перейдут и в ведение общеимперских судов.
Вопрос об упразднении судов у оседлого сартовского населения Туркестана представляется на первый взгляд более сложным, чем в отношении киргизов и туркмен. Суд казиев сложился у сартов издавна, право их регулируется, хотя и отжившим, кодексом определенным и всеобъемлющим. Переход сразу в делах гражданских, особенно по делам брачным и семейным, от норм шариата к общеимперским законам может быть труден и нежелателен для большинства населения. С упразднением народного суда затруднительным представляется решить, в ведение каких учреждений отнести как означенные гражданские дела, так и в особенности дела шариатские, ведуемые ныне народным судом, за отсутствием духовного управления мусульман Туркестанского края. Но означенные затруднения могут быть разрешены практически без отступления от принципа упразднения народного суда предоставлением тяжущимися обращаться в пределах, указных ст. 1388 уст. гражд. суд. к суду посредников. Такими посредниками могли бы быть почетные судьи, учреждение коих признает весьма желательным в своем отчете граф Пален. Суд посредников с участием или под председательством мирового судьи или казия подчинялся бы в порядке инстанции окружному суду. Затем для решения дел шариатских может быть установлен коллегиальный суд казиев, причем второю инстанциею для сего рода дел может быть окружный суд, который по делам шариатским требовал бы заключения подлежащего духовного начальства. Таким образом, и к упразднению у сартовского населения их народного суда не может встретиться серьезных препятствий.
В заключение всех вышеприведенных данных и соображений в пользу безотлагательного упразднения народного суда в Туркестане следует отметить, что данное в 1898 году Государственным Советом указание о постепенном переустройстве народного суда, служившее директивою в сем вопросе, в последнее время не выставляется как бесспорное положение. Уже Комиссия Нестеровского высказала, что «она отнюдь не считает, чтобы та организация народного суда, которая предполагалась по проекту Военного Министра», внесенному в Государственный Совет в 1900 году и несущественно переработанному этою Комиссиею, «создала из этого учреждения нечто вполне совершенное; наоборот, Комиссия находит, что само существование народного суда с точки зрения как, в частности, правосудия, так и вообще с точки зрения водворения в крае русской гражданственности представляется явлением отрицательным, но зло это является неизбежным и останется таковым до тех пор, пока не представится возможным совершенно упразднить народный суд». Ревизующий Сенатор граф Пален не делает уже ссылок на неизбежность этого зла, указанного Комиссией Нестеровского, высказывает решительное мнение о необходимости упразднения народного суда и перечисляет меры, необходимые к переустройству этого суда лишь на «случай признания по тем или другим соображениям несвоевременности его отмены».