ивые, но замороженные очень долгим стазисом.
— От чего в таком случае сбились настройки? — Полюбопытствовал темный, судя по прищурившимся глазам, мой маневр прекрасно заметивший. — Если даже это не артефакты, функции шары выполняли исправно.
— Не знаю. — Я пожала плечами, положила предположительно очень жуткую и очень запрещенную штуку на стол и достала еще две, так же уложив на гладкую деревянную поверхность, стараясь не уронить. — Если я права, и эти… ммм… вместилища действительно под стазисом, то сундук должен питать плетение стазиса.
Я подняла дно сундука и громко сглотнула.
— Что там? — Заинтересовался темный, уже усевшийся на свое место.
— Подтверждение моей догадки. — Хрипло ответила я, глядя на куклу на дне.
И все бы было не так плохо, но кукла была высечена из кости и пропитана кровью. Это даже не темная магия и не классические жертвоприношения! Это нечто более могущественное, древнее, опасное… Неизвестное!
Глава 14
За завтраком я не выспавшаяся и убийственно улыбчивая.
Вечером достопочтенный лорд совершенно бессовестно прогнал меня спать, запретив даже заикаться кому-то о том, что мы нашли. Клятву брать не стал, но, по правде говоря, это и не было необходимо, ибо дурой я никогда не являлась, что бы там кто ни говорил. И секреты, соответственно, хранить умела. К тому же, находка для меня представляла скорее исследовательский интерес, но его я с некоторых пор умела контролировать. С переменным успехом, правда…
В общем к себе я ушла вполне спокойно. Бурчала скорее из вредности, чем из искреннего недовольства. Потом хотела лечь спать, но поняла, что беседа с так называемым трупом и работа с его родовым артефактом меня слишком взбудоражили, потому решила держать слово, данное юному волшебнику. Альтруистом я не была, конечно, но помочь Герману почему-то хотелось. Мальчик, к моему удивлению не спал, поэтому я с чистой совестью позвала его к себе, чтобы он мог посмотреть, как создаются настоящие волшебные артефакты. Не знаю, чего ждал он, но я собиралась создать простенький накопитель по принципу Наэт-Бли. То есть, чтобы излишки энергии он сам собирал и хранил в матрице до лучших времен. Для этой задачи использовала янтарь, возни с которым всегда было много, но работать приятно — камень этот в магическом плане мягкий и пластичный. Единственной сложностью всегда было то, что все изменения в структуре камня как артефакта приходилось постоянно закреплять. Шаг, скрепление силой, шаг, еще крепление. Иначе и сама матрица грозила исказиться, в Пекло.
Естественно, через полчаса работы Герман заскучал и банально заснул. Пришлось прерваться и перенести его на свою кровать, накрыть и только потом вернуться к работе. Работала я, к слову, прямо на полу в спальне. В итоге, когда мальчик проснулся, кулон с янтарем уже был готов и висел на его шее.
А утром в мою комнату ввалились Вира и Веда, заставившие меня громко возмущаться тем фактом, как быстро они спелись, но те не отреагировали.
— Какие розы! — Восторженно воскликнула минесса Ассен, игнорируя мою гневную речь. — Как романтично!
— Романтично? — Прошипела Ведана. — Это же угроза чистой воды! Наверное, дело рук Ядвиги.
Я села в постели и уставилась на огромную охапку кроваво-алых роз, стоящих на прикроватной тумбочке в вазе с водой. Кровь мигом отхлынула от лица, а сердце, кажется вовсе остановилось… Так нагло мне еще не угрожали!
— Какая угроза? — Эльвира даже рассмеялась. — Красные розы — цветы любви и страсти! Мужчина дарит их женщине, когда хочет продемонстрировать свое восхищение и желание! Считается, что они способны передавать всю остроту чувств мужчины к женщине…
— Алые розы — символ Лилит. И подарить красную розу ведьме означает намекнуть на ее скорый конец! — Практически прорычала Ведана.
— Я уверена, что это ошибка! — Твердо возразила минесса. — К тебе в комнату не смог бы войти никто, кто желал бы тебе зла. Он бы даже в дом не попал! У меня знаете, какой глава службы безопасности? А уж после того, как над защитой, кроме папы, еще ваш ректор поработал, мы вообще можем здесь осаду выдержать спокойно! Так что розы точно принесли свои.
— Если так, — попыталась спокойно рассуждать я, — тогда почему этот "поклонник" не подарил цветы лично? Или хотя бы записку не оставил?
— Алые розы — цветы страсти. — Напомила устало Вира. — Поэтому дарить эти цветы напрямую или посылать в подарок, назвав свое имя — дурной тон. Назвал имя — значит, букет можно воспринимать как намек. Понимаете?
— Бред. — Я тяжело вздохнула, но решила не заострять внимание. — А с чего предположение о Ядвиге?
Ведана бросила мне газету, которую, как оказалось, держала в руках все это время.
- "Повторение дерзкого преступления в Эссе!" — Хмыкнула я. — "Не так давно редакции нашей газеты стало известно о повторном покушении на собственность министра образования Эсса. Наши коллеги выразили сомнения по поводу версии о взрыве газа в доме министра и Верховной Ведьмы, однако официально власти придерживались именно этой версии. Повторное преступление же не оставило никаких сомнений: это акция устрашения! Во второй раз дом выстоял, но на его стенах выступили потеки крови и рисунок розы, что наталкивает на размышления о личности злоумышленника. Вероятнее всего преступление было совершено на профессиональной почве, причем целью явно была Верховная. Что это: возвращении инквизиторов к своим прямым обязанностям или раскол среди ведьм? Учитывая тот факт, что сейчас в Королевском Турнире боевой магии, проходящем в Приме, успешно участвует ведьма, чью команду курирует бывший инквизитор, мы можем предположить, что дело все-таки в расколе среди любительниц полетать на метлах. Подробнее об этом я постараюсь написать в следующей статье. Нита Соель."
— Потрясающий нюх у этой писаки. — Сморщилась Ведана. — Нашла бы — убила бы. "Любительницы полетать на метлах"! И главное — сколько яду! Да я бы на нее посмотрела, если бы она хоть раз взлетела и ощутила этот вкус свободы!
— Рожденный ползать летать не может. — Глубокомысленно изрекла Вира. — Пойдемте завтракать, заодно узнаю у слуг, откуда цветы.
Так и поступили. Потому сидела я за столом и улыбалась, глядя на то, как Эрик старательно прячет глаза. А все потому, что цветы в комнату занес именно он! И я бы от кого угодно могла такое ожидать, но не от него, потому что Эрик как раз о значении такого подарка ведьме точно знал! Он даже внимание на этом акцентировал!
— Зачем?
— Хотел сделать приятное. — Пробормотал блондин, все так же избегая смотреть в глаза.
— Зачем? — Повторила вопрос я, нежно-нежно улыбаясь.
Но ответа не получила. Вернее, получила, но не от Эрика, которого к столу, за которым сидели только я, Вира и Веда, привели по моей просьбе после того, как все выяснилось. А от лорда ректора, который вошел в столовую с довольной улыбкой на устах, посмотрел на меня и просто убил всякое понимание ситуации, собственно, мной:
— Доброе утро! Как тебе цеточки? — У меня задергался глаз! Аринский посмотрел на это безобразие, перевел взгляд на бледного Эрика и тихим вкрадчивым голосом обратился уже к нему. — Танне, я надеюсь ты не перепутал красные тюльпаны с алыми розами?
Ого! Какой догадливый! Быстро сообразил…
— Я… Эм… Ну, тюльпанов свежих не было… — Попытался оправдаться Эрик. — И я взял на себя смелость купить розы.
— Ты не нашел букета тюльпанов во всем Приме? — насмешливо протянула Ведана, глядя на то, как маг недовольно поджимает губы. — Эх, а у нас в любом захолустном городишк есть хотя бы одна цветочница с зачатками магии и нужными знаниями, у которой можно круглый год найти любые цветы…
— Я с тобой позже поговорю. — Пообещала Эрику, тот кивнул и радостно сбежал, бросая на рыжую язву недовольные взгляды, и я посмотрела на Эльвиру. — А что означают тюльпаны?
— Букет красных тюльпанов — признание в любви. — Улыбнулась Эльвира многозначительно. — Обычно он значит нечто вроде фразы "верь мне" или "доверься мне полностью". Красные тюльпаны часто дарят, впервые говоря о своих чувствах. Потому дарить такой букет можно и лично, хотя из-за пикантного подтекста обычно этого не делают.
К концу объяснений Вира была сама красная как тот тюльпан, который мы обсуждали. Я, подозреваю, тоже по цвету не особо отличалась от минессы, но с поистине ведьминским независимым видом посмотрела на абсолютно невозмутимого и, кажется, наслаждающегося ситуацией Дамиана, и спросила:
— А в честь чего, собственно, цветочки дарим, лорд ректор?
— Тебе же объяснили. — Промурлыкал герцог, совершенно не обращая внимания на тот факт, что мы тут как бы не одни. — В честь моего первого признания в любви.
— А…. — Понятливо протянула я. — А любовь, видимо, такая большая, что вы один с ее признанием не справлялись, потому своего студента припахали?
Вот тут улыбка романтичного инквизитора померкла, глаза опасно сузились, а голос заморозился.
— Я был занят, попросил съездить в город за цветами Эрика. Это меняет суть дела?
— Нет, что вы? — Я снова обманчиво нежно улыбнулась. — Вы тогда признания тоже через Танне передайте. Я его с удовольствием выслушаю. И замуж за него пойду, наверное. За вас все равно не получится — слово Ядвиге дала, если вы помните.
— А если бы не дала?
— В таком случае, я вышла бы за вас уже давно. Вы бы остались под действием приворота и, соответственно, были абсолютно подчинены моей воле.
— Предлагаю обсудить такую вероятность после завтрака.
— Вынуждена отказаться.
— Вынужден наплевать на ваш отказ. — Улыбнулся герцог Аринский. — Ты все еще должна мне два свидания, Стана. Одно из них состоится сегодня — я устал ждать подходящего момента. Будь готова через час.
Сказал — как отрезал. А пока я думала, что ответить на такую наглость, он спокойно свалил из столовой, задорно подмигнув мне на прощание.
— Хорош, мерзавец! — Признала Ведана. — Если сдашься на милость победителя, даже я тебя пойму в этой ситуации.